Прокурорские «качели»

Угрожающие тренды в реформе прокуратуры

Яна Собко,
«Судебно-юридическая газета»

Одним из последних реформаторских шагов в отношении органов прокуратуры было принятие Закона №1355-VIII «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно деятельности Генеральной прокуратуры Украины». Этот закон внес немало новшеств. К примеру, изменились требования к должности прокурора, организация самоуправления и мн. др. (подробнее в статье «В прокуроры – по новым правилам», №19 (337) от 23 мая 2016 г., стр. 3).

Согласно Закону «О прокуратуре», реформа органов прокуратуры будет продолжаться не менее, чем до января 2018 г. Согласно утвержденным ранее планам, она предусматривала изменение структуры и штатной численности органов прокуратуры, уменьшение их кадрового состава, повышение эффективности их работы и пр. И по поводу уменьшения кадрового состава можно сказать, что оно происходит, но не за счет «очищения», а за счет оттока кадров. Многие сотрудники прокуратуры, в т. ч. прошедшие по внешним конкурсам, разочаровались в работе. В первую очередь, из-за большой нагрузки, высоких требований и ответственности, но при этом небольшой заработной плате, которая, по мнению самих сотрудников, не соответствует этим требованиям.

Однако наряду с этим внутри системы прослеживаются и так называемые «прокурорские качели». Речь идет о заявлении руководителя Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назара Холодницкого об угрожающих трендах, которые существуют на данный момент между подразделениями прокуратуры и другими органами в вопросе подследственности. Более подробно обо всех аспектах этого вопроса узнавала «Судебно-юридическая газета».

PR-картинка или «перепутанная» подследственность?

10 июня на своей страничке в социальной сети Facebook Н. Холодницкий написал следующее: «В последнее время я вижу два угрожающих тренда. Первый – когда другие органы прокуратуры пытаются передать Cпециализированной антикоррупционной прокуратуре и Национальному антикоррупционному бюро производства, которые не относятся к нашей подследственности, и второй, еще более угрожающий – когда другие органы начинают расследовать производства, которые по закону находятся в подследственности НАБ Украины. Громко рапортуют о задержании, делают «большую PR-картинку», объявляют подозрения, а потом вдруг «вспоминают», что это не их подследственность, и пытаются передать эти дела НАБ. Зачем это делается? Считаю, что точно не с целью наказать виновных и не в пользу нашей стране.

По первому тренду. На днях в СМИ появилось сообщение, что 31 мая Генеральная прокуратура Украины направила в НАБ уголовные производства по делам экс-первого заместителя генпрокурора Рената Кузьмина и экс-следователя Сергея Войченко.2 июня это производство поступило в Специализированную антикоррупционную прокуратуру, и после изучения материалов было установлено, что тех преступлений, которые могут подпадать под подследственность НАБ Украины, в них нет – это абсолютно четко предусмотрено ст. 216 УПК. В настоящее время, в силу переходных положений УПК Украины, расследование данных преступлений подследственно органам прокуратуры по ноябрь 2017 г., поэтому моим постановлением от 02.06.2016 два указанных уголовных производства были возвращены для продолжения досудебного расследования в главное следственное управление ГПУ, т. е. тот орган, который проводил следствие все это время.

По второму тренду. Мы узнали, что Апелляционный суд Киева отменил арест и залог для «знаменитого» городского головы Вышгорода Алексея Момота, которого подозревают в получении взятки в особо крупном размере. Изучив материалы указанного уголовного производства, я определил его подследственность за прокуратурой Киевской области, поскольку есть обоснованные основания полагать, что объявление подозрения и досудебное расследование были проведены ними как неуполномоченным органом. Почему так? Потому, что еще при подаче заявления и проведении первоочередных следственных действий, задолго до задержания Момота и объявления ему подозрения следователям и прокурорам прокуратуры Киевской области было достоверно известно, что сумма взятки, которая предлагалась Момоту, превышает 750 тыс. грн, что, согласно УПК, является преступлением, подследственным детективам НАБ Украины. Поэтому практически все собранные доказательства являются недопустимыми в силу ч. 3 ст. 87 УПК Украины, поскольку собраны неуполномоченным органом!

