В Верховном Суде нет единства по делам «судей Майдана»?

Наталья Мамченко,
«Судебно-юридическая газета»

Широкую общественность сегодня очень занимает вопрос, будут ли привлечены к ответственности т. н. «судьи Майдана». Высший совет юстиции (ВСЮ) ведет в этом направлении активную работу и внес уже немало представлений об увольнении таких судей за нарушение присяги. Однако в Высшем административном суде Украины, который выступает первой инстанцией по этим делам, такие решения ВСЮ, как правило, успешно обжалуются. Часть их уже дошли до Верховного Суда Украины.

Как известно, 12 апреля с. г. Верховный Суд Украины принял первое резонансное решение по делу, которым, по сути, создал прецедент в определении срока привлечения «судей Майдана» к ответственности. Так, ВСУ удовлетворил заявление Высшего совета юстиции о пересмотре постановления Высшего административного суда Украины от 1 февраля 2016 г. по делу судьи Шевченковского райсуда Киева Дмитрия Кравца. Коллегия судей судебной палаты по административным делам ВСУ пришла к выводу, что вина судей, выносивших решения в отношении участников акций протеста в 2013–2014 гг., все-таки должна определяться, исходя из 3-летнего срока привлечения к ответственности, а не одного года, как ранее счел ВАСУ. Высшему админсуду теперь придется рассмотреть дело Д. Кравца заново, но уже с учетом позиции ВСУ.

Подробно о том, почему ВСУ пришел именно к такому решению, и какие оно будет иметь последствия для «судей Майдана», «Судебно-юридическая газета» уже писала (см. эксклюзивное интервью судьи судебной палаты по административным делам ВСУ Александра Прокопенко в №15 (333) от 18 апреля 2016 г.). Но на данный момент на рассмотрении Верховного Суда находится не менее резонансный спор относительно судьи Днепровского районного суда Киева Виталия Марцинкевича, решение по которому также может стать определяющим для множества других дел по обжалованию решений ВСЮ, ведь оно касается не только вопроса срока, но и наличия самого факта нарушения присяги.

Обвинению не хватило аргументов?

На прошлой неделе, 24 мая Верховный Суд Украины начал рассмотрение по существу заявления Высшего совета юстиции о пересмотре решения Высшего административного суда от 16 марта 2016 г. по судье Днепровского райсуда Киева Виталию Марцинкевичу.

Напомним, следственный судья В. Марцинкевич в январе 2014 г. вынес несколько процессуальных решений в отношении участников массовых беспорядков на ул. Грушевского. Четверо задержанных решениями судьи были взяты под стражу, а в отношении еще пяти судья дал санкции на проведение обысков по месту их проживания. 9 июня 2015 г. Временная специальная комиссия по проверке судей усмотрела в решениях судьи признаки нарушения присяги и передала свое заключение в ВСЮ. 26 ноября Совет внес в парламент представление на увольнение судьи. По его мнению, судья допустил множество грубых нарушений норм материального и процессуального права, учел документы досудебного следствия, оформленные ненадлежащим образом, при избрании меры пресечения задержанным не учел смягчающие обстоятельства, а также арестовал их без надлежащих доказательств вины.

Судья с таким решением ВСЮ не согласился и обжаловал его в Высшем административном суде Украины. В марте 2016 г. ВАСУ вынес решение в его пользу, признав представление ВСЮ незаконным. При этом решение ВАСУ касалось не только временных сроков, как это было у других судей, но и сути решения ВСЮ.

Отметим, что в обоснование исковых требований В. Марцинкевич ссылался не только на то, что ВСЮ пропущен годичный срок, предусмотренный ч. 4 ст. 87 Закона «О судоустройстве и статусе судей» (в редакции по состоянию на 16.06.2014 – время подачи первого заявления о проведении проверки), но и на то, что при выборе дисциплинарного взыскания Высшим советом юстиции нарушены требования ст. 86 и 87 Закона «О судоустройстве и статусе судей» и не учтено, что при принятии решений он реализовал дискреционные полномочия, за которые, в соответствии с нормами международного права и законодательства Украины, судью нельзя привлечь к дисциплинарной ответственности. Кроме того, В. Марцинкевич считает, что ВСЮ превысил свои полномочия: вопреки действующему законодательству Украины осуществил оценку доказательств материалов дела и пересмотрел судебное решение, что относится исключительно к компетенции судов высших инстанций, а не органов, осуществляющих дисциплинарное производство.

ВАСУ в своем решении от 16 марта с. г. проанализировал вменяемые судье нарушения. Так, из материалов дела усматривается, что 21.01.2014 в Днепровский районный суд Киева было внесено ходатайство об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении трех подозреваемых в совершении совместно с другими неустановленными лицами уголовного преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294 УК Украины – активном участии в массовых беспорядках 19.01.2014 в Киеве на ул. Грушевского. 22.01.2014 В. Марцинкевич ходатайства удовлетворил и применил к этим лицам меру пресечения в виде содержания под стражей. Решение по одному из подозреваемых в апелляционном порядке не обжаловалось, по некоторым другим апелляционный суд сменил меру пресечения на домашний арест.

