Председатель Дарницкого райсуда Киева Любовь Леонтюк: «Если мы идем к правовому государству, то должны все испытать»

На сегодняшний день на местных судах лежит большая ответственность. Во-первых, именно они призваны «воспитывать» будущие судейские кадры. Во-вторых, на них ложится нагрузка по рассмотрению так называемых социальных дел, количество которых год от года не уменьшается. В-третьих, они, по сути, стали «подопытными» с точки зрения испытания нововведений судебной реформы, в частности, внедрения автоматизированной системы документооборота. При этом материально-технические условия их работы и финансирование находятся в наиболее проблематичном состоянии.

О том, как оценивают результаты реформы судьи местных общих судов, с какими вопросами они сталкиваются в процессе работы, «Судебно-юридической газете» рассказала председатель Дарницкого районного суда Киева, Заслуженный юрист Украины Любовь Леонтюк.

– Любовь Кирилловна, как отразился на местных судах, в частности, на вашем, первый этап судебной реформы?

– Необходимость судебной реформы назревала давно. Возможно, ее первый этап прошел не идеально, но теперь наша общая задача – дорабатывать ее и совершенствовать. На том уровне, на котором мы были, нужно было что-то менять, и не только в устройстве государственной власти, но и в отношении к судебной системе. И в СМИ, и в обществе в целом суды показывают, в основном, с негативной стороны. Однако нельзя равнять всех под одну линейку. Большая часть судебного корпуса – люди, преданные своей работе и фанаты своего дела. Многие работают в системе не один год. Например, 17 сентября исполнится 41 год, как я работаю в этом суде. Приглашения в другие инстанции были, но я решила остаться в родном коллективе.

Как отразилась судебная реформа именно на нашем суде? Сказать однозначно, хорошо или плохо – это ничего не сказать. Судьи как никто иной заинтересованы в реальных положительных изменениях в судебной системе, и мы готовы к конструктивному сотрудничеству по усовершенствованию правосудия, поскольку наша задача как служителей закона – тщательно выполнять его. В сфере правосудия действительно существует много системных проблем, которые накапливались годами и обусловлены рядом политических, экономических, правовых, социальных и пр. причин. Их разрешение требует принятия адекватных системных мер законодательного, организационного, финансового, материально-технического, научно-образовательного характера.

Например, создание специализированных административных судов отразилось на нашем суде в аспекте наполненности штата судей – на сегодняшний день у нас кадровый голод. Что касается работников аппарата, этой реформой их всех уравняли. Если раньше заработная плата помощника судьи отличалась от зарплаты секретаря судебного заседания хотя бы на 100 грн, то сегодня все, начиная от простого работника аппарата и заканчивая помощником, получают 960 грн. Наверное, специалисты, которые получили образование, рассчитывали на то, чтобы получать за свои знания достойную зарплату. Действительно, после учебы хорошую квалификацию можно получить именно в общем суде, работая в качестве деловода, архивариуса, секретаря судебного заседания, секретаря суда, помощника судьи. Люди идут на эти должности получать знания. Однако уровень зарплаты не может устраивать не только их самих, но и их семьи. Увы, на сегодняшний день он не достойный.

Что касается разделения юрисдикции специализированных судов в процессе судебной реформы, думаю, оно должно было произойти по-другому. И не только я так считаю. Зачем было создавать окружные административные суды, если основная масса исков падает на общие местные? Толпы людей, которые судятся за соцгарантии, пенсионеры, которые хотят, чтобы их пенсию увеличили на 20 грн… Это просто насмешка над гражданами, которые отдали свои силы, здоровье развитию государства и получили по 800 грн. Они идут в суд. Вы видели, что у нас творится у входа в суд (утром возле турникета и в коридорах суда скопилась масса людей преклонного возраста, с которыми общался помощник председателя – прим. ред.), и так ежедневно. В нашем районе проживает 380 тыс. человек, и половина из них – пенсионеры. Они по несколько раз подают иски с требованием начислить им надлежащие выплаты за полгода. Почему государство у нас такое «гуманное»? В регионах, к слову, этот вопрос решили, проблема приходится в основном на Киев. А в итоге во всех бедах винят судей.

