Право ребенка на жилье основывается не только на документах, но и на законе

Игорь Боголюбский,
«Судебно-юридическая газета»

Постановление Верховного Суда Украины от 16.04.2016 в деле №6-2918цс15 о признании недействительным договора ипотеки содержит позицию о том, что право ребенка на жилое помещение не обязательно должно подтверждаться документально (справка о составе семьи), а может исходить из положений законодательства.

Иск был подан частным лицом в интересах несовершеннолетнего, а ответчиками выступали публичное акционерное общество «Приватбанк» и частный нотариус Черкасского нотариального округа. В качестве третьего лица привлекалась служба по вопросам детей Черкасской районной государственной администрации. Заявитель просил пересмотреть определение Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел от 10.09.2015.

Суть дела

ВСУ было установлено, что в апреле 2015 г. в суд обратилось частное лицо (в интересах несовершеннолетнего), мотивируя свои требования тем, что 6.07.2007 им был получен кредит в ЗАО «Коммерческий банк «Приватбанк», правопреемником которого является ПАО «Коммерческий банк «Приватбанк». В счет обеспечения выполнения обязательств по кредитному договору были переданы в ипотеку жилой дом с дворовыми постройками и сооружениями и земельный участок под ним, которые были приобретены за счет кредитных средств. Ссылаясь на то, что договор ипотеки был заключен без согласия органа опеки и попечительства, что нарушает законное право малолетнего лица на жилье, истец просил удовлетворить его исковые требования и признать ипотечный договор между ним и ПАО «КБ «Приватбанк» от 6.07.2007 недействительным.

Решением Черкасского районного суда Черкасской области от 18.06.2015, которое было оставлено без изменений определением Апелляционного суда Черкасской области от 24.07.2015, в удовлетворении иска было отказано. А определением ВССУ от 10.09.2015 заявителю отказали в открытии кассационного производства (на основании п. 5 ч. 4 ст. 328 ГПК Украины).

7.12.2015 истец обратился в Верховный Суд Украины с заявлением о пересмотре определения ВССУ от 10.09.2015 на основании неоднозначного применения судом кассационной инстанции одних и тех же норм материального права (ст. 405 ГК, ч. 2 ст. 177 Семейного кодекса Украины, ст. 12 Закона «Об основах социальной защиты бездомных лиц и беспризорных детей», ст. 17, 18 ЗУ «Об охране детства»), что привело к принятию разных по содержанию судебных решений в подобных правоотношениях, а также несоответствия решения суда кассационной инстанции изложенному в постановлении ВСУ выводу о применении в подобных правоотношениях этих норм материального права. Заявитель просил отменить определение ВССУ от 10.09.2015 и принять новое судебное решение, которым удовлетворить исковые требования в полном объеме.

Решения судов предыдущих инстанций

Суды предыдущих инстанций во время рассмотрения дела установили, что 6.07.2007 между ЗАО «КБ «Приватбанк», правопреемником которого является ПАО «КБ «Приватбанк», и частным лицом-заявителем был заключен кредитный договор, по которому банк предоставил кредитные средства на приобретение недвижимости. Для обеспечения выполнения обязательств был заключен договор ипотеки между теми же субъектами, по которому ипотека распространялась на приобретаемую недвижимость, а также земельный участок под ней. В дальнейшем был заключен договор купли-продажи на соответствующую недвижимость.

При этом само частное лицо-заявитель на момент заключения вышеупомянутых договоров проживало и было зарегистрировано в недвижимости по другому адресу. Вместе с ним проживала и была зарегистрирована его жена. По адресу расположения недвижимости, которая передавалась в ипотеку и приобреталась за кредитные средства, согласно справке местного сельсовета, никто зарегистрирован не был. По адресу недвижимости, которая находится в ипотеке, как заявитель, так и его жена были зарегистрированы позже, уже после заключения договора.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции, с выводами которого согласился апелляционный суд, исходил из того, что оснований признавать договор ипотеки недействительным из-за отсутствия согласия органов опеки нет, поскольку на момент его заключения несовершеннолетнее лицо было зарегистрировано с матерью по другому адресу. При этом в доме, который был передан в ипотеку, никто не проживал и не был зарегистрирован, а ребенок не имел права пользования ипотечным имуществом. Суд кассационной инстанции, отказывая в открытии кассационного производства по жалобе истца на эти судебные решения, пришел к выводу, что жалоба является необоснованной, а изложенные в ней доводы не создают необходимости проверки материалов дела.

Решение ВСУ

Судебная палата по гражданским делам ВСУ пришла к выводу, что заявление подлежит удовлетворению частично. С целью устранения разницы в применении судом кассационной инстанции норм материального права судьи ВСУ руководствовались следующим.

Как предусмотрено ст. 203, 215 ГК, заключение родителями сделок, предметом которых выступают жилые помещения, право пользования которыми имеют малолетние или несовершеннолетние дети, без предварительного согласия органа опеки и попечительства является основанием для признания таких сделок недействительными. При решении споров о защите прав детей во время заключения договоров ипотеки суды должны в каждом конкретном случае проверять право ребенка на пользование жилыми помещениями, которое может основываться как на документах (справка о наличии зарегистрированных лиц на жилой площади, среди которых есть и ребенок), так и на законе (ст. 405 ГК).

Согласно ч. 4 ст. 29 ГК, местом проживания физического лица, не достигшего возраста 10 лет, является место проживания его родителей (усыновителей) или одного из них либо опекуна, или же местоположение учебного заведения или заведения охраны здоровья, в котором оно проживает. Ч. 1 ст. 405 ГК определено, что члены семьи собственника жилья, которые проживают вместе с ним, имеют право на пользование этим жильем в соответствии с законом.

При рассмотрении дела установлено, что кредитный договор, договор купли-продажи и договор ипотеки заключены в один день, и во время их заключения частное лицо-заявитель не скрывало, что у него есть малолетний ребенок. При этом ни само лицо, ни его семья, включая несовершеннолетнего, не были и не могли быть зарегистрированы и проживать в доме, который является предметом договора ипотеки, по объективным причинам.

При решении вопроса о признании недействительным договора ипотеки и правильном применении в спорных правоотношениях ст. 405 ГК Украины, ч. 2 ст. 177 Семейного кодекса Украины, ст. 12 Закона «Об основах социальной защиты бездомных лиц и беспризорных детей», ст. 17, 18 Закона «Об охране детства» необходимо установить, с какой целью приобретался жилой дом, который является предметом ипотеки (улучшение условий проживания семьи), был ли этот дом единственным жильем семьи и есть ли у нее другое жилье, а также был ли продан дом, в котором семья проживала до этого. Поскольку суды предыдущих инстанций не установили упомянутых обстоятельств, а ВСУ не может устанавливать обстоятельства, собирать и проверять доказательства и давать им оценку, это препятствует Суду в вынесении нового решения. По этой причине судебные решения по делу подлежат отмене с последующей передачей дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В итоге судебная палата по гражданским делам ВСУ постановила заявление частного лица (в интересах несовершеннолетнего) удовлетворить частично, определение ВССУ о 10.09.2015, определение Апелляционного суда Черкасской области от 24.07.2015 и решение Черкасского районного суда Черкасской области от 18.06.2015 отменить, а дело передать на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Таким образом, позиция ВСУ предписывает судам детально рассматривать каждую ситуацию, учитывая интересы несовершеннолетних или малолетних членов семьи в спорных правоотношениях и их право на пользование жильем, поскольку в некоторых ситуациях только документа о том, что лицо не прописано по адресу недвижимости, находящейся в ипотеке, может быть недостаточно.