Кроме того, 25.01.2014 в Днепровский райсуд Киева было внесено ходатайство об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении подозреваемого в совершении аналогичного уголовного преступления на ул. Грушевского возле стадиона «Динамо», которое В. Марцинкевич также удовлетворил. Апелляционный суд Киева 07.02.2014 апелляционную жалобу защитника этого лица оставил без удовлетворения, а решение В. Марцинкевича – без изменений. Применение к подозреваемым меры пресечения в виде содержания под стражей судья мотивировал тем, что они подозревались в совершении особо тяжкого преступления против общественности, а также наличием рисков, предусмотренных ст. 177 УПК – для предотвращения попытки скрыться от органов досудебного следствия или суда, незаконно влиять на потерпевших и свидетелей, а также продолжать совершать уголовные преступления.

Помимо этого, В. Марцинкевич удовлетворил ряд ходатайств следователя о предоставлении разрешений на проведение обыска жилья. Впоследствии эти решения судьи в апелляционном порядке не пересматривались.

В ходе рассмотрения дисциплинарного дела ВСЮ установил, что в материалах судебного производства об избрании меры пресечения некоторых лиц отсутствовали и в дальнейшем не были предоставлены копии протоколов осмотра мест происшествия, допрос подозреваемого был проведен в ночное время до вручения уведомления о подозрении и т. д. В части постановления решений об удовлетворении ходатайств о предоставлении разрешения на проведение обысков ВСЮ установлено, что истцом не в полной мере соблюдены требования ч. 2 ст. 235 УПК Украины, в частности, конкретно не определены вещи, которые планировалось найти, отсутствуют ссылки на доказательства и материалы уголовного производства и т. п.

Из содержания решения ВСЮ усматривается, что действия истца квалифицированы как вызывающие сомнения в его объективности, свидетельствуют о недобросовестном исполнении им своих служебных обязанностей и унижают авторитет судебной власти. Причем такие действия проявились в допущенных, по мнению ВСЮ, нарушениях норм УПК при рассмотрении истцом как следственным судьей ходатайств об избрании меры пресечения и предоставлении разрешений на проведение обысков жилья в январе 2014 г.

Вместе с тем, как отмечает ВАСУ, по правилам ст. 83 Закона «О судоустройстве и статусе судей» (в редакции по состоянию на момент возникновения спорных правоотношений) существенные нарушения норм процессуального права при осуществлении правосудия являются основанием для привлечения судьи к дисциплинарной ответственности, за что ст. 88 того же закона предусмотрено дисциплинарное взыскание в виде выговора. Других обстоятельств и фактов, которые вызывали бы сомнения в объективности истца и свидетельствовали бы о недобросовестном исполнении им своих служебных обязанностей и унижении авторитета судебной власти, кроме нарушений норм процессуального права, в ходе рассмотрения дисциплинарного дела установлено не было и в оспариваемом решении ВСЮ не указано.

В свою очередь, по правилам ч. 3 ст. 7 Закона «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине», в случае, если Временной специальной комиссией по результатам проверки не установлены факты, свидетельствующие о нарушении судьей присяги, а выявлены основания для привлечения его к дисциплинарной ответственности, материалы проверки направляются в ВСЮ или ВККС. Учитывая, что выводы ВСК и ответчика основываются исключительно на нарушениях норм процессуального права, допущенных, по их мнению, истцом при осуществлении правосудия, а фактов, свидетельствующих о нарушении истцом присяги судьи, не установлено, ВАСУ пришел к выводу, что предусмотренные законом основания для внесения представления о его увольнении за нарушение присяги судьи отсутствуют.

Кроме того, по правилам ч. 2 ст. 32 Закона «О судоустройстве и статусе судей» (в редакции по состоянию на момент возникновения спорных правоотношений), отмена или изменение судебного решения не влечет дисциплинарной ответственности судьи, который участвовал в его принятии, кроме случаев, когда нарушение допущено вследствие умышленного нарушения норм права или ненадлежащего отношения к служебным обязанностям.

Из материалов дела усматривается, что предметом проверки ВСК были 9 судебных решений, единолично вынесенных истцом, из которых 6 в апелляционном порядке не пересматривались, одно по результатам апелляционного пересмотра оставлено без изменений, а 2 в связи с нарушением судом первой инстанции требований процессуального закона отменены и подозреваемым избран другой вид меры пресечения. При этом фактов умышленного нарушения истцом норм права или ненадлежащего отношения к служебным обязанностям не установлено. К тому же, как отмечает ВАСУ, из материалов дела усматривается, что рассмотрение соответствующих ходатайств истцом проводилось публично, с участием подозреваемых и их защитников, участникам процесса была обеспечена возможность предоставить свои объяснения и доказательства, обжаловать принятые судебные решения, а также реализовать другие предусмотренные законом процессуальные права.

