Приказано ликвидировать

Вячеслав Хрипун,

«Судебно-юридическая газета»

На минувшей неделе руководство Министерства внутренних дел объявило о масштабном реформировании ведомства. Предполагается, что «под нож» пойдут целые управления и ведомства: главное управление по борьбе с организованной преступностью (ГУБОП), управление криминальной милиции по делам детей, ряд спецподразделений МВД. Серьезные изменения анонсированы и в Государственной автомобильной инспекции (ГАИ). Наибольший резонанс вызвало заявление о ликвидации ГУБОП – одном из старейших подразделений украинской милиции, чья история началась еще в 1987 г. Тогда впервые в Советском Союзе в составе уголовного розыска Киева было создано специализированное подразделение по борьбе с набиравшим силы рэкетом, мошенничеством и бандитскими группировками. Со временем функции ГУБОП значительно расширились – его сотрудники стали бороться также с коррупцией и экономическими преступлениями.

Критики ГУБОП, доказывая необходимость его ликвидации, традиционно приводят несколько аргументов. Например, они считают, что ситуация по сравнению с 1980–1990-ми годами изменилась, большинство классических преступных группировок и их лидеров давно ликвидированы, преступность стала качественно иной, срослась с государственным аппаратом в мафиозно-бюрократические кланы, которые специализируются на коррупции, выводе денежных средства из легального оборота в «тень», хищении бюджетных средств, нефти, газа. Такие кланы имеют широкие связи и покровительство в самых высоких властных кабинетах. В такой ситуации ГУБОП малоэффективен, поскольку пытается контролировать власть, действуя, по сути, от имени самой власти, некоторые представители которой сами преступают закон или потворствуют его нарушению другими.

Показательно в этом смысле дело запорожского криминального авторитета Евгения Анисимова (Анисима), который считался близким к семье бывшего президента Виктора Януковича. В октябре 2013 г. он неожиданно был арестован по подозрению в вымогательстве, однако через несколько месяцев так же внезапно освобожден. После смены власти зимой 2014 г. Анисимов был объявлен в розыск уже новым руководством правоохранительных органов страны.

Еще одна проблема ГУБОП – дублирование ряда полномочий собственно криминальной милиции – департамента уголовного розыска, службы по борьбе с экономическими преступлениями и управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Впрочем, в ГУБОП традиционно парируют это утверждением, что если уголовный розыск занимается преступностью в целом, борясь с разнообразными кражами, грабежами, изнасилованиями, хулиганством, то ГУБОП преимущественно занимается преступными группировками с межрегиональными и межгосударственными связями, борьбой с торговлей оружием, нейтрализацией крупных уголовных авторитетов, в частности «воров в законе».

Отдельное направление – борьба с коррупцией в среде высокопоставленных госслужащих. Именно сотрудниками ГУБОП в 2012 г. был задержан за получение взятки председатель Херсонского апелляционного суда, член Совета судей Анатолий Иванищук, а в 2013 г. за аналогичное преступление – ректор Национального университета государственной налоговой службы Петр Мельник. В том же 2013 г. сотрудники управления пытались, хотя и неудачно, привлечь к ответственности за конфликт интересов мэра Александрии Кировоградской области Степана Цапюка.

Отдельным уникальным подразделением, которое сейчас существует только в ГУБОП, является уголовная разведка, созданная еще 1994 г. Это подразделение крайне важно для правоохранительной системы. Суть его работы состоит во внедрении своих сотрудников в ряды бандитских группировок, в частные и государственные структуры, и эта деятельность засекречена. Как признавались «Судебно-юридической газете» в частных беседах сотрудники ГУБОП, в ведомстве есть серьезные опасения, что в случае расформирования управления и передачи уголовной разведки в другое подразделение возможны крах всей разведывательной работы, масштабные утечки секретной информации об агентах и т. д. В целом в ГУБОП полагают, что руководству МВД лучше сосредоточиться на глубокой реформе ГУБОП и разграничении полномочий, чтобы избежать дублирования функций и излишней конкуренции с другими подразделениями МВД.

ГАИ просят поделиться

Согласно предложенному плану реформ предполагается, что в составе ГАИ будут ликвидированы центры оказания услуг, связанных с использованием транспортных средств – подразделения, ответственные за регистрацию ТС и выдачу водительских удостоверений и техпаспортов. Их функции предлагается передать или местным органам власти, или лицензированным фирмам. Для качественного решения вопроса контроля над дорожной обстановкой, а также в целях борьбы с коррупцией предлагается установить на дорогах системы фото- и видеофиксации.