Дело Момота – не единственный случай, когда другие правоохранительные органы начинают и расследуют неподследственные им производства. В итоге это может привести к тому, что виновные лица, которые действительно совершили преступления, при наличии материальных доказательств могут избежать ответственности из-за нарушения следствием процессуальных положений кодекса. И оправдательный приговор суда в результате будет полностью соответствовать требованиям Закона. Этого допускать нельзя ни при каких обстоятельствах!

В Украине каждый должен делать свою работу. Кражи, грабежи должна расследовать полиция. Служба безопасности Украины успешно занимается вопросами государственной безопасности, военная прокуратура – преступлениями в Вооруженных Силах и других воинских формированиях. А НАБ Украины ответственно за топ-коррупционеров, для чего его и создавали. Мы будем бороться».

Другие проблемы

Как уже упоминалось, на данный момент прослеживается большой отток кадров из органов прокуратуры. В первую очередь – из-за ненадлежащего финансирования и высокой нагрузки. По состоянию на апрель 2016 г. количество уволившихся прокуроров достигло 130. Более того, уже есть удовлетворенные судами иски относительно ненадлежащей выплаты заработной платы в соответствии с Законом «О прокуратуре». Но Кабмин, к которому неоднократно обращалось руководство Генпрокуратуры, пока никак не реагирует на эту проблему, что приводит к негативным последствиям. В местных прокуратурах уже есть отделы, где осталось 20% кадрового состава.

Начальник отдела организации деятельности в сфере предотвращения и противодействия коррупции Генеральной прокуратуры Украины Валентина Сеник согласилась с тем, что такая проблема существует. «Наверное, о проблеме реформирования прокуратуры известно всем. Этот вопрос широко освещается и на официальном сайте Генеральной прокуратуры, и во многих СМИ, – сказала она. – Что касается реформы местных прокуратур, я знаю проблематику, что их руководители, в т. ч. заместители руководителей и прокуроры, которые выиграли проведенный 3- или 4-этапный конкурс, сейчас увольняются в связи с тем, что их ожидания не оправдались».

О необходимости обеспечить надлежащее финансирование органов прокуратуры заявляет и народный депутат Украины, член Совета по вопросам судебной реформы при Президенте Украины Виктория Пташник: «Отбирая квалифицированные, профессиональные кадры, если мы хотим, чтобы они действительно были независимыми и оставались работать, мы должны обеспечить им достаточный уровень жизни. Я выступаю за то, чтобы все квалифицированные кадры независимо от должностей получали компенсацию в соответствии со своей квалификацией. Если в прокуратуру на заработную плату в 2–3 или, условно говоря, 5 тыс. грн будут идти люди, которые, скажем так, плохо учились в университетах и не смогли нигде трудоустроиться, очевидно, такая реформа будет провальной. Поэтому этот баланс мы должны найти».

И еще один момент, который справедливо отмечают сами прокуроры – это разная нагрузка и заработная плата в новосозданных прокурорских органах и других подразделениях прокуратуры. Речь идет о Специализированной антикоррупционной прокуратуре. Ни для кого не секрет, что заработная плата у ее сотрудников намного выше, чем у обычных прокуроров. С одной стороны, это можно понять, исходя из того, что сотрудники САП не должны подвергаться соблазнам, т. е. коррупционным рискам, но с другой – это несправедливо по отношению к обычным прокурорам, учитывая, что нагрузка у них значительно больше, чем у сотрудника САП.

