Пропала внучка!

 Часть 1

Ирина Александровна растянула на пальцах ажурную блузку и подумала: «Брать или не брать? Пожалуй, возьму…» Свернула аккуратно и положила в чемодан. Мыслями она была уже далеко от дома. Таинственная улыбка светилась на ее лице. Светилась несмело, украдкой – будто женщина замыслила что-то запретное и даже постыдное… «Подумаешь! – фыркнула, возражая своим сомнениям. – Всего-то отправляюсь в путешествие! Возможно…» – и спрятала за губами улыбку.

Тишину комнаты разорвал телефонный звонок.

– Мама, – кричала в трубку дочь Соня, – Машка пропала!

– Ты уверена? – хладнокровно спросила Ирина Александровна.

– Конечно! – возмутилась София. – Даже не пропала, а ее похитили!

– И уже потребовали выкуп?

– Ма-ама!! Ты можешь сейчас подумать о чем-нибудь, кроме Парижа и Вены?!

– Не могу. У тебя все?

В трубке раздался голос зятя, решившего взять инициативу в свои руки:

– Ирина Александровна! Ваша внучка пропала! Может, ее и в живых уже нет, а Вы так хладнокровно собираетесь лететь в Европу…

– Ириной Александровной я зовусь уже 66 лет и, кстати, не стесняюсь своего возраста. Это во-первых. Во-вторых, у моей внучки есть родители, отец и мать, которые должны отвечать за все издержки воспитания собственной дочери. В-третьих, Мария – вполне разумная девица, не в пример своим родителям! И в-четвертых, я все равно лечу в Европу!

Дочь и зять, очевидно, лишились дара речи. Ирэн улыбнулась и положила трубку.

Имя Ирэн очень подходит этой женщине с изящными руками, ступней 36-го размера, стройной, не огрузневшей от возраста фигурой. Никто еще не давал ей ее 66! И 60, и даже 50! «Да я и не возьму их!» – смеясь, говорила Ирэн. Белокурые волосы, которым легкая седина придавала особый шарм, отливали золотом.

Дочь София не раз завистливо восклицала: «Какая ты красивая, мама! Не то, что я!» «Не будь дурой – и по части красоты ты меня переплюнешь! – отвечала Ирэн. – Вот Мария – не дура!» Внучку Ирэн обожала, но из-за нее лишать себя личной жизни не собиралась! Тем более, что эта личная только налаживается – в Париже ее ждет Кон-стан-тин!

Перед тем, как отправиться в путешествие, Ирина Александровна сделала несколько срочных звонков, что-то пометила в своей записной книжке и, кажется, осталась довольна.

***

Самолет приземлился в Орли. С букетом роз цвета неостывшего пепла к ней шел Костик.

– Годы совершенно не изменили тебя, – сказал, целуя руку. – Как всегда, обворожительна и притягательна!

– У меня ЧП! – не слушая комплименты, воскликнула Ирина Александровна. – Внучка пропала!

– Разыщем! – успокоил подругу Константин Георгиевич.

Подобные заверения Константина Гуркина означали всегда одно – что разыскиваемый человек скоро явится пред ваши очи. Дело в том, что Константин Георгиевич Гуркин – сыщик высочайшего класса. Правда, в связи с переездом во Францию на постоянное место жительства он отошел от дел, но нюх настоящего сыщика у него остался!

***

О том, что Машка после очередной ссоры с родителями решила уйти из дома, София Анатольевна не думала – все вещи дочери были на месте. Похитили? Но тогда давно бы уже позвонили и назвали сумму выкупа! Скорее всего, Машка ушла не по собственной воле. В пользу этой версии говорил ковер в гостиной, съехавший в сторону так, будто по нему кого-то волоком тащили. А на зеркале – многочисленные капли крови, словно брызги… Бедная девочка!

– Как ты думаешь, за что могли убить нашу дочь? – обращаясь к мужу, воскликнула София.

Тот едва не подавился сигаретой.

– Ты в своем уме, Соня?! Вы с тещей – две диаметрально противоположные психички! Ирина Александровна всегда спокойна до моего крайнего бешенства, ты же – чокнутая паникерша!

– Оставим меня с мамой в покое, – устало произнесла София. – Ты лучше подумай, к кому нам обратиться за помощью! Сразу предупреждаю – только не в милицию!

– Почему?

– Да потому, что им нет никакого дела до человеческого горя! Вот мы тут сейчас с тобой спорим, а нашей девочки, может…

– Прекрати! – крикнул Анатолий Ефремович. – Собирайся! Едем к Павлу!

Павел Одинцов – бывший одноклассник Анатолия Трушкина, бывший мент, а в настоящее время владелец частного сыскного бюро.

…После разговора с сыщиком Трушкины вернулись домой несколько успокоенные. Они не хотели предавать огласке исчезновение дочери. Как заверил их Одинцов, брызги крови на зеркале еще ничего не значат. Он пообещал, что его ребята разыщут Машу Трушкину в считанные дни.

***

В сквере на скамейке сидела девушка, одетая не по погоде. По улицам гулял холодный ветер, и девчонка явно мерзла в коротком платьице с оголенными плечами.

– Что-то случилось? – участливо спросила какая-то женщина.

– Все в порядке. Только есть хочу, – добавила стыдливо.

– Без проблем! – по-молодому воскликнула тетка. – Идем со мной, накормлю!

Женщина проживала неподалеку. Она накормила девочку горячим супом, котлетой с вкусной поджаристой корочкой.

