Европейские гарантии права собственности и его украинская декларативность. Подведение итогов международной конференции

22-23 октября 2015 года на базе Верховного Суда Украины прошла международная конференция на тему: «Право собственности: европейский опыт и украинские реалии». К обсуждению были приглашены судьи Конституционного и Верховного Судов, служители Фемиды всех инстанций, судьи Европейского суда по правам человека в отставке и Конституционного Суда Литвы, а также многие другие члены юридического и научного сообщества.

Решения Европейского суда по правам человека, как алгоритм оценки при защите имущественных прав

На конференции участники обсудили необходимость использования в судебной практике Украины решений Европейского суда по правам человека. В частности, судья Европейского суда по правам человека в отставке Драголюб Попович отметил необходимость передерживания при рассмотрении споров основ европейского законодательства по правам человека, в частности ст. 1 Первого протокола к Конвенции, которая гарантирует право на собственность (решение Европейского суда по правам человека «Маркс против Бельгии» от 13 июня 1979 года).

Так, для определения соответствия определенным мер, по словам Драголюба Поповича, необходимо установить следующие категории: является ли такая мера посягательством на право собственности законным, согласно национальному законодательству (решение по делу «Спорринг и Льоннрот против Швеции» от 23 сентября 1982 года); преследует ли такая мера посягательства на право собственности национального интереса (решение по делу «Джеймс та другие против Объединенного Королевства» от 21 февраля 1986 года); является ли такая мера пропорциональной желаемым целям, т.е. необходимым условием есть достижения баланса между обеспечением права на собственность отдельного человека и интересами общества в целом (решение по делу «East/West Alliance Limited против Украины» от 23 января 2014 года).

Председатель Верховного Суда Украины подчеркнул, что решение Европейского суда - это формула-алгоритмы оценки и способы такой оценки фактов. Конечный же результат по делу относится исключительно к сфере национального законодательства. Именно оно регулирует вопросы установления, регулирования и лишения права собственности. «Отечественная практика достигла определенных результатов в работе с решениями Европейского суда по правам человека, которые перестали быть чужеродными, и в целом судьи их понимают. Однако, иногда судьи неверно устанавливают цель и задание таких решений. Это, в первую очередь, касается обоснования принятого судьей решения решением Европейского суда – судья воспринимает решение как алгоритм конечного результата. Эта позиция является ошибочной, поскольку решения Европейского суда не освобождают национальный суд от исследования конкретных обстоятельств дела и имеющихся доказательств», – дополнил Ярослав Романюк.

Как заявил член Высшего Совета Судей Анатолий Мирошниченко: «Суды применяют решения Европейского суда по правам человека как источник права. Формулу применения таких решений можно толковать по-разному. Я разделяю мнение, что решение не является прецедентом, а выступает как убедительная прецедентная аргументация, которую необходимо учитывать. Однако, она не выступает догмой и не является обязательной. Можно провести параллель между решениями Европейского суда по правам человека и Постановлениями Верховного Суда – можно отходить от их содержания при должной мотивации. Важным аспектом также является то, что решение Европейского суда должно восприниматься в целом, необходимо выходить из контекста».

Такую позицию поддержал и Председатель Верховного Суда. «Решение Европейского суда схоже с правовым заключением Верховного Суда Украины. Оно не является догмой, и не может быть руководством к действию в каждом конкретном случае. Оно ни в кое случае не указывает, что во всех более-менее похожих по обстоятельствам делах следует удовлетворять требования истца. В каждом конкретном случае необходимо учитывать непомерный груз отдельно взятого лица», – подчеркнул Ярослав Романюк.

На сегодняшний день нередки случаи выделения отдельных отрывков решений и их перекручивание судами. К примеру, в Едином государственном реестре судебных решений более тысячи принятых служителями Фемиды решений имеют ссылку на решения по делу «Стретч против Соединенного Королевства». Однако, практика его применения разнится: от использования его как индульгенции для освобождения от любых последствий при нарушении порядка решения вопроса государственным органом до отвержения этого решения вообще, путем выискивания существенных отличий от материалов, рассматриваемых судей или же противопоставления его решению по делу «Тригубенко против Украины».

Следует также отметить, как заявил Ярослав Романюк, что полного текста по делу «Стретч против Соедененного Королевства» нет. Судьи используют только выдержку из решения, что и объясняет различность подходов. Относительно причин такого широкого использования именно этого решения Председатель Верховного Суда затронул тему существования Единого государственного реестра судебных решений.