К примеру, заместитель прокурора местной прокуратуры №6 Владимир Фурман прокомментировал данный вопрос следующим образом: «Нельзя набрать новых людей, переаттестовать их, но не изменить условия финансового обеспечения. На данном этапе это негатив. Надо уже завершить эти шаги и сделать так, чтобы не было дисбаланса в правоохранительной системе. Потому что нагрузка у всех сопоставима, а в новосозданных органах она намного меньше, потому что они только начали работу. При этом условия, в которых мы работаем, кардинально другие. Это, конечно, несправедливо. Могу сказать, что ожидания изменений внутри системы очень большие, и отношение людей к этим изменениям очень позитивное. Однако, по моему мнению, на данный момент в органах прокуратуры не хватает кадров в связи с тем, что количественный состав работников сокращается. Вы же понимаете: не может быть так, что количество работников уменьшается, а все остальное останется в том же количестве, и это приводит к успеху. Если уменьшается количество работников, должны быть перераспределены функции, которые на них возлагаются. А в нашем случае людей сократили или перевели, а количество уголовных производств на одного прокурорского работника увеличилось. Это очень сложно, ведь когда у тебя более 100 уголовных производств, даже владеть ситуацией во всех них очень трудно. Поэтому, конечно, нам непросто. Если мы взяли курс на уменьшение кадрового состава органов прокуратуры, надо уменьшать и нагрузку. Ведь нельзя увеличивать нагрузку, уменьшая количество работников – так ничего не будет работать».

Очевидно, ничто не проиллюстрирует ситуацию с реформированием органов прокуратуры так, как взгляд изнутри. Взгляд тех людей, которые ощутили на себе все ее аспекты. Поэтому говорить о том, что реформирование проходит должным образом, наверное, пока рано. Будем надеяться, что ситуация изменится. Ведь в ближайшее время, скорее всего, будет очередной этап в реформировании органов прокуратуры.

КОММЕНТАРИИ ЭКСКЛЮЗИВ

Валентина Сеник, начальник отдела организации деятельности в сфере предотвращения и противодействия коррупции ГПУ

– Наверное, о проблеме реформирования прокуратуры известно всем. Этот вопрос широко освещается и на официальном сайте Генеральной прокуратуры, и во многих СМИ. Что касается реформы местных прокуратур, я знаю проблематику, что их руководители, в т. ч. заместители руководителей и прокуроры, которые выиграли проведенный 3- или 4-этапный конкурс, сейчас увольняются в связи с тем, что их ожидания не оправдались.

Относительно финансирования. Я бы не выделяла его как основную проблему. Я руководствуюсь в жизни принципом: кто хочет, тот ищет возможность, кто не хочет – причину. Если человек выбрал профессию прокурора, он должен работать.

Реформирование органов прокуратуры продолжается. Конечно, есть проблемы, как и в каждой сфере, но мы работаем и будем работать дальше.

Юрий Деревянко, народный депутат Украины

– Реформирование органов прокуратуры вообще не происходит. Та реформа, которая была сделана, просто поменяла «шило на мыло». Вы сами понимаете, что 80% старых прокуроров остались на своих местах. Очень жаль, что в назначении нового Генерального прокурора принимали участие представители олигархов и регионалов, в основном являющиеся «клиентами» Генеральной прокуратуры, в отношении которых расследуются дела. Наверное, риторический вопрос, будет ли политическая воля расследовать именно эти дела, потому что для общества они являются маркером или лакмусовым листом, другими словами – тем результатом, который может быть оценен как позитивный или негативный.

Люди ожидают реальных изменений именно в этой сфере. Ведь она важна для развития всей страны, для того, чтобы все другие сферы могли работать, а человек ощущал себя защищенным и мог надеяться, что такой институциональный орган, как прокуратура, не исполняет коммерческие заказы, а реально работает по закону. Однако пока этого нет. И четвертый Генеральный прокурор – тому подтверждение. Ведь это означает, что первые три с этим заданием не справились. Я думаю, нет политической воли Президента в этой части. Наверное, существуют определенные обязательства по отношению к олигархам. Именно поэтому у нас ничего не происходит. Это система круговой поруки и желание через такие кадры имитировать какую-то деятельность, но на самом деле ничего не делать.