Именно несовершенство этой процедуры является основной причиной чрезмерной нагрузки на суды общей юрисдикции, судьи которых вынуждены работать на грани физических и психологических возможностей. В Дарницком райсуде по штату 27 судей, но фактически работает 20 (3 в декретном отпуске). Поступление исков с прошлого года у нас увеличилось втрое. Даже если мы будем работать круглосуточно, без отдыха, мы просто физически не в состоянии рассмотреть все дела в сроки, предусмотренные законодательством. В нашем суде у каждого судьи на сегодня зарегистрировано по 2 тыс. только гражданских и административных дел. А ведь есть еще протоколы по админправонарушениям, санкции и другие материалы.

Т. е. после реформы в наихудшем положении оказались именно местные суды. Нет финансирования, в т. ч. на обеспечение надлежащих условий труда. При этом требования к судьям повысились. ВККС достаточно серьезно реагирует на жалобы о волоките, большая нагрузка в данном случае не является аргументом в оправдание судьи. Сейчас Советом судей Украины разрабатывается положение об определении нормативов нагрузки судей местных общих судов. На мой взгляд, это нужно было сделать давно, еще до проведения судебной реформы.

– Способствует ли быстрому разрешению социальных дел внедренный реформой админпроизводства сокращенный порядок их рассмотрения?

– Мы рассматриваем административные иски о социальных выплатах в сокращенном производстве, но это не решает всей проблемы. Сокращенный порядок может применяться, когда истец указывает в своем же заявлении, что просит рассмотреть дело в его отсутствие. Далее мы в течение 5 дней должны отправить копии документов в управление Пенсионного фонда. Оно должно предоставить свои возражения на иск, и только после их получения мы в течение 5 дней можем рассматривать дело по ст. 183-2 КАСУ. Но есть истцы, которые непременно хотят присутствовать в судебном заседании, поскольку считают, что их иск только в таком случае удовлетворят. Они хотят всеми способами защитить свои права, их нельзя осуждать за это. Но это значит, что далеко не все дела могут рассматриваться в сокращенном порядке.

Кроме того, одно решение, даже в сокращенном производстве, занимает 7 листов, и на каждое ПФУ подает апелляционную жалобу. Приведу пример. 2 августа мы отправили 292 апелляционные жалобы, сегодня (9 августа) – 281, т. е. за два дня – более полтысячи. Из апелляционной инстанции нам еще приходят дела, которые мы рассматривали в 2009 г. Позиция апелляции тоже неоднозначная – каждая коллегия имеет свое мнение. Работать в таких условиях непросто. Поэтому я и упоминала о разделении юрисдикций. Если бы административные суды забрали у нас дела, которые надлежит рассматривать по КАСУ, мы бы работали более оперативно. Кроме того, Законом судье запрещено по собственной инициативе истребовать какие-либо доказательства, а значит, нужно еще учитывать срок, который предоставляется стороне на устранение недостатков – это также дополнительная работа. Ее становиться все больше. Но, тем не менее, мы призваны служить закону и общими усилиями стараемся справляться с нагрузкой.

– Принимали ли работники аппарата вашего суда участие в отборе кандидатов на должность судьи впервые? Насколько справедливо, что помощники судей и секретари судебных заседаний с опытом работы проходят отбор на общих основаниях? Не приведет ли это, на Ваш взгляд, к оттоку кадров?

– Конечно, многие работают в аппарате суда, чтобы повысить свой квалификационный уровень. Некоторые имеют по два высших образования. Длительное время работать секретарем судебного заседания, очевидно, на сегодняшний день просто непрестижно, но я ни в коем случае не осуждаю молодых людей, которые стремятся к карьерному росту. На участие в отборе кандидатов на должность судьи из Дарницкого райсуда подали документы пять помощников судей. Двое из них прошли и первый, и второй этапы, и были зачислены в резерв. Т. е. уже есть кандидаты на вакантные места в нашем суде. Те, кто не прошли, не уволились и продолжают работать. Они планируют сдавать экзамен в следующем году. Поэтому нет причин говорить о том, что отбор как-то повлиял на их желание работать в аппарате.