«В 2005 году основан Единый государственный реестр судебных решений. Ни одно государство не позволяет себе такого хранилища. Этот реестр должен направлять в правильное русло и ориентировать судебную практику. Я считаю, там должны содержаться только правильные решения. На сегодняшний день судьи берут аналогичные решения из реестра и переносят как болванку текст на свое решение. Сейчас в Едином реестре уже около 40 млн решений. А обходится нам его содержание в 200 млн грн. Так, на размещение одного решения государство тратит более 5 грн. Верх должен взять здравый смысл. С целью развития права, и для обеспечения одинакового применения, в реестре должны содержаться исключительно те решения, на которые судебная практика должна ориентироваться», – подчеркнул Председатель Верховного Суда.

Необходимое условие при защите имущественных прав – достижение «принципа справедливого равновесия (баланса)»

«В обязательном порядке подлежит установлению факты наличия права собственности, вмешательство в это право, в т.ч. путем его лишения, а также необходимо оценивать характер такого вмешательства. Государство обязано на должном уровне обеспечивать право собственности, поскольку оно носит не только декларативный характер. Гарантия – это не декларация, и в контексте ст. 1, если государство гарантирует, оно должно отвечать», – заявила Наталья Кузнецова. 

«Вмешательство в имущественные права, которое преследует законные цели и осуществляется на основании национального законодательства, будет рассматриваться как нарушение указанной ст. 1 в случае, если не будет достигнута разумная пропорциональность между правом физического или юридического лица на мирное владение своей собственностью и интересами общества. Так, необходимый баланс не удастся достичь, если на лицо будет положено индивидуальное и непосильное бремя. Европейский суд по права человека оценивает требования ст. 1, опираясь именно на «принцип справедливого равновесия (баланса)» между интересами государства (общества), связанными с вмешательством в право собственности, и интересами лица, которое, так или иначе, страдает от такого вмешательства. Между тем, этот принцип не означает достижение социальной справедливости в каждом конкретном деле. Это необходимость достижения разумного соотношения между целью, которая поставлена, и средствами, которые применяются. Именно на достижение «справедливого баланса» ссылается в своих решениях Европейский суд по правам человека в решениях «Брумареску против Румынии» от 28 октября 1999 года, «Трегубенко против Украины» от 2 ноября 2004 года», – подчеркнул судья Европейского суда по правам человека в отставке Драголюб Попович.    

Как заявил Ярослав Романюк: «Суд обязан установить, при определении возможности ограничения прав собственности человека, - есть ли такая мера законной в рамках национального законодательства, существует ли общественный интерес и соблюден ли баланс – соответствия применения таких мер общественным и индивидуальным интересам».

Какие имущественные права поможет защитить Европейский суд по правам человека

Наталья Кузнецова свое выступление на конференции посвятила этимологическим разногласиям, которые существуют при официальном переводе положений ст. 1 Первого протокола к Конвенции, которая гарантирует право на собственность. Так, официальная редакция украинского перевода гласит, что каждое лицо имеет право мирно владеть имуществом, в то время как официальный российский перевод обеспечивает право лица на защиту права собственности. Также, Натальей Кузнецовой были отмечены проблемы рассмотрения Европейским судом по правам человека дел, в том числе против Украины, которые возникают при защите прав собственности. Так, основным аспектом является сложность определения, что является имуществом, в контексте ст. 1, т.е. что именно выступает объектом защиты такого права. Согласно существующей на сегодняшний день практики Европейского суда по правам человека имуществом, при определенных условиях считается:

- «существующее имущество» или денежные средства, включая иски, которые истец может обосновывать хотя бы «оправданными ожиданиями» относительно возможности эффективного использования права собственности (решения по делу «Прессол компания Навьера А.О. и другие против Бельгии» от 20 ноября 1995 года и по делу «Федоренко против Украины» от 1 июня 2006 года);

- законные надежды относительно прибыли согласно положениям договора (решение по делу «Федоренко против Украины» от 1 июня 2006 года);

- право интеллектуальной собственности (решение по делу «Балан против Молдовы» от 29 января 2008 года);

- акции предприятий, и не только в части их стоимости, а и в части прав, которые они предоставляют собственнику (решение по делу «Совтрансавто-Холдинг против Украины» от 25 июля 2002 года);

- право на осуществление предпринимательской деятельности (решение по делу «Стебницький и Комфорт против Украины» от 3 февраля 2011 года);

- «доброе имя», созданное собственным трудом клиентуры (решение по делу «Ван Марле и другие против Голландии» от 26 июня 1986 года);

- недополученная прибыль, если она была предусмотрена нормативными актами и лицо ее заработало (решение по делу «Кечко против Украины» от 8 ноября 2005 года).

