В ожидании точки опоры

Наталья Мамченко,
«Судебно-юридическая газета»

Как известно, на прошлой неделе Президент Петр Порошенко подписал изменения в Конституцию Украины в части правосудия. Судебная реформа, таким образом, вступила в стадию реализации. Однако, как отмечают судьи, в частности член Совета судей Украины, судья Хозяйственного суда Харьковской области Татьяна Суярко, кроме безусловно положительного тренда деполитизации, обещанного имплементационным Законом «О судоустройстве и статусе судей» увеличения размера зарплаты как одной из гарантий независимости, в остальном можно говорить только о повышении требований к судьям. Так, новым законом вводятся: обязанность предоставления новых видов деклараций – о родственных связях и добросовестности (заполнение которых, кстати, не предусмотрено для представителей других ветвей власти); совершенствование системы дисциплинарной ответственности, но исключительно путем расширения оснований для такой ответственности; снятие судейской неприкосновенности и т. д.

Всего лишь статистика

В Уголовном кодексе есть ряд статей, касающихся защиты Фемиды от постороннего влияния: вмешательство в деятельность судебных органов (ст. 376), угроза или насилие в отношении судьи, народного заседателя или присяжного (ст. 377), умышленное уничтожение или повреждение имущества судьи, народного заседателя или присяжного (ст. 378), посягательство на жизнь судьи, народного заседателя или присяжного в связи с их деятельностью, связанной с осуществлением правосудия (ст. 379). Однако в статистических отчетах полиции и прокуратуры отдельной строкой учитывается только информация о преступлениях, предусмотренных ст. 375 УК. «Такой подход свидетельствует, что государство не видит в этом своих приоритетов, – рассказала Т. Суярко. – Во время общения работники правоохранительных органов объясняли, что по возможности пытаются маскировать преступления против правосудия (вмешательство, угроза, насилие, уничтожение, повреждение имущества, посягательство на жизнь судьи, народного заседателя или присяжного) под преступления без специального субъекта, учитывая сложность расследования, вероятный общественный резонанс и т. д. А также рассказали, что отсутствие в статотчетах отдельных строк по указанным преступлениям не стимулирует внимание к ним со стороны правоохранителей. Доступ к полной статистической информации по указанным преступлениям имеют начальник организационно-методического обеспечения ГПУ и высшее руководство ведомства, но определенные выводы можно сделать и из отдельных данных, которые удалось получить».

Так, отмечает член ССУ, в Харьковской области с 2012 по первое полугодие 2016 г. не было зарегистрировано ни одного преступления по ст. 376 УК, по ст. 377 УК – 3 (в суд передано 2), по ст. 378 УК – 1. В Кривом Роге в течение 2012–2016 гг. по ст. 376 УК было зарегистрировано 3 уголовных правонарушения, производство по 2 из них закрыто, по одному идет следствие. И это совсем не тот случай, когда отсутствие уголовных производств свидетельствует, что в данной сфере все в порядке.

Дело самоуправления?

Все общество является свидетелем того, что сейчас происходит в судах. Судьям, которые рассматривают громкие дела, каждый день приходится опасаться за свою жизнь. Только в Совет судей Украины (ССУ) в течение 2015–2016 гг. поступило 90 обращений от судей относительно вмешательства в их деятельность (подробнее в материале «Вы еще хотите стать судьей?»,«Судебно-юридическая газета» №23 (341) за 20 июня 2016 г., стр. 6). «ССУ учитывает, освещает эту информацию на сайте, рассматривает случаи давления на своих заседаниях, по их результатам принимает решения и обращается в компетентные органы... Результативность таких действий для борьбы с проявлениями давления на суд мизерная, ведь реальных полномочий по противодействию давлению у ССУ нет. Полномочия ССУ в части обеспечения безопасности в новом Законе «О судоустройстве и статусе судей» не претерпели изменений – это опять обращения в соответствующие органы, которые обязаны отреагировать лишь в 10-дневный срок», – подчеркивает Т. Суярко.

Ч. 11 ст. 133 Закона предусмотрено, что орган государственной власти или местного самоуправления, которому направлено обращение Совета судей Украины по вопросам обеспечения безопасности судей, обязан рассмотреть такое обращение в течение 10 дней со дня его получения и принять меры по устранению угроз безопасности судей. «Вместе с тем, даже наделение Совета судей какими-то реальными правами будет чисто декларативным и не даст никакого реального эффекта, ведь тогда в распоряжении ССУ должны быть и механизмы, способные обеспечить безопасность. И вообще, является ли безопасность судьи непосредственно делом судейского самоуправления? Представляется, что оно должно только выявлять и ставить перед другими ветвями власти проблемные вопросы осуществления правосудия в аспекте безопасности судей и противодействия давлению на суд, а законодательная и исполнительная ветви власти должны гарантировать такую ​​безопасность в интересах правосудия. Европейские стандарты требуют, чтобы гарантии независимости и безопасности судебной власти были ей предоставлены от исполнительной и законодательной ветвей», – подчеркивает Т. Суярко.

