Е. Першиков: «Более незащищенных категорий граждан, чем судьи, в государстве нет»

«Судебно-юридическая газета» начинает серию интервью, приуроченных к юбилею арбитражно-судебной системы, которой в этом году исполняется 90 лет. Как происходило становление системы, с какими трудностями пришлось столкнуться на начальном этапе и какие проблемы приходится решать сегодня, в эксклюзивном интервью нашему изданию рассказал один из первых судей Высшего арбитражного суда Украины, а ныне секретарь Второй судебной палаты Высшего хозяйственного суда Украины Евгений Першиков.

– Евгений Владимирович, в этом году хозяйственные суды отмечают юбилей – 90-летие создания в Украине арбитражно-судебной системы. Расскажите, с чего все начиналось, как зарождалась арбитражная, а затем хозяйственная юстиция?

– История арбитражной юстиции в Украине насчитывает намного больше, чем 90 лет. Началом создания на территории нашей страны арбитражных судов в современном понимании можно считать учреждение коммерческого суда в Одессе в 1807 году. Позднее такие суды были созданы в Феодосии (1819 год) и Измаиле (1824 г.). Императором Российской империи Николаем I-м 14 мая 1832 г. был издан именной указ о создании коммерческих судов. Так была создана система коммерческих судов Российской империи – предшественников современных арбитражных судов, чей юбилей мы отмечаем. В Советской Украине 16 ноября 1922 г. было принято постановление Совнаркома УССР об организации Высшей арбитражной комиссии УССР. Систему республиканских и местных арбитражных комиссий возглавляла Арбитражная комиссия при Совете Труда и Обороны СССР, положение о которой было утверждено 6 июня 1924 г.

– Насколько известно, Вы начали работу по профессии с органов прокуратуры. Как получилось, что Вы избрали именно профессию судьи хозяйственной юстиции?

– Действительно, с 1990 по 1993 г. я работал прокурором отдела Юго-Западной транспортной прокуратуры. Честно говоря, когда встал вопрос о моём переводе в отдел по участию прокуроров в арбитражном судопроизводстве Генеральной прокуратуры Украины, начальник этого управления поинтересовался, почему я хочу идти именно в его отдел. Я ответил, что хочу поучиться хозяйственному праву. Подозреваю, что именно благодаря такому ответу моя просьба о переводе была удовлетворена.

– Судьей Высшего арбитражного суда Вы стали в конце в 1993 года. Таким образом, Вам удалось наблюдать за процессом становления арбитражных судов практически с момента обретения Украиной независимости. Какие реформы ей довелось пережить за это время? Как можно охарактеризовать нынешний этап ее развития?

– До 1992 года в каждой области и в Киеве существовали государственные арбитражи при областных советах, которые рассматривали споры в основном между государственными предприятиями. Спецификой таких споров было то, что любая спорная задолженность была в рамках государственного бюджета. Кроме того, практически при каждом министерстве был свой арбитраж, который рассматривал спорные вопросы между предприятиями одного министерства. Отмечу, что в состав таких арбитражей входили не судьи – до создания арбитражных судов в их современном понимании их функции выполняли арбитры, а при министерствах и ведомствах – начальники правовых управлений. Состязательности процесса как такового также не было. С моей точки зрения, это были чисто административные правоотношения. Но в конце 80-х роль Государственного арбитража стала намного значительнее, поскольку он начал рассматривать и дела о признании недействительными приказов министерств и ведомств.

Работая в Юго-Западной транспортной прокуратуре, я рассматривал в т. ч. и жалобы на действия Юго-западной железной дороги относительно правомерности или неправомерности отказов в рассмотрении претензий и т. д. Таким образом я и познакомился с Госарбитражем. а с февраля 1992 года я начал работать в Генеральной прокуратуре, и можно сказать, что стоял у истоков создания современной системы арбитражных судов, поскольку именно в этот период вступили в силу Арбитражный процессуальный кодекс Украины (далее – АПКУ) и Закон «Об арбитражном суде».

С появлением арбитражных судов Госарбитраж был ликвидирован, а сфера рассматриваемых дел значительно расширена. Суды начали рассматривать споры между субъектами хозяйствования, министерствами и ведомствами. Например, предприятие могло обратиться с иском о признании недействительным решения Кабинета министров, если оно затрагивало интересы этого предприятия. Отмечу, что это был первый в постсоветских государствах арбитражный суд, который был независим от исполнительной власти и вместе с тем не попадал под влияние Верховного Суда.