При этом процессуальные нарушения, указанные в оспариваемом решении ВСЮ, были допущены следователем, а истцом отсутствие тех или иных материалов в судебных процессах было компенсировано исследованием материалов уголовного производства, и такие обстоятельства в ходе рассмотрения дела опровергнуты не были. Также из содержания принятых судебных решений следует, что судьей были учтены тяжесть преступления и наказания, личность подозреваемого, наличие соответствующих рисков, невозможность применения других, более мягких мер, а в определениях о предоставлении разрешений на проведение обысков указаны вещи, для выявления которых проводится обыск.

При этом Законом «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» не предусмотрен субъектный состав лиц, наделенных правом обращения с заявлениями о проведении специальной проверки, однако ст. 2 «Сроки проверки судей» предусмотрено, что такие заявления подаются юридическими или физическими лицами в пределах соответствующих сроков. Из материалов дела усматривается, что проверка была проведена по обращениям Лица 16 и эксперта Всеукраинского благотворительного фонда «Украинский юридический фонд» Лица 17, которые не принимали участия в рассмотрении ходатайств об избрании меры пресечения и предоставлении разрешений на проведение обысков, а самими подозреваемыми и др. лицами, прав которых могли касаться данные решения, заявления о проведении проверки не подавались.

В части доводов В. Марцинкевича о пропуске ВСЮ предусмотренного законом срока увольнения судей за нарушение присяги ВАСУ вновь указал на годичный срок. В частности, он указал, что преамбула Закона «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» содержит положения, согласно которым проведение специальной проверки судей судов общей юрисдикции осуществляется с использованием существующих процедур рассмотрения вопросов о привлечении судей судов общей юрисдикции к дисциплинарной ответственности и увольнении с должностей в связи с нарушением присяги. Этим законом предусмотрены сроки проведения проверки и принятия соответствующих решений, однако сроков, в течение которых судья может быть уволен за нарушение присяги, этот закон не предусматривает, а содержит отсылочную норму.

Кроме того, согласно п. 8 «Заключительных и переходных положений» Закона «Об обеспечении права на справедливый суд», заявления и жалобы, поданные до вступления в силу этого закона, а также дисциплинарные производства в отношении судей, начатые до вступления его в силу, осуществляются в соответствии с Законом «О судоустройстве и статусе судей» в редакции, действовавшей на момент подачи соответствующего заявления (жалобы) и открытия соответствующего дисциплинарного производства. Таким образом, положения Закона «О судоустройстве и статусе судей» (в редакции Закона «Об обеспечении права на справедливый суд» от 12.02.2015) к спорным правоотношениям не могут быть применены. Ссылку ответчика в этой части на положения ст. 58 Конституции Украины, согласно которым законы и другие нормативно-правовые акты не имеют обратного действия во времени, кроме случаев, когда они смягчают или отменяют ответственность лица, нельзя признать обоснованной, поскольку Законом «Об обеспечении права на справедливый суд» основания для привлечения судей к ответственности в порядке дисциплинарного взыскания и виды такой ответственности расширены, а срок, в течение которого может быть применено дисциплинарное взыскание, увеличен, что свидетельствует об усилении этим законом ответственности судей, в т. ч. за нарушение присяги.

Необоснованными считает коллегия судей ВАСУ и ссылки ответчика на то, что до принятия Закона «Об обеспечении права на справедливый суд» увольнение судей за нарушение присяги не было ограничено каким-либо сроком. В этой части Европейский суд по правам человека в деле «Александр Волков против Украины» пришел к выводу, что такой подход, когда срок привлечения к дисциплинарной ответственности по дисциплинарным делам, которые касаются судей, является неопределенным, представляет серьезную угрозу принципу юридической определенности, в связи с чем признал, что имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции.

В соответствии с ч. 1 ст. 84 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей» (в редакции по состоянию на момент возникновения спорных правоотношений), дисциплинарное производство – это процедура рассмотрения обращения, в котором содержатся сведения о нарушении судьей в т. ч. требований по его статуса, должностных обязанностей или присяги судьи. По правилам ч. 4 ст. 87 этого закона, дисциплинарное взыскание применяется к судье не позднее 6 месяцев со дня открытия ВККС производства по дисциплинарному делу, но не позднее года со дня совершения проступка, не считая периода временной нетрудоспособности или пребывания судьи в отпуске. Таким образом, учитывая выводы ЕСПЧ, ВАСУ пришел к выводу, что привлечение истца к ответственности за нарушение присяги могло быть осуществлено не позднее года со дня совершения проступка.