Есть другая проблема. Совет судей Украины утвердил положение о помощнике судьи. Согласно с ним, в случае прекращения полномочий судьи его помощник подлежит увольнению. Выходит, он работал, отдавал всего себя, и теперь, если судья уходит, с помощником просто прощаются. Я считаю, что это несправедливо. Если он «вырос» здесь, его можно прикрепить к другому судье или подождать, пока придет новый судья. У нас сейчас трое судей готовятся к переходу в другие суды. Что делать с их помощниками? В управлении ГСАУ соглашаются с тем, чтобы на них возложили какие-то другие обязанности до того момента, когда придут новые судьи. Думаю, неправильно было бы расставаться с теми, кого мы всему научили, и учить заново новых людей.

– Помощники судей Дарницкого райсуда, которые прошли отбор ВККСУ, останутся работать в вашем суде?

– Думаю, да. Два помощника работают в нашем суде больше 10 лет, они готовые специалисты. Они общались со мной по поводу своего желания стать судьями, и я сказала, что не буду возражать, если они останутся работать в нашем суде, но уже в другом статусе, если пройдут отбор. Но не могу их и уговаривать – этот их выбор, они сами должны его сделать. Сейчас очень много вакансий во всех судах – если в нашем их 7, то в других еще больше.

– Решена ли на сегодняшний день проблема с помещением для суда?

– Продвижения в этом вопросе нет. В помещении, где мы находимся сейчас (небольшое помещение по ул. Кошица, 5-а, рядом с Днепровским райсудом – прим. ред.), ранее была прокуратура. Когда мы в 2007–2008 гг. сюда заселились, многие стали болеть. Мы пригласили санэпидемстанцию, и оказалось, что поскольку ремонт был сделан очень быстро (за 3 месяца), в 26 раз были превышены нормы формальдегида, фенола и диоксина. Совет судей нас отселил, мы снова переехали и начали ходатайствовать о получении помещения. После наших обращений работа вроде как активизируется: приезжают, что-то замеряют, составляют проектную документацию. Но как только все выходит на «финишную прямую», меняется руководство, и все начинается по-новому. Мы ходим «по кругу» уже 7 лет. Есть решение Печерского райсуда относительно нашего помещения, оно осталось в силе во всех инстанциях, исполнительный лист сейчас находится на исполнении, и мы пытались каким-то мирным путем разрешить этот вопрос. Пока 7 наших судей находятся на Севастопольской, 14. Там же находится архив административной канцелярии. Сначала нам даже не хотели туда проводить ДОС – благо, что в этом году ее ввели во всех общих судах. Раньше же я получала от начальника ТУ ГСА ответ, что поскольку помещение «неприспособленное», нерационально использовать на него государственные средства. А рационально держать судей в полуразрушенном помещении? Мы обращались везде, и в итоге установку ДОС провели за средства Европы, которая выделила нам деньги целевым назначением.

Я долгое время искала помещение. Но ведь у меня совершенно другие задачи. Я председатель суда, но также и судья, которая должна отправлять правосудие, а не ходить в поисках помещения. Это функции совершенно других органов, но ТУ ГСА устраняются от этого, им это просто невыгодно. Они закрыли вопрос тем, что дали нам вот это помещение.

Часть нашего суда на Севастопольской, 7/13, уголовная коллегия находится в здании общежития, где ни в коем случае нельзя удерживать спецконтенгент. И еще одно помещение на Севастопольской, 14 – это наш юридический адрес, где мы занимаем полздания. Другую часть здания мы закрыли, потому что там, как известно, был взрыв. Это удача, что благодаря специальной кладке оно тогда устояло. Думаю, если бы это было современное помещение, оно бы сложилось, как карточный домик. В этом году мы на субботнике решили убрать паутину, купили краску, побелили первый этаж – на другие средств не хватило, но денег от государства уже не ждем. Новые судьи, которые приходили, сами делали ремонт в своем кабинете, потому что в тех неэстетических условиях просто нельзя находиться. Но, знаете, со временем отпадает всякое желание что-либо делать. Это помещение постоянно требует ремонта, поскольку делали его кое-как. Таким образом, на сегодняшний день вопрос о предоставлении надлежащих условий труда для судей и аппарата Дарницкого районного суда не решен.