«В тоже время, согласно практики Европейского суда по правам человека может не считаться собственностью имущество, которое заключается в: ожиданиях на признание «старого» права собственности, которое давно был невозможно эффективно использовать, а также условное требование, которое теряет силу вследствие ее неисполнения (решения по делу «Копецкий против Словакии» от 28 сентября 2004 года и «Федоренко против Украины» от 1 июня 2006 года), а также право на приобретение имущества, намерения в отношении приобретения собственности – индексации денежных сбережений (решение по делу «Гайдук и другие против Украины» от 2 июля 2002 года)», – указала Наталья Кузнецова. 

Особенности конституционного урегулирования вопроса собственности Литвы

Судья Конституционного Суда Литвы Витас Милюс изложил участникам конференции основы конституционного урегулирования вопроса собственности Литвы. Ст. 23 Конституции Литвы раскрывает как понятие собственности, так и владения имуществом. Решением Конституционного Суда установлено, что собственность – это право на имущество. Понятие собственности и право собственности, в этой статье и в данном случае, являются синонимами. Ст. 28 Конституции раскрывает право собственности как владение, пользование и распоряжение. Владение – это фактически право собственности установленное Основным Законом.

«Согласно постановлению Конституционного Суда Литвы от 4 марта 2006 года суд не ограничивает собственность свободой владения, пользования и распоряжения, а декларирует, что собственник вправе выполнять любые действия с имуществом, т.е. вправе исполнять любые действия, не нарушающие и не ограничивающие права и свободы других лиц. Право на имущество включает в себя и право на не вещные права, т.к. право наследования и другие. Согласно практике европейского суда по правам человека даже право на пенсию также может быть отнесено к праву собственности. В целом, вопрос собственности является широко исследованным Конституционным Судом Литвы, который принял более 70 разных Постановлений, для его урегулирования», – отметил Витас Милюс.

Кроме этого, Председателем Конституционного Суда Литвы был освещен вопрос возможности ограничения прав собственности. Так, ст. 47 Конституции Литвы устанавливает возможности изымания права собственности, к примеру, в случае военных действий. «Конституционный суд установил, что право собственности может быть ограничено для решения общественных задач. При этом, должен быть соблюден принцип пропорциональности. Государство также может установить правовое урегулирование, установив, к примеру, определенный порядок в отношении окружающей среды или земельных участков. Таким образом, ограничение прав собственности может проходить только в специально регулированном порядке и исключительно при достаточных основаниях и надобности такого ограничения. Общественные нужды в таком случае должны быть конкретными и объективными. В случае ограничения права собственности должен быть придержан баланс прав человека на собственность и запросами общества. Т.е., подлежит ограничению право собственности только в том случае, если удовлетворить общественные интересы невозможно без принятия таких мер», – подчеркнул Витас Милюс.

К вопросу приобретения имущественных прав на акции и доли в предприятиях

Заместителем Председателя Верховного Суда Валентином Барбарой на конференции был освещен вопрос отсутствия у служителей Фемиды единого подхода в определении момента, с которого можно считать лицо владельцем акций или доли в предприятии.   

В целом, Валентин Барбара освятил вопрос различия акции, которая по его словам, является ценной бумагой и доли – имущественного права. Так, право собственности на акцию приобретается лицом по истечению 10 дней с момента заключения договора. Оно удостоверяет право на внесенную долю в уставный капитал общества. На практике возникают споры о моменте возникновения корпоративных прав при приобретении акции, как первичного, так и после перепродажи. По общему правилу лицо вступает во владения в случае, когда лицо приобрело акции, заключило договор, акции были переданы, была проведена регистрация. На практике возникает вопрос – можно ли учитывать голоса лица при проведении общего собрания общества, если им приобретены акции, заключен договор, но он не зарегистрирован? В таком случае, наличие договора не может свидетельствовать, что лицо приобрело корпоративные права. Наличие самой ценной бумаги не говорит о получении права.

