«Обеспечить независимость суда – в интересах всех», – председатель Апелляционного суда Львовской области Петр Каблак

Как известно, сегодня в политических кругах бытует мнение, что судебная система в таком формате, как она есть сейчас, подлежит не частичному переформатированию, а полной перезагрузке: звучат лозунги о необходимости уволить всех судей, ликвидировать некоторые суды и т. д. О том, каким образом возобновить доверие к судебной власти, не уничтожив существующие достижения, «Судебно-юридическая газета» беседовала с председателем Апелляционного суда Львовской области Петром Каблаком.

Беседовала
Наталья Мамченко,
«Судебно-юридическая газета»

– Петр Иванович, сегодня чрезвычайно срочной является необходимость выработки четких правил игры в работе судебной системы. Считаете ли Вы, что законы об очищении власти, о восстановлении доверия к судебной системе способствовали тому, чтобы эти правила, наконец, определить?

– Как бы мы ни называли любой подход к судебной реформе – проведение люстрации, кадровая перезагрузка и т. п., полагаю, что единственно верной и объективной основой любой реформы должно стать обеспечение независимости деятельности судов в общем и судей в частности. Ведь только независимый суд может справедливо рассмотреть дело, вынести решение согласно закону и защитить чьи-то нарушенные права. Если этого нет, какие бы мы реформы ни выдумывали, как бы ни называли шаги, подходы и формы их проведения, все это сводится к тому, что со временем, как показывает практика, результат или минимальный, или отсутствует вовсе.

На мой взгляд, если мы обеспечим действенный подход к созданию независимой судебной власти, к назначению судей на должности, к безопасности их деятельности, исчезнут многие негативные факторы, влияющие на сегодняшнее положение дел в судебной системе.

– Как Вы относитесь к конкурсному отбору на судейские должности? Применяется ли такой метод в других странах?

– Данная тенденция приблизительно везде одинакова, и у нас все идет к применению такого подхода. Мы и раньше считали, и сейчас считаем, что судебная деятельность – это, скажем так, вершина профессиональной карьеры юриста. В связи с этим в судебной системе должны работать достаточно подготовленные и профессиональные люди. Звание судьи ко многому обязывает. Судейский статус – не просто высокая должность или большая зарплата, хотя у нас она не такая уж большая. В суд приходят, кроме обычных людей, также и юристы, адвокаты, представители власти, правозащитники, прокуроры и т. д. Соревновательный процесс дает возможность достаточно плодотворно работать обеим сторонам и в гражданском, и в уголовном процессе, а в сути дела, аргументах сторон, предоставленных ими доказательствах необходимо разобраться и оценить их. Поэтому судья должен быть сверхпрофессиональным по сравнению с теми, кто решил обратиться в суд за решением спора.

В связи с этим, думаю, при применении конкурсного подхода к отбору кадров в суды необходимо обращать внимание на надлежащую подготовку, дополнительное обучение судей, требования к знанию судебной практики, причем не только украинской, но и европейской, в частности, решений Европейского суда.

– Политическая ситуация сегодня в стране чрезвычайно нестабильна. И политики всегда пытались вмешиваться в работу судебной ветви власти, влиять на нее и корректировать ее деятельность по своему убеждению. По Вашему мнению, возможно ли изменение подхода к сотрудничеству с судебной ветвью власти со стороны украинского политикума? Можно ли переломить ситуацию и, наконец, дать понять, что без независимости судей, как Вы указали, функционирование судебной системы как таковой невозможно?

– Требование №1 сегодняшнего времени – аполитизация суда и судебной деятельности. Суд не может работать на какие-то политические силы, прислушиваться к их мнению, зависеть от чьих-то позиций, ориентироваться на текущую политическую обстановку при принятии решений и т. д.

Правоотношения меняются. Тот, кто сегодня захочет надавить на суд в каком-то деле, завтра может оказаться в ситуации, когда будет подавлен кем-то другим, более влиятельным. Это же не аксиома, что он вечный руководитель и политический деятель. Если его права будут нарушены, куда он пойдет за защитой? В суд. А придя в суд, он должен быть уверен, что суд примет справедливое и законное решение, т. е. уверен, что у нас такой суд существует в принципе, и что новая политическая сила не надавит на суд. Поэтому мы, опять-таки, возвращаемся к той позиции, что обеспечить независимость суда – в интересах всего государства.

– Сегодня существует огромный запрос на удовлетворение общественной потребности в социальной справедливости. Как бы Вы оценили с высоты своего профессионализма деятельность районных или городских судов Вашей области?

– Я убежден в том, что суды Львовской области работают хорошо. Не хочу сказать, что идеально, потому что везде существуют проблемы. Есть они и в судебной деятельности. Но особых претензий ни со стороны общества, ни со стороны каких-то других институций, общественности к судам Львовской области, в частности, судам общей юрисдикции, где я работаю и за которые несу моральную ответственность, нет.