– Удовлетворены ли Вы работой автоматизированной системы документооборота в вашем суде?

– Могу сказать, что внедрение компьютерной программы «Делопроизводство общих судов» – не самое худшее нововведение. Нам даже стало легче. Мне сейчас не приносят дела, чтобы я их распределяла, я не сижу и не рисую схему нагрузки, решая, кому передать дело – мол, этот судья только пришел, ему нужно легкое дело, а этот опытнее, ему можно посложнее. Конечно, непросто, когда приходят новые судьи. Раньше мы старались научить их и давали сначала несложные дела: о взыскании элементов, расторжении брака, чтобы они научились вести процесс. Теперь мне стало легче. Когда судьи говорят, что им сложно, я отвечаю: коллеги, у вас высшее образование, вы хотели быть судьями. Никто не говорил, что здесь будет легко, поэтому работайте.

Но отчет за полугодие мы, как и многие другие суды, делали вручную. Но это вопрос к разработчикам. Мы постоянно свои предложения вносили, но они внедряются очень неактивно. Тот, кто разрабатывал программу, далек от судебной системы. По моему мнению, надо было пригласить кого-нибудь из судебной ветви власти хотя бы как консультанта, ГСАУ стоило бы работать рука об руку с разработчиком программы. А так мы делали двойную работу: и вручную, и с помощью ДОС, как нас просили. А когда готовы были сдавать отчеты, вместо версии программы КП ДОС 2.25 появилась новая – 2.27. Представьте себе, сколько усилий нам пришлось приложить.

Есть проблема неравномерного распределения дел системой, не учитывается сложность дела, а ведь от нее зависит и нагрузка. Бывает дело о расторжении брака, админматериал, а бывает уголовное дело, где 10 подсудимых, несколько десятков потерпевших – это несравнимо. Но АСД их не различает.

Система совершенствуется. Сейчас очень легко посмотреть, на кого расписано дело, не отвлекая канцелярию. Да и Совет судей идет к тому, чтобы определить нормативы нагрузки судьи общего суда. Мы давно работали над этим вопросом, изучали практику Дании, Голландии. Там все налажено: люди подошли, ввели фамилию, нажали кнопку – машина выдала им исчерпывающую информацию. Люди не ходят и не жалуются на плохую организацию работы суда. И там есть проблемы с финансированием (это, наверное, во всем мире), но к ним не поступает столько дел, как к нам.

– Каких улучшений Вы ожидаете от принятия нового Уголовно-процессуального кодекса?

– Нужно что-то менять, в т. ч. в уголовно-процессуальном законодательстве. Содержание под стражей людей дольше установленного срока, – это главный бич на сегодня. Это не вина судов. С принятием нового УПК, я думаю, еще «набьем шишек», пока придем к решению проблемы. Наша система привыкла работать в определенном режиме, новое же всех настораживает. Но я считаю, если мы идем к правовому государству, то должны все испытать.

Будет намного проще, если на прокурора с адвокатом будут возложены обязанности по наработке доказательственной базы. У нас же на сегодняшний день все происходит уже в судебном заседании, поскольку досудебное следствие зачастую не утруждает себя тем, чтобы собрать надлежащие доказательства. Надеюсь, после принятия нового законодательства такой практики уже не будет.

Кроме того, не секрет, что сегодня все стараются избегать оправдательных приговоров. Нашим судом их было вынесено 7, и только один из них остался в силе, остальные отменены. Думаю, когда в законе будет норма о том, что правоохранительные органы должны подкреплять дело доказательствами, оправдательных приговоров будет больше. Тогда будет меньше репрессий со стороны прокуратуры и милиции, меньше людей будет содержаться в следственных изоляторах. Сейчас в качестве меры пресечения в основном используется содержание под стражей. УПК этой мерой не ограничивается, есть и такая, как залог. Если подследственный платежеспособен, почему бы ему не внести его? Но не в тех размерах, как сейчас, когда суммы залога небольшие для состоятельных граждан.