При этом она уверена, что судейский корпус и сам не должен бездействовать. Часто судьи, обращаясь к ССУ с заявлениями о вмешательстве в их деятельность (как того требует закон), не обращаются в правоохранительные органы с соответствующими заявлениями о преступлении, считая это неэффективным средством защиты. А если и обращаются, то потом активно не интересуются ходом расследования, не жалуются на бездействие правоохранителей. «Здесь мы, сами судьи, можем положительно влиять на эту ситуацию. Это именно тот случай, когда должна сработать корпоративность, о которой так много говорят в негативном смысле, но которой нет. В вопросах отстаивания независимости, обеспечения безопасности каждый из нас должен понимать, что это не проблема его конкретно – это угроза правосудию в целом», – отмечает член ССУ.

Режим тишины

Есть проблемы и с обеспечением моральной неприкосновенности судей, на чем также делается акцент в Плане действий Совета Европы по усилению независимости и беспристрастности судебной власти (утвержден Комитетом министров СЕ на 1253-м заседании заместителей министров 13 апреля 2016 г.). «В наших реалиях дан «зеленый свет» для психологического и морального давления на суд, даже непосредственно в судебных заседаниях. Многое, что происходит в залах судов, по этическим соображениям вообще нельзя ретранслировать. Например, те слова, которые звучали совсем недавно в адрес судей в Соломенском райсуде. Но уверена, что каким-то образом доводить до общества реальное положение вещей просто необходимо. Конечно, тот, кто соглашается на работу судьи, должен иметь достаточный набор психологических качеств и способность противостоять нравственному и психическому давлению. И наши судьи демонстрируют просто чудеса выдержки, часто благодаря опыту. Но сейчас реформа, проводимая в сфере судопроизводства и судоустройства, предусматривает существенное обновление судейского корпуса, и новые судьи попадут в эти самые условия психологического давления, но уже не имея опыта противостоять ему», – подчеркивает Т. Суярко.

Она отмечает, что в других странах существует такое понятие, как режим тишины: «Решение суда должно приниматься в тишине. Например, в США было запрещено проведение акций протеста у здания суда. Верховный суд этой страны оставил в силе решение апелляционного суда округа Колумбия от 2015 г., который подтвердил положения федерального закона 1949 г. о правилах проведения акций у зданий суда. Документ запрещал «демонстрировать, устанавливать или переносить флаги, баннеры, плакаты возле зданий суда». ВС США согласился с тем, что положения этого закона не нарушают гарантии свободы слова, установленные первой поправкой к Конституции США».

Союзник – общество?

По мнению члена Совета судей, мерой противодействия давлению на суды может стать широкое освещение всех случаев давления: «Наш союзник в противодействии давлению – наше общество. У суда будет и поддержка, и доверие, когда люди будут видеть реальное положение вещей: попытки определенных лиц путем давления на суд получить нужное решение, и как в такой ситуации суд пытается противодействовать. И наоборот: замалчивание таких случаев будет углублять недоверие, ведь будет создаваться впечатление, что суд принял решение, поскольку на него нажали. Более того, это будет побуждать к давлению для решения собственных вопросов. В конце концов политика полной публичности должна привести к осознанию подавляющим большинством членов общества невозможности давления на суд и того, что минимизация факторов давления на суд пропорционально увеличивает шансы на справедливое судебное разбирательство».

Соответственно, по мнению Т. Суярко, важными задачами являются: 1) привлечение внимания Президента Украины и Генпрокурора к проблемам защиты судей от посягательств на их физическую или моральную неприкосновенность, личную свободу и безопасность (обращения ССУ, судейских организаций, представителей международного судейского сообщества), 2) привлечение внимания общества к проблематике давления на суд путем широкого освещения в СМИ подобных случаев, 3) разработка предложений о внесении изменений в законодательство по повышению эффективности противодействия давлению и обеспечения безопасности судей. «Нужно дать судьям точку опоры, с помощью которой они смогли бы если не перевернуть землю, но обеспечить право на справедливое и публичное разбирательство дела», – подытожила судья.