На тот момент существовало как бы две судебных системы: общая, включающая Верховный Суд, районные и областные суды, и арбитражная, в состав которой входили Арбитражный суд Киева и Севастополя, а также арбитражные суды областей. Эти суды выполняли две функции: первая – рассмотрение дел по существу, и вторая – проверка принятых судом решений. Проверку осуществлял председатель или заместитель председателя арбитражного суда. Следующей инстанцией был Высший арбитражный суд Украины, который на тот момент имел две коллегии – надзорную и по пересмотру дел первой инстанции, а также Президиум, который мог по представлению председателя Высшего арбитражного суда пересмотреть любое решение. Если председатель был не согласен с решением Президиума, он имел право обратиться к Пленуму Высшего арбитражного суда.

В 1994 году было принято Постановление Верховной Рады Украины «Об обеспечении деятельности судов». Это стало основой для того, чтобы определиться, какие нужны помещения для судов, как необходимо выстраивать их работу, как должен быть защищен судья. Хочу подчеркнуть, что именно арбитражные, а затем и хозяйственные суды были наиболее прогрессивными в этом плане. Именно в Законе УССР «Об арбитражном суде» впервые появилось понятие пожизненного избрания судьи, в нем была предусмотрена социальная защита судей и т. д. И принятый затем Закон «О статусе судей» продублировал многие его позиции.

Надзорная коллегия осуществляла проверку решений в полном объеме – в том числе осуществления оценки доказательств и применения норм права. При этом она рассматривала дела, уже пересмотренные в порядке надзора председателем суда или его заместителем. Т. е. существовало две надзорных инстанции, но не было апелляционной. Одно время нас за это сильно критиковали, ведь апелляционные суды в Украине появились гораздо позже.

В таком состоянии арбитражные суды в Украине просуществовали до 2001 г. Затем произошли существенные изменения: была ведена апелляционная и кассационная инстанции, начали создаваться соответствующие суды, причем как в системе арбитражных, так и общих судов. С того времени появилась так называемая двойная кассация: решения местных и апелляционных хозяйственных судов пересматривались Высшим хозяйственным судом Украины, а его постановления – Верховным Судом.

– За последние 2 года произошло немало знаковых для судебной системы событий – например, судебная реформа, поэтапное повышение заработной платы судей. Можно это считать позитивными достижениями?

– Безусловно. Но вместе с тем, на мой взгляд, материальное положение судей за последние 2 года как раз ухудшилось. Может быть, улучшилось положение судей первой инстанции, и это правильно. Но моя позиция неизменна: чтобы стать судьей высшей инстанции, необходимо иметь большой профессиональный опыт. А чтобы судьи стремились расти и развиваться, должен быть материальный стимул. Сейчас же судья высшего суда получает на 10% больше, чем судья первой инстанции. Очевидно, это неправильный подход, ведь при таких условиях многие предпочтут получать чуть меньше зарплату, но сидеть на местном уровне и не идти дальше, не взваливать на себя такую ответственность. Конечно, в какой-то степени может сыграть престиж работы в высшем спецсуде, но думаю, для большинства судей это недостаточный стимул без соответствующего материального обеспечения.

Кроме того, на сегодняшний день в стране очень непростая ситуация с судьями в отставке, которые проработали в судебной системе всю жизнь, а теперь не имеют средств для нормального существования. Говоря об обеспечении судей, нужно не забывать, что более незащищенных категорий граждан, чем судьи, мне кажется, в государстве нет. У судей нет профсоюзов, они не могут быть членами политических партий, заниматься предпринимательской деятельностью. Это все должно учитываться при выходе судьи на пенсию. Сотрудник практически любого предприятия может параллельно заниматься предпринимательской деятельностью. Судья на это не имеет права по закону, поэтому каких-то дополнительных средств на будущее он заработать не может.

– По Вашему мнению, каким образом становление хозяйственной юстиции отразилось на развитии Украины?

– Становление арбитражных, а затем и хозяйственных судов, безусловно, сыграло большую роль в развитии Украины. Система хозяйственных судов призвана была решать очень важные вопросы, возникавшие в процессе становления нашего государства. Так, они рассматривали споры, связанные с приватизацией, с арендой государственной и коммунальной собственности и т. п. В свое время именно судьи арбитражных судов определились с тем, в каких случаях возможна так называемая "реприватизация". Поскольку тогда сроки исковой давности для пересмотра дел по большинству объектов приватизации уже прошли, мы не могли пересматривать дела по каким-либо другим основаниям. И несмотря на обилие разговоров о "реприватизации", в прямом смысле этого слова мы ее не проводили, т. е. процесса отбирания имущества как такового не было. Было четко определено, что такой процесс допустим лишь в случае, если доказано, что при проведении приватизации имело место злоупотребление, и виновные лица привлечены к уголовной ответственности.

Много в свое время было и споров, касающихся аренды имущества органов исполнительной власти, когда арендаторы и арендодатели не могли найти компромисса из-за повышения стоимости аренды. При вынесении решений по таким спорам судьи хозсудов всегда старались исходить из того, чтобы и местные органы власти должны получать дополнительные средства для развития населенных пунктов, но в тоже время и субъекты хозяйствования не должны быть финансово ущемлены.

