Луарсаб Андроников ? грузинский рыцарь права

Луарсаб Николаевич Андроникашвили (Андроников) (1872–1939) — присяжный поверенный, основоположник высшего юридического образования в Грузии

Cреди корифеев «молодой адвокатуры» в России начала ХХ века широкой известностью пользовался Луарсаб Николаевич Андроников, отец советского ученого-литературоведа и писателя Ираклия Луарсабовича Андроникова (1908–1990). Сегодня, к сожалению, имя его полузабыто.

Л.Н. Андроников родился в кахетинском селении Ожио близ Телави в семье офицера (капитана) российской армии, «потерявшего на войне зрение». После окончания Первой тифлисской классической гимназии Л.Н. Андроникашвили поступает на юридический факультет Петербургского университета. Этот выбор не случаен. Социально-политические проблемы, в том числе и правовые, были в центре внимания передовой части общества. Л.Н. Андроникашвили, деятельный по природе, остро откликавшийся на явления социальной жизни, стремится овладеть такой профессией, которая давала возможность выйти на широкую общественную арену.

Юридический факультет привлекал и своим сильным профессорским составом. Андроникашвили слушал лекции и работал в семинаре видных представителей правовой науки: Коршунова (теория права), Сергеевича (история права), Сергеевского (уголовное право), Фойницкого (уголовный процесс). Но постепенно он осознает, что постичь по-настоящему сущность правовых проблем невозможно, не опираясь на глубокие философские знания. В 1894 г., будучи уже студентом третьего курса, Луарсаб оставляет Петербургский университет и едет в Германию, где занимается на философских факультетах Гейдельбергского, а потом Страсбургского университетов, мировых центров философского образования того времени. В конце 1897 г. он возвращается в Россию и продолжает образование на юридическом факультете Петербургского университета.

Незаурядные дарования Луарсаба Андроникашвили послужили причиной его знакомства с интеллигентной петербургской семьей Гуревичей. Глава семьи Яков Григорьевич Гуревич — выпускник историко-филологического факультета Петербургского университета, был основателем знаменитых Бестужевских курсов, автором учебников по истории. В 1893 году открыл в Петербурге собственное среднее учебное заведение — частную гимназию (в городе она была известна как «Гимназия Гуревича»). Гостями в доме Гуревича бывали писатель Салтыков-Щедрин, поэт Полонский, адвокат Кони, с которым был знаком и Луарсаб Андроникашвили. Здесь же Луарсаб встретился с дочерью Якова Гуревича Екатериной — своей будущей женой. У них родились два сына: Ираклий и Элефтер.

После окончания университета в 1899 г. перед Л. Н. Андроникашвили возникает альтернатива: принять предложение остаться при Петербургском университете для подготовки к профессорской деятельности или посвятить свою жизнь защите правды и справедливости. Он выбрал последнее. Остаться в стороне от охватившего страну освободительного движения и спокойно погрузиться в кабинетные занятия он не хотел и не мог, это противоречило его убеждениям, умонастроению и темпераменту. Он считал, что должен внести свою лепту в это движение и встать на защиту революционеров и прогрессивных общественных деятелей, с которыми жестоко расправлялось самодержавие. В результате 18 октября 1899 г. он вступил помощником присяжного поверенного в Петербургскую адвокатуру, а присяжным поверенным Андроников стал 7 января 1906 г.

Тогда в Петербурге и в Москве только начали формироваться кружки «молодой адвокатуры», т.е. адвокатов, преимущественно молодых по возрасту, которые занялись организацией коллективных защит в столицах и с выездом в другие города по делам, почти исключительно политическим. Одним из первых и самых авторитетных кружков такого рода был петербургский кружок А.С. Зарудного и Н.Д. Соколова. Активным участником этого кружка, наряду с будущими министрами юстиции А.А. Демьяновым и П.Н. Переверзевым, будущим премьер-министром А.Ф. Керенским, а также Б.Г. Бартом (Лопатиным), Ф.А. Волькенштейном, Ф.С. Врублевским, стал и Андроников. Он сразу же занял видное место «на крайнем левом фланге» российской адвокатуры.

По данным Б. С. Утевского, ученого-юриста, в книге воспоминаний которого Л.Н. Андроникову посвящены несколько страниц, «Андроников никогда не выступал в уголовных делах: вступив в адвокатуру, он решил, что посвятит себя защите только по политическим делам. И это правило он соблюдал неотступно». Люди, которых царизм обвинял в государственных преступлениях, охотно прибегали к услугам адвоката Андроникова, ибо его репутация «талантливого, безупречно честного и благородного человека» с передовыми взглядами импонировала таким людям. К тому же Луарсаб Николаевич отличался замечательным красноречием и «совершенно необъемлемой ученостью», что и выдвинуло его в ряд признанных лидеров «молодой адвокатуры».

А.С. Зарудный считал его «одним из самых талантливых петербургских адвокатов». В биографической справке о Л.Н. Андроникашвили (так его называли в Грузии) подсчитано, что он участвовал более чем в 150 политических процессах. Среди них были и громкие, обретавшие всероссийский и даже международный резонанс, дела о революционных демонстрациях 1902 г. в Батуми и Ростове-на-Дону (1903), о Петербургском совете рабочих депутатов и о вооруженном восстании моряков в Севастополе (1906), о Выборгском воззвании депутатов I Государственной Думы и о социал-демократической фракции II Государственной Думы (1907) и др.

