Лев Петражицкий ? человек, который наделил право эмоциями

Петражицкий Лев Иосифович (1867–1931) – русский правовед, социолог, автор психологической теории права

Среди социологических теорий, появлявшихся в России конца ХIX – начала ХХ в., концепция Л.И. Петражицкого, профессора юридического факультета Санкт-Петербургского университета, выделялась своей необычностью и неоднозначностью. Происхождение права, его действие в общественной жизни и влияние на психику индивида и общества в целом Петражицкий объяснял с помощью эмоций, правовых переживаний, возникающих как реакция организма на воздействие окружающей среды и формирующих его поведение.

Лев Иосифович Петражицкий родился 13 апреля 1867 г. в родовом поместье Коллонтаево Витебской губернии. Учился в Киевском университете, по окончании которого был командирован в Берлин для подготовки к профессорскому званию. В Германии вышли две его монографии, которые принесли Петражицкому широкую известность в юридических кругах и использовались затем для составления германского Гражданского Уложения. Вернувшись в Россию, Петражицкий защитил диссертацию «Деление дотальных плодов по римскому праву» (1896 г.) и почти сразу вслед за этим докторскую диссертацию «Права добросовестного владельца на доходы» (1897 г.) В этой работе он впервые говорит о необходимости создания науки политики права для сознательного целенаправленного регулирования социальных отношений с помощью психологического воздействия права на человеческое сознание. С 1897 г. он становится профессором энциклопедии и философии права Петербургского университета.

Лекции профессора Петражицкого пользовались большим успехом, причем не только у студентов первого курса; студенты старших курсов юридического факультета, студенты других факультетов, много посторонних слушателей посещали его лекции, проявляя к ним большой интерес. Вход в университет в то время был свободным, и на лекциях известных профессоров обычно присутствовало немало посторонних лиц. Актовый зал, в котором читал свои лекции профессор Петражицкий, был переполнен, особенно в первые недели занятий. Студенты с нетерпением ждали появления профессора на кафедре, так как имя Петражицкого им было хорошо знакомо еще до того, как они стали слушать его лекции. Дело в том, что Лев Иосифович был одним из авторов «Выборгского воззвания», опубликованного группой членов Государственной Думы, закрытой царским правительством за проявленную оппозицию. Выборгское воззвание, как известно, призывало к пассивному сопротивлению, никаких революционных требований оно не предъявляло, и, тем не менее, над подписавшими воззвание состоялся суд. Подсудимые были признаны виновными, но отделались сравнительно легким наказанием. Осужденные царским судом приобрели некий ореол мучеников, пострадавших за правду. Л.И. Петражицкий, конечно, оказался в центре внимания: он стал весьма известной, популярной личностью, приобрел большой авторитет среди значительной части студентов различных учебных заведений.

Основные работы Петражицкого, особенно «Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии» (1905) и «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» в 2-х томах (1909-1910) сразу же привлекли внимание как знаменитых ученых (Б. Н. Чичерина, П. И. Новгородцева, Б. А. Кистяковского), так и широкой общественности. Такой живой отклик был вызван не только авторитетом Петражицкого, выдающегося юриста, но и остротой самого вопроса о роли права в российском государстве и обществе. На страницах журнала «Юридический Вестник» развернулась широкая полемика по вопросу о происхождении права, соотношении естественного и позитивного права.

Основное противоречие заключалось в том, что утверждение Петражицкого о праве как эмоции, которое существует исключительно в психике индивида, не вписывалось ни в рамки представления об объективном существовании права, ни в традиционное его понимание только как позитивного, то есть свода законов, действующих в государстве. По мнению Петражицкого, человек под воздействием эмоций склонен приписывать какому-либо внешнему авторитету, себе и другим людям различные права и обязанности, проецируя на них свои внутренние убеждения по поводу того, как следует поступить в той или иной ситуации. Поэтому для понимания сущности права нужно обратиться к психологии.

Своеобразное понимание права Петражицким вызвало волну критики со стороны известных юристов того времени. Его оппоненты считали, что психологический подход к праву сомнителен с точки зрения науки, так как явления психики не имеют точного характера. Многие ученые, например П.И. Новгородцев, видели в трактовке Петражицкого разновидность юридического позитивизма: «Субъективное понимание индивидом своего права будет единственным для него, а права другого не будут признаваться. По теории Петражицкого явлением права может быть и заключение договора с дьяволом, и фантазии сумасшедшего человека. Такая широкая трактовка по существу приводит к размыванию самого понятия права».

И, тем не менее, заслуги Петражицкого, особенно в области критики юридических теорий, признавались всеми его оппонентами. Любая научная теория имеет право на односторонность, поэтому психологическая теория права была признана, несмотря на отдельные недостатки, ценным открытием в области исследования правосознания, которое тогда не было изучено. В общественной мысли России идеи выдающегося русского юриста нашли широкий отклик, так как отрицательное отношение к праву в российском обществе было традиционно. В то же время в среде либеральной интеллигенции призыв Петражицкого различать интуитивное и позитивное право прозвучал особенно сильно, так как просвещенная часть общества остро ощущала противоречие между существующим государственным строем и своими моральными убеждениями.