Больше ситуация не может оставаться такой, как она есть. Прокуратура выступает как карательный орган. Если суд применяет ст. 75 Уголовного кодекса и освобождает из-под стражи, на судью сразу поступает жалоба. Не секрет, что прокуратура своим авторитетом давит на судебную систему. Я считаю, надо с чего-то начинать, я только за нововведения. Если будет работать закон, будет меньше просьб со стороны прокуратуры, больше будет оправдательных приговоров, меньше справок пенитенциарной службы о том, что суды создают волокиту, проще станет работать со всеми видами пресечения. Хотя вряд ли эти изменения будут восприняты легко. Но мы будем работать и, думаю, все-таки придем к утверждению в Украине правового государства.

Беседовала Наталья Мамченко,

«Судебно-юридическая газета»

**Острая тема**

О провокациях в суде (позиция Л. Леонтюк)

С принятием Закона «О принципах предотвращения и противодействия коррупции» мне, например, стало легче работать. Я сейчас со спокойной совестью могу сказать чиновнику из любого органа, который, допустим, хочет взять документы вне очереди: ничем помочь не могу – вступил в силу Закон, и мы теперь работаем только так. И знаете, таких «ходоков» стало меньше. Возможно, мы когда-то придем к тому, что у нас будет истинно правовое государство. Потому что на сегодняшний день очень тяжело работать – некоторые люди считают, что если у них есть «корочка», им все дозволено.

С 1 июля закон о борьбе с коррупцией вступил в силу. Я понимаю, что его нужно реализовывать. Но предоставив соответствующие полномочия представителям УБОП, им, по сути, дали возможность совершать провокации. Я считаю, что не нужно было этого делать. Начали «чистку» не с «головы», а с «хвоста». Если уж в «хвосте» такая сильная коррупция, конечно, с ней надо бороться. Но какими методами это делается? В нашем суде 29 июля как раз и произошла такая провокация – в архиве. Хотя девушка, которая там работает, не является госслужащей, Закон указывает, что если она получает зарплату из государственной казны, то подпадает под закон о борьбе с коррупцией. Но ведь она пришла в суд, чтобы получить квалификацию и повышать ее в дальнейшем, а не просить что-то.

Нормальный гражданин, тот же пенсионер, не пойдет на соглашение с участковым и с УБОПовцами, чтобы кого-то в суде «подставить», а вот с ранее судимым они могут поработать. Один из таких, пришедший за приговором, ходил по суду несколько дней с черным пакетом – очевидно, он не знал, куда его положить. В итоге подошел к стойке архива, и когда девушка, работающая там, выдала ему решение и отвлеклась на прием дел из канцелярии, перегнулся через стойку и подложил пакет. Мы в суде уже обсуждали антикоррупционный закон и говорили, что если будут такие моменты (допустим, кто-то положит шоколадку), нужно приглашать руководителя аппарата и составлять акт. Но та девушка даже не видела пакет и не подходила к нему. Не успела она расписаться за одно дело, как в архив ввалилось пять человек. Составили протокол о коррупции. Она этот факт не признает. Как я говорила этим сотрудникам, наш работник не пойдет на нарушение. Улыбку вызывает их «реквизит» – дешевая коробка конфет и бутылка шампанского наверняка используются ими с прошлого десятилетия.

Подобные случаи произошли не только в нашем, но и в других судах. После этого страшно работать. Этот же работник милиции чувствует себя хозяином, заходит с тыльной стороны здания. Я ему сделала замечание, ведь с служебного входа, минуя турникет, могут заходить только работники суда, о чем там и написано. Другой случай, когда ранее судимая требовала, чтобы ей тут же выдали решение. Я ей объяснила, что решение ей выдадут на следующий день. Когда она попыталась вступить в спор, я попросила ее выйти. А потом случайно услышала разговор, где она говорит, что у нее «ничего не получилось». Эта девушка даже не удосужилась подождать, пока работник милиции откроет ей турникет – перепрыгнула и убежала. Поэтому я думаю, что зря разрешили эти провокации. За них нужно нести ответственность.