Суды достаточно часто к вопросу акций применяют по аналогии с векселями Женевскую конвенцию. Вексель, находящийся у лица, свидетельствует о наличии права. Проведения аналогии в данном случае не уместно, поскольку приобретение векселей имеет другой порядок. Передача акций – это определенная гражданско-правовая сделка. Она не свидетельствует о вступлении лица в корпоративные права.

Еще одним спорным вопросом является обжалование решений об отказе регистратора производить действия удостоверяющих покупку-продажу акций. Ошибочным выступает мнение о подсудности таких споров административным судам. Это объясняется тем, что регистратор не относится к лицам публичного права. В связи с этим такие споры подлежат рассмотрению в хозяйственном (если обращается юридическое лицо) или общем (если обращается физическое лицо) судах.

Относительно доли в уставном капитале, то она приобретается путем осуществления вкладов, и если акция выдается лицу в течении 10 дней, то для доли важным является только факт регистрации. Так, основатели предприятия фактически реализуют не имущественное право, а право на регистрацию общества. Конституционный суд в решении от 5 февраля 2013 года разъяснил, что в течении первого года участник имеет долю в уставном капитале пропорциональную заложенной сумме. Однако, законодательно не урегулировало вопрос о том, как рассчитывать количество голосов, если участник после истечения годичного срока необходимую сумму взноса не внес, а решение о его исключении другими участниками принято не было.

«На сегодняшний день существует Постановление Пленума Верховного Суда «О практике рассмотрения корпоративных споров», обобщения судебной практики и рекомендации Высшего специализированого суда, что свидетельствует о проблематике этой темы. Однако, с момента принятия Постановления прошло около семи лет, и на сегодняшний день существуют законодательные коллизии, требующие регламентации», – отметил заместитель Председателя Верховного Суда.

Признания активов необоснованными или гражданская конфискация

Судья Львовского окружного административного суда Владимир Кравчук раскрыл участникам международной конференции основные Положения новеллы украинского законодательства – искового производства по делам о признании активов необоснованными и их истребование, который вступил в силу 4 июня 2015 года и представляет собой, по сути, Институт гражданской конфискации.

Хоть законодателем и не было изложено цели создания такого института, ее можно описать как лишение осужденного за коррупционные деяния или легализацию доходов, полученных незаконным путем, выгод от совершенного преступления. Сторонами искового производства в данном случае выступают прокурор, который является истцом и представляет интересы государства. Ответчиком выступает осужденный за коррупционные действия или за действия по отмыванию налогов, или же лицо, связанное с осужденным – юридическое лицо, которое выступает собственником или пользователем имущества, в отношении которого существуют доказательства использованием его осужденным.

По словам Владимира Кравчука, законодателем неверно избрано терминологию указанной нормы. Так, ни антикоррупционное, ни антилигализационное законодательство не содержит норм указывающих и разъясняющих то, как можно оценивать категорию связанности с осужденным.

«Кроме этого, непонятно, почему законодатель ограничил круг ответчиков исключительно юридическими лицами. На практике коррупционеры, осужденные за преступления, очень часто оформляют активы не на юридические лица, а на приближенных физических лиц. Однако, физические лица в данном случае не попадают под действие этой нормы»,  - подчеркнул судья Львовского окружного суда.

Также, Владимир Кравчук отметил противоречивость положения правовой нормы о возможности признания активов необоснованными и их истребование у юридического лица, которое не является собственником, а только пользуется ими. Законодательством установлено, что истребовано может быть только имущество, пребывающие в собственности, потому что право пользование не означает принадлежащие эти активы такому лицу.

Среди участников конференции возникла дискуссия о преждевременности регулирования Института специальной гражданской конфискации нормами процессуального права без внесения этих положений в нормы материального права. Следует отметить, что имплементация норм о гражданской конфискации в Гражданский кодекс предусматривается путем расширения раздела о защите права собственности.

***

Подытоживая следует сказать, что на международной конференции, организованной на базе Верховного Суда Украины, служители Фемиды и другие участники юридического и научного сообщества получили возможность обменяться опытом в сфере защиты права собственности для приведения судебной практики к единству. Многие вопросы, которые были освещены, в т.ч. и применения судьями решений Европейского суда по правам человека, свидетельствуют о непрерывном развитии и расширении Института права собственности, которое требует постоянного усовершенствования законодательной базы. Важным аспектом также является единство судебной практики в этом вопросе, к которой может привести унификация очень обширной системы нормативно-правового регулирования.