– Чай будешь или кофе?

Девчонка предпочла чай. Женщина вышла из кухни, но скоро появилась снова – с джинсами в руках и симпатичным свитером ручной вязки:

– Примерь! Мне кажется, как раз на тебя будет!

Девушка смутилась:

– Это совершенно новые вещи, а я, наверное, никогда не смогу их вернуть. И денег у меня нет, чтобы заплатить…

– А такое понятие, как человеческое участие, тебе незнакомо? – возмутилась женщина. – Разве ты не помогла бы живому существу, которое замерзло и хочет есть?!

– Спасибо за урок, – немного помолчав, произнесла девушка.

Переоделась.

– Я пойду?

Женщина протянула ей 100 грн мелкими купюрами:

– Возьми, пригодятся.

***

Михаил Коркин постучал в кабинет шефа.

– Входи! – крикнул Одинцов.

– Павел Сергеевич, у меня новости. Совсем не приятные.

– Говори!

– Вчера в районе молодежного центра из реки выловили труп девушки. Понятное дело, никаких документов при ней не было. По описаниям очень похожа на ту, которую мы разыскиваем: блондинка с короткой стрижкой, рост – 1,65 м, одета в синие джинсы и белый свитер. Черты лица трудно распознать. Падая с высоты, девушка, очевидно, ударилась лицом о нижнюю бетонную площадку и только после этого свалилась в реку. Труп находится в городском морге.

Павел зажал в ладони подбородок.

– Мм-да-а…

И жест, и «Мм-да-а…» знакомы Михаилу Коркину – они означают, что шеф пребывает в затруднении.

А Павел думал о том, что за свою практику он много трупов повидал, но как сказать другу, что его дочь мертва? Нет, конечно, он пока ничего говорить не станет. Прежде нужно самому убедиться. И он отправился в морг.

Да, девчонка очень похожа на Марию Трушкину, но она ли это? Одинцов позвонил Анатолию:

– Срочно приезжай. Один.

***

У Анатолия Ефремовича дрожали руки и трясся подбородок:

– Н…не знаю… Вроде, все сходится, но кажется, не она это. Не она! – крикнул. – Я не хочу, чтобы это была моя дочь! – склонив голову, сцепил руки на затылке, затрясся от рыданий.

В коридоре они нос к носу столкнулись с женщиной – заплаканной, со взлохмаченными волосами.

– Варя! Варенька! Как же ты могла?? – кричала несчастная.

Одинцов вошел вслед за женщиной. Он видел, как та, увидев тело дочери, упала возле стола. Вышел. Тронул Анатолия за плечо:

– Это не Маша, друг… – и тихо, про себя, добавил: – Но и у этой женщины горе не меньшее…

По лицу мужа София поняла, что он очень взволнован.

– Нашли?

– К счастью, нет.

– Почему, «к счастью», сумасшедший?

– Да потому, – закричал Анатолий Ефремович, – что та девушка мертва, и у ее матери уже не осталось никакой надежды… А у нас есть надежда! Слышишь, Соня, есть!

Он обнял жену и, успокаивая, стал гладить ее по плечу:

– Наша Мария жива. Она скоро вернется к нам.

Но ему самому в это плохо верилось.

***

На парижской окраине, где проживало много эмигрантов, в православной церквушке проходило венчание. Жених держал невесту за руку так бережно, будто та была сделана из тончайшего хрусталя. Лицо невесты скрывала прозрачная фата, сквозь нее звездами сияли счастливые глаза, алели яркие губы. Ирэн с Константином стояли в толпе гостей.

– Красавица, как моя Мария! – шепотом сказала Ирэн. – А впрочем, моя внучка еще красивее.

Константин затаил в губах улыбку.

В церковном дворе Гуркин спросил у своей подруги:

– Ира, а когда мы с тобой обвенчаемся? Или ты боишься, что наша свадьба будет предательством по отношению к твоему покойному мужу?

– Ничего я не боюсь! – вспылила Ирина Александровна. – Сначала я должна внучку разыскать, а потом уж о глупостях думать!

Фразу о глупостях Константин Георгиевич пропустил мимо ушей. Он легонько пожал Ирине руку:

– Разыщем, непременно разыщем.

– Тебе хорошо говорить, – не на шутку сердилась Ирэн, – а у меня сердце разрывается, как представлю…

– Но не разорвалось же,– опять улыбнулся Константин Георгиевич.

– Ты – бессердечный эгоист! – все больше злилась женщина. – Конечно, у тебя же нет ни детей, ни внуков!

Лицо Гуркина помрачнело, потемнело даже:

– А из-за кого я стал эгоистом, не помнишь? И почему я до сих пор одинок? Не твоя ли вина, дорогая Ира?

Такая горечь прозвучала в его словах… Ирина Александровна опомнилась:

– Извини меня. Просто я очень волнуюсь…

– Но я же сказал, что найдется твоя Мария! Живая и невредимая!

– Мне бы твою уверенность… Дочка и зять дома с ума сходят…

– Ничего, им полезно поволноваться.

– Полезно, – согласилась Ирэн. Она знала, что между внучкой и родителями – сплошная стена непонимания, и виноваты в этом Соня с Анатолием.

– Костик, а может, ты знаешь что-то? Скажи!

– Ничего не знаю! Но мое предчувствие меня никогда не обманывало! – ответил Гуркин.

Продолжение в следующем номере