– Какое-то время бытовало мнение, что хозсуды по негласному указанию «сверху» должны принимать решения не в пользу ответчика, если истцом выступает налоговый орган. Какова сейчас позиция хозяйственных судов в подобных вопросах?

– Действительно, одно время хозяйственную юстицию обвиняли в том, что мы принимали решения исключительно в пользу налоговых органов. Однако это не соответствует действительности. В хозяйственном суде выигрывает дела та сторона, которая права. Да, было много споров, связанных с налогами, и многие дела были достаточно сложные. Законодательство часто менялось, однако такие изменения всегда обсуждались на всех уровнях, от судов первой инстанции до ВХСУ. Хозяйственная юстиция всегда уделяла большое внимание работе над проблемами, которые возникают при рассмотрении споров, привлекала для этого соответствующих специалистов, включая ученых. Если говорить о налоговых спорах, то мы обязательно работали вместе с юридической службой налоговой инспекции и приходили к практическим решениям. Например, я считаю, что если бы мы взыскивали НДС, исходя из его фактической оплаты, мы не имели бы тех проблем, которые имеем по сей день, включая массу злоупотреблений на этой почве. Ведь налог на добавленную стоимость является базовым для развития государства.

– Какова принципиальная разница в работе прокурора и судьи? Ведь, по сути, обе должности подразумевают большую ответственность, в т. ч. и за судьбы людей.

– Определенная разница между должностями судьи и прокурора, конечно же, есть. Работа прокуратуры построена таким образом, что, например, прокурор отдела не имеет права даже ответ жалобщику подписать без согласования с начальством. Во всяком случае, такая практика существовала во времена, когда я работал в ГПУ. В суде все иначе. Судья даже местного или апелляционного суда всегда находится на виду и самостоятельно подписывает документы именем Украины. В этом, пожалуй, основное отличие.

Судья сам несет ответственность за решения, которые он принимает. Подписывая постановление, я всегда думаю о том, что скажут коллеги, которые прочитают этот документ. В этом смысле судья более открыт перед обществом. Но самое, наверное, сложное в судебной деятельности – необходимость принимать иногда непопулярные решения. Свобода судьи должна состоять в том, что он должен принять непопулярное решение, и за это его никто не упрекнет и ни в чем не обвинит. Но это очень сложно, тем более, для нашего государства.

Почему-то в Украине принято считать, что суды у нас самые коррумпированные. Я с этим не согласен. Посмотрите на статистику – осужденных за взяточничество судей единицы. К тому же, по ним нельзя судить обо всей судебной системе. Каждый человек представляет лишь себя, и если один судья делает что-то постыдное или незаконное, это вовсе не означает, что остальные будут поступать так же. К сожалению, в такой ситуации зачастую виноваты и СМИ, ведь люди прислушиваются к мнению прессы больше, чем к мнению судей. Конечно, нельзя утаивать правду, однако я против того, чтобы подавать факты односторонне. Информация всегда должна быть объективной.

– Существуют ли на сегодня вопросы в разграничении подведомственности споров между судами различных специализаций (хозяйственными и административными, хозяйственными и гражданскими)? Каким образом, на Ваш взгляд, их можно урегулировать?

– На мой взгляд, суды не должны спорить о подведомственности дел. Какие споры в каком именно суде рассматриваются, должно быть чётко прописано в кодексах, причем без возможности двойного толкования. Если спор идет, к примеру, о выполнении обязательств по оплате земли, необходимо исходить из того, что это обязательства, которые вытекают из гражданско-правовых отношений. Если спор о неуплате земельного налога – он подлежит рассмотрению в административном суде. Но в любом случае истец должен иметь право выбора, куда подавать исковое заявление. При этом оно должно быть правильно мотивировано, исходя из требований закона, чтобы такой иск был принят к рассмотрению. Мы должны исходить из позиции возможности выбора истцом той или иной юрисдикции, но при этом четко прописать, с какими спорами и в какой суд гражданин или юрлицо может обратиться.

– Как секретарь судебной палаты ВХСУ, которая занимается рассмотрением споров в определенных сферах правоотношений, какие проблемные вопросы Вы можете выделить в судебной практике (в частности, касательно земельных споров)? Как их можно решить?

– В 2009–2010 гг. возникало много вопросов при рассмотрении земельных споров. Такая ситуация сохранялась до того момента, пока в мае 2011 года было подготовлено соответствующее постановление Пленума Высшего хозяйственного суда, которым мы постарались обеспечить единство судебной практики в земельных правоотношениях. Но сразу скажу, что одинаковых дел почти нет, каждая ситуация – уникальна. Когда мы говорим, что при одних и тех же правоотношениях можно применять разные нормы, да, это разность практики. Но ведь в одном случае может быть представлено достаточно доказательств, для того, чтобы судья сделал какой-то вывод, а в другом – вообще может быть ничего не представлено.