Л. Н. Андроникашвяли выступал на политических процессах не только как адвокат, но и как ученый, который не раз поднимал защиту до уровня теоретических обобщений и выводов принципиального характера, отражавшихся на формировании судебной практики. Оценивая деятельность Л. Н. Андроникашвили, известный русский цивилист Ю. С. Гамбаров, отмечал: «... его судебные защиты и сильно мотивированные заключения по так называемым политическим преступлениям заложили основу для последующей судебной практики по обсуждению этих преступлений». Судя по воспоминаниям участников этих процессов (подсудимых и адвокатов), Андроников буквально сражался за своих подзащитных, принимая близко к сердцу участь каждого из них. На процессе по делу о ростовской демонстрации после ряда стычек с председателем суда он даже «истерично зарыдал, упав головой на свой столик». Зато после процесса обвиняемые прислали своим адвокатам адрес с такими словами благодарности: «Вы дороги нам, пережившие вместе с нами одни и те же чувства, те же волнения. Вы сделали все, что могли <...> Дайте же пожать вам руки, славные рыцари права!».

Царские власти считали Андроникова политически неблагонадежным. Дважды он привлекался к уголовной ответственности – за произнесенную 10 февраля 1905 г. речь на съезде нефтепромышленников с призывом к свержению самодержавия и за подобные же выступления в Союзе адвокатов. «Если бы не вынужденная революцией амнистия 23 октября 1905 г., быть бы Андроникову не защитником, а подсудимым». Адвокат с такими убеждениями и с такой репутацией, естественно, «приветствовал Февральскую революцию» 1917 г. Более того, Андроников принял революцию Октябрьскую. Но после 1917 г. он уже не занимался делами адвокатуры. Некоторое время он служил юрисконсультом секретариата Президиума ВСНХ, а затем почти всецело сосредоточился на научно-педагогической работе.

Уже в 1918 г. Андроников получил приглашение читать курс истории философии в Тульском педагогическом институте, где проработал больше двух лет. С осени 1920 г. он преподавал судебное красноречие в Российском институте слова (Москва), а следующей осенью навсегда переселился в Тифлис (с 1936 г. – Тбилиси), куда был приглашен на должность профессора университета. С присущим ему темпераментом Л. Н. Андроникашвили горячо принимается за новое дело. Совет Тбилисского университета поручает ему подбор подходящих сил и воспитание молодых правоведов-ученых. На первых порах Андроникашвили приходится самому читать ряд основных курсов: теорию права, гражданское право, уголовное право, уголовный процесс; вести на философском факультете семинар по Гегелю. Последние годы жизни он заведовал кафедрой гражданского права и был профессором кафедры уголовного права. Как авторитетнейший в Грузии юрист Луарсаб Николаевич «принимал участие в составлении почти всех важнейших законодательных актов Закавказской федерации и Грузинской ССР». Выполнял он и отдельные правительственные поручения. В связи с ликвидацией в Грузии концессии Гарримана в 1930 г. Л.Н. Андроникашвили был командирован Советским правительством в США, где, успешно выступив в Международном арбитраже, добился удовлетворения претензий Советского государства.

Шквал сталинских репрессий, жертвами которого стали корифеи дореволюционной адвокатуры, по счастью, миновал Андроникова. Он умер от саркомы ноги 19 декабря 1939 г. Некролог с признанием заслуг покойного как политического защитника и ученого-юриста подписали 24 крупнейших деятеля грузинской культуры. Похоронен Л.Н. Андроников (Андроникашвили) в Пантеоне общественных деятелей Грузии (Дидубе).

Гримасы Фемиды

Суд над матросами крейсера «Очаков»: кто в решетке?

Луарсаб Андроникашвили защищал матросов Черноморского флота легендарного крейсера «Очаков», восставших во главе с лейтенантом Шмидтом. Около четырехсот человек обвинялись в вооруженном восстании с целью ниспровержения существующего строя.

В зале суда были установлены толстые железные решетки, которые отделяли судей от обвиняемых. Защитникам предложили сесть на той стороне, где находились судьи. Они не согласились, мотивируя свой отказ тем, что должны находиться рядом с подсудимыми и потребовали убрать решетки. Суд в этом отказал. Тогда защитники заявили, что будут находиться вместе с матросами в «клетке». Защитников впустили в «клетку» и заперли вместе с подсудимыми. Возмущенный создавшейся обстановкой, которая оказывала психологическое давление на матросов и их защитников, Л. Н. Андроникашвили после первоначального опроса обвиняемых попросил слова. Он начал так: «Господа судьи, посмотрите на себя и подумайте, кто под судом. Да ведь под решетками сидите Вы. Вот я теперь в недоуменьи, кого мне защищать, тех ли, которые за решеткой, или тех, которые сидят свободно и без страха за себя, не прячась ни от кого». Эти слова приводятся в истории политических судебных процессов как образец мужественности, смелости. В словах Л.Н. Андроникашвили содержался не просто бесстрашный выпад в адрес царских судей, но и глубокий смысл. В них ограниченным приспешникам самодержавия, судьям, противопоставлялись свободные духом, смелые, уверенные в своей правоте матросы. В их моральном превосходстве заключался залог того, что перед лицом истории не они сидели на скамье подсудимых, а самодержавие, которое жестоко расправлялось с ними.

Во время процесса очаковцев произошел еще один примечательный инцидент. Взрыв возмущения охватил матросов, когда среди свидетелей обвинения оказался провокатор, который вместе с матросами принимал участие в восстании. Матросы с возгласами негодования стали со страшной силой сотрясать отделявшую их решетку. Перепуганный суд ввел в зал заседания воинскую часть, которая приготовилась открыть огонь по матросам. «Только благодаря вмешательству защиты, — вспоминает Л.Н. Андроникашвили, — было предотвращено ужасное кровопролитие»