Не сошлись во мнениях

В ходе рассмотрения дела в ВСУ 24 мая представители В. Марцинкевича и представитель ВСЮ Ольга Белинская выступили в поддержку своих позиций. Большинство вопросов судьи задавали именно представителю ВСЮ, однако она смогла дать исчерпывающие ответы далеко не на все вопросы судей Виктора Маринченко и Игоря Самсина. В частности, не смогла четко сказать, какие именно нарушения допустил В. Марцинкевич как следственный судья, а также в чем именно, по мнению Совета, заключалось нарушение им присяги судьи. Из некоторых вопросов судей следовало, что они предполагают, что ВСЮ превысил свои полномочия и фактически прибег к оценке решений судьи, что могут делать только вышестоящие судебные инстанции.

Как отметили судьи Верховного Суда, из материалов дела следует, что из 9 процессуальных решений судьи Марцинкевича по «делам Майдана» 6 вообще не обжаловались, а 3 рассматривались Апелляционным судом Киева, который одно решение оставил без изменений, а два изменил в части смягчения меры пресечения.

25 мая судьи ВСУ ушли в совещательную комнату, однако, видимо, так и не пришли к единому мнению. После почти часа обсуждения коллегия приняла решение отложить рассмотрение дела.

Примечательно, что нельзя назвать единой и позицию членов судебной палаты по административным делам ВСУ относительно сроков привлечения к дисциплинарной ответственности в деле другого судьи, Д. Кравца. В нем есть целых 3 особых мнения: секретаря палаты Виктора Маринченко, судей Петра Панталиенко и Александра Терлецкого. При том, что в рассмотрении дела принимали участие 8 судей.

Напомним, состав данной палаты – 11 судей, но на данный момент из него выведены в части осуществления судопроизводства Юрий Титов (сейчас член Высшей квалификационной комиссии судей) и Николай Гусак (член Высшего совета юстиции). 4 судьи ранее работали в судебной палате по уголовным делам: Михаил Грыцив (до апреля 2014 г.), Александр Прокопенко, Александр Коротких и Олег Кривенда (до декабря 2011 г.). Александр Волков введен в состав административной палаты постановлением Пленума ВСУ от 23.02.2015. И именно «костяк» палаты, т. е. те судьи, которые специализируются на административной юрисдикции достаточно давно, как раз и являются теми, кто выразил особые мнения.

Достаточно интересно, к какой позиции склонился А. Волков, который в свое время сам обжаловал свое увольнение за нарушение присяги и в отношении которого имело место определяющее для украинской судебной практики и законодательства решение Европейского суда по правам человека. Напомним, согласно ст. 25 КАСУ, ни один из судей не имеет права воздержаться от голосования и подписания судебного решения. А согласно ст. 242 КАСУ, решение по итогам рассмотрения дела ВСУ принимается большинством голосов, т. е., когда мнения четного количества судей разделяются поровну, так или иначе приходится искать компромиссный выход.

Надо было по сути

Как известно, в деле Д. Кравца Высший административный суд пришел к выводу об окончании предусмотренного законом годичного срока давности привлечения истца к дисциплинарной ответственности, не обсуждая вопрос наличия или отсутствия оснований для привлечения его к ответственности за нарушение присяги судьи. Однако такой анализ, как сказано в решении ВСУ, ВАСУ все же должен был провести. «Прежде, чем применять сроки давности, суд должен выяснить наличие или отсутствие оснований для привлечения Лица 1 к ответственности за нарушение присяги судьи, поскольку сроки давности могут быть применены только в случае установления судом таких оснований. Верховный Суд Украины, рассматривая дело в пределах определенной гл. 3 р. IV КАСУ компетенции, лишен возможности устанавливать обстоятельства по делу», – отмечается в решении ВСУ от 12 апреля с. г.

На аналогичные моменты Верховный Суд указал и в решении от 26 апреля 2016 г. по делу №21-1343а16 относительно председателя Дарницкого районного суда Сергей Пойды. Отметим, этот судья в своем исковом заявлении указывал, помимо нарушения сроков, также и на тот момент, чтоВСЮ не вправе осуществлять повторную оценку процессуального решения и обстоятельств его принятия, ведь судебное решение, принятое судьей 23 января 2014 г., было предметом проверки суда апелляционной инстанции, который по результатам рассмотрения не отменил его, а лишь изменил в части избрания более мягкой меры пресечения и подтвердил существование обоснованного подозрения в совершении подозреваемым уголовного преступления и оснований для избрания меры пресечения. Однако ВАСУ в данном случае, по мнению ВСУ, также не анализировал основания для привлечения судьи к ответственности.

Что касается особых мнений, то в них судьи ВСУ также сделали акцент на необходимости сначала установить, было ли само нарушение присяги, а только потом обращать внимание на процедуру (см. Особые мнения по делу Д. Кравца). Так, В. Маринченко отмечает, что «применение сроков привлечения судей к ответственности за нарушение присяги допустимо лишь тогда, когда имеет место сам факт такого нарушения». «Решая споры такой категории, суды должны установить с указанием доказательств факты, свидетельствующие о наличии или отсутствии проступка со стороны судьи», – подчеркивает и П. Панталиенко. «Срок привлечения к дисциплинарной ответственности, т. е. применение последствий пропуска в виде отказа в применении дисциплинарного взыскания может иметь место при подтверждении проступка, а следовательно, после выяснения таких обстоятельств», – сказано в особом мнении А. Терлецкого.