Как и в каждой работе, есть какие-то мелкие недостатки организационного характера, которые можно исправить. Например, часть решений отменяются вышестоящей инстанцией – кассационным судом. Но и некоторые его решения, в свою очередь, отменяет Верховный Суд Украины. Судебная деятельность – это творческая работа по применению закона. Для того, чтобы принять идеальное решение, которое невозможно в дальнейшем отменить, нужно, чтобы был идеальный закон, идеальные люди, которые относились бы законопослушно к тем законам, которые приняло государство, а суд только формально применял бы закон относительно обращения человека. Но мы все понимаем, что общество разнообразное, мыслей и подходов много. Посмотрите только, как принимаются законы в Верховной Раде – с драками, с противостоянием, с блокированием…

Если бы люди понимали, что принят далеко не идеальный закон, и применять его судам сложно – имеет место его различное толкование судебными инстанциями и т. п., возможно, к нам относились бы немного с пониманием.

– Если мы проведем параллель: в Конституцию США с 1871 г. до сегодня было внесено 10 поправок, у нас за 20 лет независимости Украины фактически каждая власть пытается внести изменения в Основной Закон. К чему мы идем в конечном итоге? Это – требование времени или попытка писать законы под себя, под свои потребности?

– Знаете, принятие закона – это как принятие правил игры. Приняли закон – извольте его выполнять. Но выходит, что игроки, у которых клюшки длиннее, через некоторое время пытаются менять правила игры. Понятно, что частое изменение законов не делает наше законодательство и наше общество более качественным. Одно дело, если бы они менялись в лучшую сторону, но практика показывает, что это далеко не так.

К сожалению, мы не дошли еще до того уровня, чтобы один раз и навсегда договориться между собой в обществе о правилах игры, которые должны быть едины для всех, т. е. о принятии качественных законов и обеспечении мер для выполнения их всеми, а не только гражданами, которые не имеют отношения ни к бизнесу, ни к власти. Что же мы наблюдаем сейчас? Та же Верховная Рада приняла регламент и в отдельных случаях пытается откровенно обойти его нормы. А это – нарушение правил игры, которое всегда приводит к негативным последствиям и отнюдь не является примером для подражания.

– Не является ли увеличение судебного сбора ограничением доступа к правосудию для граждан?

– В определенной степени это так. Можно об этом говорить, исходя из того, что основная масса наших людей не такие уж богатые. Но в сравнении, например, с европейскими стандартами мы еще далеко не дотягиваем до тех расценок, которые есть в Европе. Понятно, что там и зарплаты выше, люди лучше живут, но мы же движемся в европейском направлении. Тогда пусть государство беспокоится о том, чтобы у нас и пенсии, и зарплаты тоже были европейскими, а размер судебного сбора тогда дал бы нам возможность если не полностью, то хотя бы в значительной мере обеспечить самодостаточность судов. Ведь традиционно, из года в год судебная система недофинансируется государством.

Мы свою функцию выполняем, рассматриваем дела. Но чтобы обеспечить рассмотрение дел, мы вынуждены ежемесячно перетягивать средства своего бюджета с одного счета на другой. Если бы суды финансировались в достаточной мере, мы бы не настаивали на увеличении судебного сбора. Опять-таки, если посмотреть на практику европейских стран, этот увеличенный размер судебного сбора является определенным фильтром для дел, которые могут рассматриваться в судах. Даже экономически развитые европейские страны не позволяют себе тратить значительные средства на судебную деятельность, которая, по их мнению, того не стоит, скажем, взыскание задолженности за коммунальные услуги. А у нас, в принципе, можно и за копейку судиться.

В Украине, к сожалению, в судах очень много дел: в среднем ежегодно суды рассматривают их 4 млн, во Львовской области – до 200 тыс., нашим апелляционным судом рассматривается до 15 тыс. дел в год. В 1989 г. в штате апелляционного суда было 35 человек, но большая нагрузка требует от государства принимать меры для расширения штата, и сегодня у нас 240 штатных работников, из которых 66 судей, но и те говорят, что нагрузка чрезмерная. У нас до сих пор нет какого-то нормативного акта, который определял бы, сколько дел судья должен рассмотреть за месяц. А это влечет несоблюдение сроков рассмотрения дел и влияет на качество их подготовки. Таким образом, дела доходят до Европейского суда, и частично именно из-за того, что суды слишком долго их рассматривают.

Очевидно, возникает вопрос: если человека кто-то обидел, и он хочет защитить свою честь и достоинство, свои права, куда ему идти, как не в суд? Поэтому сейчас речь идет о том, чтобы параллельно с применением таких фильтров и уменьшением нагрузки на суды создать другие, альтернативные способы решения споров в обществе. Одним из таких способов является третейское судопроизводство, другим – применение медиации, т. е. решение споров во внесудебном порядке. Уже 5 лет несколько законопроектов о медиации пылятся в Верховной Раде, но у народных депутатов не доходят руки до их рассмотрения. Еще есть варианты – мировые судьи, решение бесспорных вопросов нотариусами и многое другое.

Главное – мы понимаем, что идем в Европу, что там есть определенные стандарты, которые лучше, чем наши, и мы на них ориентируемся. Мы ориентируемся на Европейский суд по правам человека. Однако мы хотели бы, чтобы все ориентировались на эти стандарты, а не только один-единственный суд. Ведь суд работает не сам по себе, а в комплексе с другими правозащитниками. Чтобы этот комплекс работал слаженно и в правильном, европейском направлении, необходимо, чтобы по таким стандартам работали и прокуроры, и адвокаты, и правозащитники, и люди все это понимали. Единый стандарт должен быть для всех. Сложно добиться этого, если суд пытается работать, а другие ветви власти, государственные органы не желают идти ему навстречу.