– Закон «Об очищении власти» придумал не я. В чем была его целесообразность, лучше спросить у господина Соболева (Егор Соболев, глава Люстрационного комитета, инициатор разработки Закона «Об очищении власти» – прим. ред.). Но если бы я не увольнял сотрудников прокуратуры, то сам подвергся бы серьезной люстрации со стороны общественных организаций. Со многими увольнениями, которые уже состоялись, я не согласен. В ряде случаев я взял на себя ответственность и не подписал ряд приказов на увольнение, поскольку они касались людей, выполнявших исключительно технические функции. Это работники бухгалтерии, финансисты, специалисты по компьютерному оборудованию, которые бывшего председателя ГПУ Виктора Пшонку даже в глаза никогда не видели. Смысла в их увольнении нет никакого. Если общественные организации или представители законодательной власти недовольны моими действиями, они могут обращаться в суд.
Что касается бывшего моего первого заместителя Николая Голомши, то какую бы должность он ни занимал, нормы Закона нужно выполнять, а под процесс люстрации уже в ноябре могут попасть и другие мои заместители. Я согласен, что увольнения в прокуратуре приведут к серьезному кадровому голоду, поскольку мы увольняем профессионально подготовленных людей. Но закон есть закон. Лично я считаю, что люстрация должна проводиться с учетом индивидуальных особенностей каждого сотрудника, подпадающего под нее. При ГПУ должна быть создана независимая комиссия с привлечением представителей общественности. Она должна рассмотреть дело каждого сотрудника, который может быть уволен, и заслушивать его на заседании комиссии. Бывают случаи, когда люди хотя и занимали ту или иную должность, но не были причастны к противозаконным действиям. К тому же, человек может просто раскаяться в том, что делал раньше. Верховенство права и презумпция невиновности должны соблюдаться.