– Какие пробелы в действующем законодательстве создают трудности для судей хозяйственных судов в процессе разрешения споров? В каких именно аспектах хозяйственное законодательство нуждается в дальнейшей трансформации?

– Не могу сказать, что проблемы в работе создают пробелы именно в хозяйственном законодательстве. Проблема немного в ином. Раньше Высший арбитражный суд имел прямое влияние на местные арбитражные суды. Система финансировалась по представлению Высшего арбитражного суда, который представлял материалы по финансированию в ВР Украины. Однако с появлением Государственной судебной администрации произошел некий разрыв, поскольку местные и апелляционные суды ушли «под управление» судебной администрации, включая кадровые вопросы. А это существенно изменило совместную работу. Не думаю, создание ГСА дало положительный результат. Но при этом отмечу, что сегодня без ГСА суды работать не смогут, поскольку определенную часть задач она решает. Более правильным был бы в этом смысле зарубежный опыт, где суды финансируются целенаправленно, каждый суд имеет свой бюджет, который утверждается непосредственно органами власти, при этом суд самостоятельно распоряжается этими средствами и исходя из этого самостоятельно формирует свою деятельность.

– Как известно, ВХСУ активно участвует в разработке нового Хозяйственного процессуального кодекса. Какие предложения хозяйственной юстиции, на Ваш взгляд, стоит учесть в первую очередь в процессе его подготовки?

– Действительно, над Хозяйственно-процессуальным кодексом проводится существенная работа. Значительным недостатком в процессе подготовки такого кодекса является отсутствие права у ВХСУ законодательной инициативы.

В этой связи хочу отметить, что ХПК нельзя подгонять под другие процессуальные кодексы. Основа деятельности хозяйственного суда – это максимально упрощенная система рассмотрения споров. Специфика хозяйственной юстиции состоит в том, что доказательством любого действия является документ, а не свидетельские показания. При этом крайне важно рассмотреть спор в короткие сроки, потому что если хозяйствующий субъект втянется в судебную волокиту, как это происходит с гражданскими делами, это может привести к катастрофе.

Безусловно, процессуальное законодательство необходимо трансформировать. В новом ХПК должна быть заложена одна идея – равность сторон, участвующих в хозяйственной деятельности. Простой пример: сегодня множество предприятий работают с электросетью, и если проанализировать соответствующее законодательство, то поставщик электроэнергии будет всегда прав, а потребитель виноват. Но должна быть равная ответственность. К сожалению, в таких спорах имеется ряд норм, которые выходят далеко за пределы хозяйственного права. Например, различные постановления министерств и ведомств, которые не могу быть обязательными для исполнения субъектами хозяйствования. Эту проблему можно решить, если пойти по пути исключительно законодательного регулирования деятельности тех же министерств и ведомств, без принятия подзаконных актов.

– Как судья с многолетним опытом работы, в прошлом член Квалификационной комиссии судей хозяйственных судов и председатель Рады судей хозяйственных судов, какие перспективы Вы видите в молодых судьях, работающих в хозяйственной юстиции? Чего им, возможно, пока не хватает?

– Если говорить о молодых судьях, то мне кажется, что существующая система подготовки судейских кадров недостаточно проработана. Например, во времена СССР кандидат, желающий стать судьей, должен был год стажироваться в суде, допустим, в качестве народного заседателя, чтобы и коллектив суда мог в достаточной мере познакомиться с ним, и сам кандидат определился, действительно ли он готов к работе судьи. Поэтому я сторонник того, что кандидаты в судьи должны обязательно стажироваться в суде. Это однозначно привело бы к положительному результату. Кроме того, я считаю, что судей необходимо готовить по специализации. Мне доводилось видеть своих коллег из других юрисдикций, которые претендовали на работу в хозяйственных судах, но при этом не могли ответить ни на один вопрос по хозяйственному праву. Еще, пожалуй, молодым судьям часто не хватает авторитета и сдержанности, уважительного отношения к себе и другим, которые должны быть присущи служителям Фемиды.

– Что Вы можете посоветовать и пожелать своим коллегам?

– Хочу пожелать при принятии решений исходить из того, что закон должен быть превыше всего, что судья должен собрать достаточно доказательств и дать им надлежащую правовую оценку. Еще хочу пожелать не бояться принимать непопулярные решения, а руководствоваться законом и внутренним убеждением. Потому что решение может быть непопулярным, но оно должно быть законным. За 19 лет работы судьей я всегда старался и стараюсь принимать законные и объективные решения, и уверен, что большая часть судей работает таким же образом.