Впрочем, аспекты, на которые указал Верховный Суд, вполне может учесть ВАСУ при новом судебном рассмотрении, ведь выводы и мотивы, по которым отменено решение, являются обязательными.

Что думают в ВСЮ

Вопрос о том, в каких рамках Высший административный суд имеет право пересматривать решения Высшего совета юстиции – только с точки зрения возможных процессуальных нарушений или анализируя суть решения на предмет аргументации для увольнения судьи за нарушение присяги – сейчас активно дискутируется. Причем эта дискуссия идет и в самом Высшем совете юстиции. Так, по мнению члена ВСЮ Вадима Беляневича, «Верховный Суд Украины высказался так, что ВАСУ следовало сначала проверить по существу, имело ли место нарушение присяги со стороны судьи, а потом уже решать вопрос о том, истек ли срок привлечения к дисциплинарной ответственности. Однако моя позиция состоит в том, что при проверке решений ВСЮ судебный орган, т. е. ВАСУ не должен вмешиваться в вопрос квалификации деяния судьи, а должен осуществлять проверку по определенным формальным признакам: полномочность состава, правильность принятия решения, соблюдение прав участников процесса и т. д., поскольку в законе все же сказано, что установление факта дисциплинарного проступка или нарушения присяги – это компетенция ВККС или ВСЮ». Кроме того, В. Беляневич сделал акцент на недостаточной аргументации некоторых решений ВАСУ: «Когда в решении ВАСУ указано, что суд не нашел в действиях судьи признаков нарушения присяги, которые установил ВСЮ, но никакой аргументации этого не приводится, я считаю, что такие правовые позиции нам не нужны».

А вот зампредседателя ВСЮ Алексей Муравьев считает, что на сегодня ограничений по поводу того, в каких рамках ВАСУ должен проверять решения ВСЮ, в законе нет. «Думаю, урегулирование этой проблемы – компетенция парламента. На сегодня ее обсуждают в рамках Конституционной комиссии. Я не готов однозначно утверждать, что нужно ограничивать суд в компетенции рассмотрения спора. Порядок деятельности ВСЮ сильно изменен и будет меняться вновь, у нас еще нет устойчивой практики. В связи с этим, думаю, пока не стоит уменьшать судебный контроль. Это моя субъективная точка зрения. Позиция же ВСЮ (и в ней тоже есть свои плюсы) состоит в том, что рамки обжалования стоит ограничить только соблюдением процедуры, чтобы не было подмены функций Высшего совета юстиции Высшим административным судом», – подчеркнул он.

Из решения ЕСПЧ по делу «Александр Волков против Украины» от 9 января 2013 г.

(ІІ) Были ли вопросы «независимости и беспристрастности» исправлены ВАСУ

123. Согласно практике Суда, даже в случае, когда судебный орган, выносящий решение по спорам о правах и обязанностях гражданского характера, в определенном отношении не соответствует п. 1 ст. 6 Конвенции, нарушение Конвенции не констатируется при условии, если производство в вышеупомянутом органе «впоследствии является предметом контроля, осуществляемого судебным органом, имеющим полную юрисдикцию и на самом деле обеспечивающим гарантии п. 1 ст. 6 Конвенции» (решение по делу «Альбер и Ле Комт против Бельгии» (Albert and Le Compte vs Belgium), п. 29 и решение от 14 ноября 2006 г. по делу «Цфайо против Соединенного Королевства» (Tsfayo vs the United Kingdom), заявление №60860/00, п. 42). В рамках жалобы по ст. 6 Конвенции для того, чтобы определить, имел ли суд второй инстанции «полную юрисдикцию» или обеспечивал ли «достаточность пересмотра» для исправления отсутствия независимости в суде первой инстанции, необходимо учесть такие факторы, как предмет оспариваемого решения, способ, которым было вынесено решение, и содержание спора, включая желаемые и действительные основания для обжалования (см. решение от 22 ноября 1995 г. по делу «Брайан против Соединенного Королевства» (Bryan vs the United Kingdom), пп. 44–47, Series A №335-A, и вышеупомянутое решение по делу «Цфайо против Соединенного Королевства», п. 43).

Особое мнение Виктора Маринченко по делу Д. Кравца

Не отрицая принятого по делу решения об отмене постановления ВАСУ и направлении дела на новое рассмотрение, считаю необходимым выразить свое особое мнение по мотивам, изложенным в постановлении, о применении сроков привлечения судей к дисциплинарной ответственности за нарушение присяги.