Эту идею нельзя назвать новой – попытки использования приборов фото- и видеофиксации на дорогах предпринимаются еще с 2000-х. Несмотря на множество положительных моментов вроде высвобождения подразделений ГАИ для патрульной работы, предложение содержит и массу нюансов. Так, первая попытка фиксации нарушений в ручном режиме с помощью автоматических приборов в 2008–2009 гг. с треском провалилась. Как выяснилось, ряд приборов не были должным образом сертифицированы, но решающую роль сыграло то обстоятельство, что приборы, используемые ГАИ, не могли четко идентифицировать водителя автомобиля. Поскольку в 2000-е многие граждане приобретали автомобили по генеральной доверенности, пытаясь сэкономить на переоформлении, письма с требованием оплатить тот или иной штраф стали приходить не тем лицам, которые фактически управляли автомобилями, а владельцам машин. Это вызвало бурную реакцию у автовладельцев, вынужденных оплачивать штрафы лиц, которых они часто видели лишь раз в жизни при передаче им автомобиля.

В результате 22 декабря 2010 г. Конституционный Суд признал фото- и видеофиксацию нарушений правил дорожного движения незаконной, отметив, что к ответственности может привлекаться только человек, сидевший за рулем в момент нарушения. Следует отметить, что ситуация может еще усугубиться, поскольку с 2011 г. оформление генеральной доверенности стало необязательным, а для управления транспортным средством другим лицом при наличии у него водительских прав стало достаточно передать ему техпаспорт автомобиля и страховой полис. Таким образом, с точки зрения закона практика внедрения фото- и видеофиксации требует создания серьезной законодательной базы.

Следует отметить, что к попытке вернуть видеофиксацию нарушений, но уже в полуавтоматическом и автоматическом режиме, в ГАИ вернулись в 2012–2013 г. А 16 января 2014 г. парламент даже принял соответствующий закон, но позднее он был отменен как принятый с нарушением процедуры голосования.

Вызывают вопросы и финансовые возможности организации такой системы. Так, по расчетам ГАИ, проведенным осенью 2013 г., только на первом этапе внедрения системы фото- и видеофиксации потребуется не менее 2 тыс. комплектов оборудования. Общая цена их закупки и установки тогда оценивалась в более чем $200 млн. Реализовать эту программу тогда так и не удалось. Вызывает сомнения способность реализации ее и сейчас, учитывая состояние украинской экономики.

Одинокий спецназ и сборная солянка управлений

Еще одним дискуссионным пунктом предложенной реформы является ликвидация милицейских спецподразделений. Так, предложено объединить спецподразделения милиции по охране общественного порядка (бывший «Беркут»), «Грифон» (обеспечение безопасности работников суда, судебных заседаний) и «Кобра» (спецподразделение ГАИ) в одно. Собеседники издания в спецподразделениях полагают, что причина их ликвидации состоит не в оптимизации их работы, а в сведении счетов после событий, связанных с Майданом, поскольку указанные подразделения принимали активное участие в противостоянии между властью и оппозицией. «Понять логику данной реформы очень сложно. Как можно объединить в одно ряд подразделений с принципиально разными задачами? – говорит один из командиров столичного батальона «Грифон». – У нас ходят слухи, что будет создано что-то вроде службы судебных приставов, на которых и будет возложена задача обеспечения порядка в судах, однако есть сомнения, что они будут эффективно работать в реалиях нашей политической жизни, когда штурмы судов – не такая уж редкость».

Не меньше вопросов и по остальным пунктам реформы. В частности, по поводу целесообразности объединения под одной «крышей» Государственной пограничной службы (ГПС), Государственной службы по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС) и Государственной миграционной службы (ГМС). Скажем, Государственная пожарная служба, являющаяся подразделением ГСЧС, до 2003 г. входила в состав МВД, однако затем ее пребывание в составе этого ведомства была признано нецелесообразным. С 25 апреля она координируется Кабинетом министров через МВД, хотя официально в его состав не входит. Аналогичная история и с ГМС. В 2002 г. в составе МВД был создан Государственный департамент по делам гражданства, иммиграции и регистрации физических лиц, однако в 2011 г. в рамках оптимизации структуры МВД это подразделение было преобразовано в Государственную миграционную службу, которая хотя и координируется МВД, однако фактически является самостоятельным органом.

Опрошенные изданием сотрудники милиции полагают, что хотя реформа министерства, безусловно, нужна, однако руководству государства следовало бы обратить внимание на массу других тонкостей. Суть претензий сводится к следующему: без увеличения заработной платы и повышения материального обеспечения подразделений все реорганизации будут бессмысленны, поскольку мотивация сотрудников к эффективной работе по-прежнему будет низкой, а восприимчивость к коррупции останется прежней или даже возрастет. Кроме того, необходимы серьезные изменения в Уголовном процессуальном кодексе. «У нас после его вступления в силу следственные органы страшно перегружены. У следователей по 100–200 уголовных производств на человека. Фактически они не столько дела расследуют, сколько отписки пишут, оперативная работа парализована», – рассказывают сотрудники.

В целом в случае объединения ряда ведомств под крыло МВД это министерство рискует стать огромной корпорацией с чрезвычайно широкими полномочиями и задачами. Однако при отсутствии решения насущных проблем десятков тысяч сотрудников ее эффективность вызывает большие сомнения.