После Февральской революции Петражицкий переехал в Варшаву, где возглавил кафедру социологии в местном университете. Взрыв национализма, слепая ненависть ко всему русскому, которые переживала Польша в те годы, воспринимались им крайне болезненно. В результате нервного срыва в 1931 г. Петражицкий покончил жизнь самоубийством. После его смерти психологическая теория права была забыта, поскольку работы Петражицкого не были переведены на иностранные языки. «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» и «Введение в изучение права и нравственности» были опубликованы в США только в 1955 году благодаря Н. Тимашеву и П. Сорокину. И сразу же его идеи получили развитие в рамках таких направлений юриспруденции и социологии права, как американский и скандинавский правовой реализм, движение свободного права и др.

Свидетельства очевидцев

«Это настоящий гений»

Амазаспа Амбарцумяна часто называли «Армянским Ломоносовым». Свое высшее образование он получил в Императорском Петербургском Университете. Имеет непреходящий вклад в армянскую литературу и лингвистику. В частности ему принадлежат переводы гомеровских «Илиады» и «Одиссеи» на армянский язык. Много практиковал в качестве адвоката. Ниже мы приводим отрывок из его «Воспоминаний», в котором автор делится своими впечатлениями о лекциях Льва Петражицкого:

«Первой прослушанной мною в стенах этого университета лекцией была лекция проф. Петражицкого по теории права. О нем как о выдающемся ученом, который пользуется европейской известностью и считается крупнейшей величиной в области юридических и вообще гуманитарных наук, я слышал и раньше, до приезда в Петербург.

Огромная масса слушателей — среди которых были священники, епископы, инженеры, представители гражданского населения, люди различных профессий и даже доценты и профессора того же университета — с трепетом сердца ждала появления жреца науки. Его лекция должна была состояться в «знаменитой» IХ аудитории, которая была в это время битком набита. И вдруг среди толпящейся массы студентов показался он, и весть о появлении профессора молниеносно озарила всех. Насторожились. Он вошел в аудиторию, и громом раздались бурные аплодисменты, сопровождавшие его движение от входа к кафедре. Перед нами стоял тощий, тоненький, скромно одетый в черную сюртучную пару человек среднего роста, с большой, сидевшей на длинной шее, головой, с густыми рыжими усами, с расчесанными в правильный пробор каштановыми волосами. Он говорил тихо, низким тоном, медленно, хотя риторически довольно слабо и даже некрасиво, однако в высшей степени внушительно. Он часто повторялся, тщательно отшлифовывая каждую оригинальную мысль, делая ее сильно отточенной, округленной и совершенно готовой для восприятия и освоения. Его слова, полные идейной насыщенности, могучим течением прямо врезывались в память и сознание слушателя, как бы с наперед заданной целью утвердиться там навсегда.

Когда только что начал свою лекцию профессор Петражицкий, индекс моей симпатии к нему немногим отличался от нуля, — но по мере развертывания его мыслей эта симпатия увеличивалась по восходящей прогрессии, а к концу лекции она достигла уже апогея, и я почувствовал блеснувшую в сознании мысль: «Это настоящий гений!» Профессор покинул аудиторию при долго не смолкавших аплодисментах. В дальнейшем, до конца семестра, я регулярно, без пропуска, слушал лекции этого замечательного человека, о котором придется говорить еще немало».

Что есть такое эмоции?

В одной из своих лекций Л.И. Петражицкий касался вопроса о психологической природе (эмоции), вызывающей у человека голод, аппетит. Объясняя в лекции причины, лежащие в основе таких явлений, как голод и аппетит, профессор подчеркнул, что решительно не согласен с профессором И.П. Павловым, утверждающим в своих лекциях, читаемых им в Военно-медицинской академии, что аппетит человека, как и его голод, объясняются определенными физиологическими причинами — причинами материального характера; психология здесь отсутствует.

«Как же так? — спрашивает профессор Петражицкий. — Утверждения профессора Павлова нетрудно опровергнуть следующим убедительным примером: любой из нас, возвращаясь с работы домой, ждет с нетерпением, когда подадут обед: зверский ап­петит, чуть ли не голод, вызывает какое-то особое состояние — скорей бы, скорей... Обед подан, на первое — суп мясной; берет ложку, чтобы наполнить супом, зачер­пнул — и, о, ужас! В жидкости — таракан. Реакция. Неприятное чувство — отвращение к еде; пропал аппетит, есть уже совсем не хочется. Встаю из-за стола.

— Неужели не ясно, что в данном случае причина потери аппетита — чисто пси­хологическое явление? Спрашивается: причем здесь физиология с ее желудочными со­ками и т.п.? Нет сомнения, профессор Павлов ошибается, глубоко заблуждается».