Для решения вопроса о дисциплинарной ответственности судей за нарушение присяги необходимо провести анализ законодательных актов, регулирующих эти отношения, во взаимосвязи с фактическими обстоятельствами. В ст. 61 Конституции Украины указано, что никто не может быть дважды привлечен к юридической ответственности одного вида за одно и то же правонарушение. Юридическая ответственность лица имеет индивидуальный характер. В соответствии с п. 22 ст. 92 Конституции, исключительно законами Украины определяются основы гражданско-правовой ответственности, деяния, которые являются преступлениями, административными или дисциплинарными правонарушениями, и ответственность за них. Ст. 126 Конституции определены гарантии независимости и неприкосновенности судей, а ч. 5 этой статьи – исключительные основания увольнения судьи с должности. В п. 5 ч. 5 ст. 126 Конституции предусмотрено, что судья увольняется с должности органом, который его избрал или назначил, в случае нарушения судьей присяги. В контексте решаемого судами спора возникает несколько вопросов:

1. Было ли по состоянию на декабрь 2013 г. нарушение судьей присяги дисциплинарным правонарушением (проступком), за совершение которого наступает дисциплинарная ответственность?

2. Является ли нарушение судьей присяги дисциплинарным правонарушением, к какому отраслевому виду его следует отнести и к какой ответственности должны привлекаться судьи за это правонарушение?

3. Каковы сроки привлечения судьи к ответственности за нарушение им присяги, если имеет место установленный факт этого правонарушения?

Конституционный Суд Украины в своем решении №7-рп/2001 от 30 мая 2001 г. в п. 3 мотивировочной части указал, что «общепризнанным является разделение юридической ответственности по отраслевой структуре права на гражданско-правовую, уголовную, административную и дисциплинарную». Согласно ч. 1 ст. 97 Закона «О судоустройстве Украины» №3018-III от 7 февраля 2002 г., который утратил силу в связи со вступлением в силу Закона «О судоустройстве и статусе судей» №2453-VI, дисциплинарное производство – это процедура рассмотрения определенным законом органом официального обращения, в котором содержатся сведения о нарушении судьей требований относительно его статуса, должностных обязанностей или присяги судьи. Ч. 1 ст. 84 Закона №2453-VI в редакции на день совершения проступка и поступления заключения ВСК также устанавливалось, что дисциплинарное производство – это процедура рассмотрения органом, определенным законом, обращения, в котором содержатся сведения о нарушении судьей требований относительно его статуса, должностных обязанностей или присяги судьи. В решении от 9 января 2013 г. по делу «Александр Волков против Украины» Европейский суд по правам человека отметил, что ответственность за нарушение судьей присяги является безусловно дисциплинарной ответственностью.

Из изложенного следует единственный вывод: что нарушение судьями присяги во все периоды существования в законодательстве Украины ответственности за это является дисциплинарным проступком. По отраслевой структуре права это правонарушение влечет дисциплинарную ответственность.

В деле «Александр Волков против Украины» ЕСПЧ, решение которого в силу требований ч. 2 ст. 8 КАСУ и ст. 17 Закона «О выполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека» №3477-IV подлежит применению при рассмотрении дел национальными судами, отметил, что в Украине не установлены сроки давности для применения увольнения судьи с должности за нарушение присяги, а его основания – нечеткие и неоднозначные. Это приводит к непредсказуемости и избирательности применения мер ответственности судей; абсолютной беззащитности судей перед безосновательным дисциплинарным преследованием, в частности, перед обвинением в нарушении присяги. При этом Суд пришел к выводу, что такой подход, когда срок привлечения к дисциплинарной ответственности по дисциплинарным делам, которые касаются судей, является неопределенным, представляет серьезную угрозу принципу юридической определенности, в связи с чем признал, что имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод.

Поскольку на момент вступления в силу решения «Александр Волков против Украины» от 9 января 2013 г. в законодательстве Украины не был нормирован срок привлечения судей к дисциплинарной ответственности за нарушение присяги, о чем отмечено и в самом решении, национальным судам при решении таких дел во избежание нарушений п. 1 ст. 6 Конвенции необходимо было самостоятельно определяться со сроками привлечения судей к дисциплинарной ответственности.

Ч. 4 и 5 ст. 87 Закона №2453-VI было предусмотрено, что дисциплинарное взыскание применяется к судье не позднее 6 месяцев со дня открытия Высшей квалификационной комиссией судей производства по дисциплинарному делу, но не позднее года со дня совершения проступка без учета периода временной нетрудоспособности или пребывания судьи в отпуске. По результатам дисциплинарного производства ВККС может принять решение о направлении рекомендации в Высший совет юстиции для решения вопроса о внесении представления об увольнении судьи с должности при наличии для этого оснований.

Согласно ч. 1 ст. 32 Закона «О Высшем совете юстиции», вопрос об увольнении судьи по основаниям, предусмотренным п. 4–6 ч. 5 ст. 126 Конституции (нарушение судьей требований относительно несовместимости, нарушение судьей присяги, вступление в законную силу обвинительного приговора в отношении него), Высший совет юстиции рассматривает после предоставления ВККС соответствующего заключения или по собственной инициативе. При этом законодательством не было установлено, что срок привлечения судьи к дисциплинарной ответственности является безграничным (нет временных рамок), поэтому вывод о таком является надуманным и фактически новой нормой права.