Виктория Пташник, народный депутат Украины, член Совета по вопросам судебной реформы при Президенте Украины

– Очевидно, что реформа прокуратуры еще не состоялась. Очень много надежд возлагали как раз на реформирование органов прокурорского самоуправления, но сейчас, как вы знаете, это приостановлено. Сначала надо «почистить» органы прокуратуры, а потом давать такие права органу прокурорского самоуправления. Поэтому говорить, состоялась ли реформа, очень рано, требуется определенное время. Я надеюсь, что новый Генеральный прокурор будет способен взять это в свои руки. По моему убеждению, некоторые заместители Генпрокурора внушают доверие, и хочется верить в хорошую перспективу.

С одной стороны, отбирая квалифицированные, профессиональные кадры, если мы хотим, чтобы они действительно были независимыми и оставались работать, мы должны обеспечить им достаточный уровень жизни. Я выступаю за то, чтобы все квалифицированные кадры независимо от должностей получали компенсацию в соответствии со своей квалификацией. Если в прокуратуру на заработную плату в 2–3 или, условно говоря, 5 тыс. грн будут идти люди, которые, скажем так, плохо учились в университетах и не смогли нигде трудоустроиться, очевидно, такая реформа будет провальной. Поэтому этот баланс мы должны найти».

Назар Холодницкий, руководитель Специализированной антикоррупционной прокуратуры

– У нас сейчас есть проблема подследственности. Законодатель определил подследственность по УПК для того, чтобы те или иные органы занимались своей работой. К примеру, полиция должна расследовать грабежи, кражи, разбои, убийства, Служба безопасности Украины – преступления в сфере государственной безопасности и пр., Национальное антикоррупционное бюро – коррупционные преступления топ-чиновников в соответствии с установленной подследственностью. А сейчас получается ситуация, что органы, которые не уполномочены, начинают расследовать преступления не их подследственности со смешной мотивацией, что народ им якобы больше доверяет. Но если я доверяю церкви, я же не бегу в нее с материалами на взяточников, правда? А они расследуют, реализуют, объявляют подозрения, а потом вдруг вспоминают, что это не их подследственность, и направляют материалы, к примеру, в НАБУ. Выходит ситуация, что в соответствии со ст. 87 УПК Украины доказательства, которые собраны органами досудебного расследования или прокуратуры при реализации ими полномочий, не предусмотренных этим Кодексом, являются недопустимыми. Т. е. в соответствии с процессуальным законом, все эти доказательства фактически могут быть определены как недопустимые, и прокурор, когда пойдет в суд, не сможет ими оперировать как доказательствами вины. Ведь объявление подозрения – это фактически 80% сделанного дела. После него фактически никакие доказательства собирать невозможно, ведь подозрение объявляется после проведения осмотра места происшествия, изъятия предмета преступления, к примеру, во время взятки. Если эти доказательства в суде будут недопустимыми, как доказывать вину? Получается, что одни пиарятся на раскрытии аля-взяточников, а потом в суде антикоррупционная прокуратура будет получать оправдательные приговоры в силу нарушения процессуальных моментов в тех делах, где она фактически не принимала участие. Такого быть не должно. Если у нас каждый хочет заниматься тем, чем он хочет, надо ликвидировать статью о подследственности. И пусть тогда СБУ расследует кражу колбасы из магазина.

Насколько мне известно, 15 июня был приговор по Вышгородскому делу. Просто почитайте его, и все станет понятно. Это бомба замедленного действия. Пиар на начальной стадии одних выльется в то, что виновные лица, которые действительно совершили преступления, не будут привлечены к ответственности. Потому что есть доказательства, но в процессуальном плане они являются недопустимы.