По моему мнению, в случае, если законодатель не установил непосредственно нормой специальный срок привлечения к дисциплинарной ответственности по основаниям нарушения присяги судьи, соответствующим субъектам необходимо применять общий срок привлечения судей к дисциплинарной ответственности.

Законом «Об обеспечении права на справедливый суд» №192-VIII от 12 февраля 2015 г. ч. 2 ст. 32 закона о Высшем совете юстиции изложена в новой редакции, согласно которой производство об увольнении судьи за нарушение присяги проводится по правилам и в сроки, предусмотренные для осуществления дисциплинарного производства. В соответствии с п. 1 «Заключительных и переходных положений» Закона №192-VIII, данное положение вступило в силу 27 февраля 2015 г.

Согласно ч. 1 ст. 58 Конституции, законы и другие нормативно-правовые акты не имеют обратного действия во времени, кроме случаев, когда они смягчают или отменяют ответственность лица. Официальное толкование этого конституционного положения приведено в решении КСУ №1-рп/99 от 9 февраля 1999 г., где, в частности, указано, что по общепризнанному принципу права законы и другие нормативно-правовые акты не имеют обратного действия во времени. Этот принцип закреплен в ч. 1 ст. 58 Конституции, согласно которой действие нормативно-правового акта во времени следует понимать так, что оно начинается с момента вступления этого акта в силу и прекращается с утратой им силы, т. е. к событию, факту применяется тот закон или другой нормативно-правовой акт, во время действия которого они наступили или имели место.

Закрепив в ч. 1 ст. 58 положения о недопустимости обратного действия законов и других нормативно-правовых актов во времени, Конституция Украины одновременно предусматривает их обратное действие во времени в случаях, когда они смягчают или отменяют юридическую ответственность лица. Т. е. относительно юридической ответственности применяется новый закон или иной нормативно-правовой акт, который смягчает или отменяет ответственность лица за совершенное правонарушение во время действия нормативно-правового акта, которым определялись понятия правонарушения и ответственность за него.

Законом №192-VIII в новой редакции изложен Закон №2453-VI (вступил в силу 29 марта 2015 г.), в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 97 которого в перечень дисциплинарных взысканий включено такое взыскание, как вывод о направлении рекомендации в Высший совет юстиции для решения вопроса о внесении представления об увольнении судьи с должности на основании нарушения присяги. При этом согласно ч. 4 ст. 96 новой редакции Закона №2453-VI, дисциплинарное взыскание к судье применяется не позднее 3 лет со дня совершения проступка без учета периода временной нетрудоспособности или пребывания судьи в отпуске. Т. е. этим правовым нововведением установлено, что начиная с 29 марта 2015 г. срок привлечения судей к дисциплинарной ответственности по основаниям нарушения присяги составляет 3 года. Вместе с тем, учитывая недопустимость обратного действия закона во времени (ст. 58 Конституции), приведенное новое правовое регулирование не может быть применено к правоотношениям ответственности, которые возникли до вступления закона в силу, то есть до 29 марта 2015 г.

В связи с этим считаю, что с 27 февраля до 29 марта 2015 г. законодательством был прямо установлен годичный срок с момента совершения нарушения и 6-месячный срок с момента открытия производства по дисциплинарному делу для привлечения судей к ответственности за нарушение присяги.

Хочу отметить, что, по моему мнению, применение сроков привлечения судей к ответственности за нарушение присяги допустимо лишь тогда, когда имеет место сам факт такого нарушения. Считаю также, что привлечение судей к дисциплинарной ответственности за нарушение присяги в соответствии с Законом «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» №1188-VI от 8 апреля 2014 г. и Законом «Об очищении власти» №1682-VII от 16 сентября 2014 г. содержит риски избирательного правосудия, поскольку нарушениями предлагается признавать только действия, совершенные в определенный временной период. Такие же действия, совершенные до и после этого периода, не признаются нарушением присяги. Предложенный подход к оценке действий судей носит политическую направленность и может свидетельствовать о втягивании судей в политически мотивированные действия, что недопустимо.

Вхождение Украины в европейское сообщество возможно лишь при условии соблюдения всеми государственными институтами норм и предписаний этого сообщества, признания и исполнения решений Европейского суда по правам человека, рекомендаций и выводов Венецианской комиссии и других международных институтов.

Особое мнение Петра Панталиенко по делу Д. Кравца

Соглашаясь с принятым решением об отмене постановления ВАСУ и направлении дела на новое рассмотрение, считаю необходимым выразить свое особое мнение относительно мотивов.

Решая споры такой категории, суды должны установить с указанием доказательств факты о наличии или отсутствии проступка со стороны судьи. При этом суду следует дать оценку установленным обстоятельствам и определиться, можно ли то, что имело место, отнести к дисциплинарным проступкам, нарушению присяги, или фактически имела место судебная ошибка, которую нельзя отнести ни к первому, ни ко второму случаям.

При наличии установленного судом факта нарушения, которое можно квалифицировать как дисциплинарное, суд должен установить время его совершения и закон, которым регулировался вопрос ответственности и сроков привлечения к ответственности, действовавший во время совершения проступка. Позже принятые законы, которые меняют вопрос сроков привлечения к дисциплинарной ответственности в сторону их ухудшения (увеличение срока привлечения к дисциплинарной ответственности до 3 лет со дня совершения проступка) обратной силы не имеют и, соответственно, применяться к таким правоотношениям не должны.

Более того, из Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей» (в новой редакции в соответствии с Законом «Об обеспечении права на справедливый суд») ст. 96 может применяться к правоотношениям, имевшим место после принятия и обнародования новой редакции закона, при том, что законодатель не предоставил этой норме обратной силы.

Вопрос применения сроков возможен только при условии имеющегося проступка, поскольку, если правонарушение не имело места, то и вопрос о привлечении к ответственности в сроки, предусмотренные законом, теряет смысл.

Решая подобные дела о восстановлении в должности работников таможенной службы, Верховный Суд Украины неоднократно в своих постановлениях высказался, что прекращение государственной службы за нарушение присяги является крайней мерой ответственности государственного служащего, которая по своей тяжести выходит за пределы дисциплинарного проступка в обычном понимании, если такие действия противоречат возложенным на него обязанностям, подрывают доверие как к носителю власти, что приводит к унижению государственного органа и делает невозможным дальнейшее исполнение обязанностей таким лицом.

Приведенная судебная практика не была принята во внимание при вынесении судебного решения по данному делу Верховным Судом Украины. Изложенный в принятом постановлении Верховного Суда Украины от 12 апреля 2016 г. подход, по моему мнению, является ошибочным и может привести к выборочному правосудию, нарушению прав действующих судей.

Особое мнение Александра Терлецкого по делу Д. Кравца

Лицо 1 мотивировало свой иск отсутствием в его действиях нарушения присяги судьи и пропуском ответчиком срока для привлечения его к дисциплинарной ответственности. Постановлением ВАСУ от 1 февраля 2016 г. исковые требования Лица 1 удовлетворены по основанию пропуска годичного срока для привлечения судьи к дисциплинарной ответственности, без выяснения и анализа наличия самого дисциплинарного нарушения в форме нарушения судьей присяги. 12 апреля 2016 г. коллегия судей судебной палаты по административным делам ВСУ… заявление ВСЮ удовлетворила частично, вышеупомянутое постановление ВАСУ от 1 февраля 2016 г. отменила, а дело передала на новое судебное рассмотрение.

Мотивом и единственным основанием для отмены решения стало несогласие коллегии судей с применением годичного, а не 3-летнего (предусмотренного Законом «О судоустройстве и статусе судей» №2453-VI в редакции Закона «Об обеспечении права на справедливый суд» №192-VIII от 12 февраля 2015 г., который вступил в силу с 28 марта 2015 г.) срока привлечения судьи к дисциплинарной ответственности. Приведенный в постановлении вывод основывается на необходимости применения именно 3-летнего срока привлечения судьи к дисциплинарной ответственности.

Такое решение считаю преждевременным и недостаточно обоснованным. Один из принципов судопроизводства заключается в том, что защите подлежит нарушенное право. В применении к возникшим правоотношениям это означает, что если в действиях судьи отсутствует нарушение присяги, в привлечении к дисциплинарной ответственности надлежит отказать из-за отсутствия самого дисциплинарного проступка. Срок привлечения к дисциплинарной ответственности, т. е. применение последствий его пропуска в виде отказа в применении дисциплинарного взыскания может иметь место лишь при подтверждении проступка, а следовательно, после выяснения таких обстоятельств.

По моему мнению, обжалованное постановление Высшего административного суда Украины от 1 февраля 2016 г. надлежало отменить именно на этом основании, однако без преждевременного вывода (обязательного для суда при новом рассмотрении дела) относительно срока применения дисциплинарного взыскания. По сути, состоялось безосновательное предварительное формирование правовой позиции суда, который будет рассматривать дело, судом высшего уровня в части возможного применения сроков.

К тому же, применение в качестве самостоятельного основания для удовлетворения иска пропуска срока без выяснения наличия проступка коллегия судей никоим образом не отрицала, не опровергла, а наоборот, указала, что «перед тем, как применить сроки давности, суд должен выяснить наличие или отсутствие оснований для привлечения Лица 1 к ответственности за нарушение присяги судьи, поскольку сроки давности могут быть применены только в случае установления судом таких оснований».

Относительно непосредственно срока привлечения судьи к дисциплинарной ответственности (а речь может идти именно о ней по отраслевой структуре юридической ответственности) хочу отметить свое полное согласие с особым мнением судьи Виктора Маринченко.