Ос-во-бож-де-на…

Сколько раз, бывало, молила она Бога о смерти, а сейчас, почти стоя на пороге небытия, почувствовала, как хочется жить! Болела голова, в груди огнем пекло – кажется, опять ребро сломано. Очень хотелось пить, но не было сил подняться, а подать некому

«И слава Богу!» – прошептала мать. Знала, что Петр (имена и фамилии изменены) вернется домой нескоро, так что у нее есть в запасе 2–3 дня, чтобы отлежаться. Вырастила изверга на свою голову! А почему так?

Никто в поселке не мог сказать, что Татьяна Новикова плохая мать. Старалась, как могла, чтобы Петька был хорошо одет-обут, сыто накормлен. Хотя свободного времени было мало, возила сына на экскурсии, по вечерам книжки ему читала, на ночь сказки рассказывала. Чем плохое воспитание? До 6-го класса Петя учился хорошо, учителя не жаловались на его поведение и часто ставили его в пример другим.

А потом будто кто сглазил – парень начал прогуливать уроки, а затем и вовсе перестал ходить в школу, связался с такими, как и сам, шалопаями. В дом к Татьяне стал часто наведываться участковый. Дачу обворовали, окна в магазине разбили, деньги у малолетки отобрали – нигде не обходилось без Петьки Новикова! В поселке говорили, что мальчишка в отца пошел. Тот за свою недолгую жизнь много «накуролесил», пока в тюрьме не сгинул. Когда-то Татьяна надеялась, что со смертью мужа все ее беды закончились. Но нет, по сыну, видно, тоже тюрьма плачет.

Первый раз Петра Новикова осудили в 16 лет, за кражу. Дали условный срок. Но подросток не выдержал испытания. Через 5 месяцев – новый срок, теперь уже реальный. С тех пор так и пошло – отсидит назначенное судом, погуляет немного на свободе, и снова – тюрьма. Первое время Татьяна передачи сыну возила, посылки слала. Он клялся: «Все, мать, последний раз! Освобожусь – новую жизнь начну!» Но вернувшись домой, забывал о своих обещаниях.

Тюрьма не сделала из Петра человека. Он стал жестоким, даже трезвым на мать руку поднимал, а уж когда пьяный был, избивал до полусмерти. Не раз приходилось ей у соседей прятаться, но сын и там ее находил. Чтобы не доставлять людям хлопот и неприятностей, мать перестала бегать из дома. Уйти бы совсем, да некуда. А Петру, похоже, нравилось издеваться над матерью. Явившись пьяным, он приказывал ей сесть рядом и начинал экзекуцию: тушил о лицо зажженную папиросу и смеялся: «Что, больно?», подносил к горлу нож и нажимал, пока кровь появится. «Боишься? – кричал. – Правильно, бойся!»

Постепенно дом Новиковых превращался в притон, где собирались местные алкоголики, наркоманы, проститутки. Когда у Петра были гости, Татьяна запиралась в своей комнатушке, придвигала к двери диван. В такие дни сын мать не трогал – то ли свидетелей опасался, то ли некогда было. Собутыльники и «кореша» являлись к дому и в отсутствие Петра. Унесли со двора ведра, старые кастрюли, миски, вырыли металлические трубы, на которых держался забор, сняли калитку, зачем-то разобрали печную трубу. А весной, когда Татьяна была на работе, взломали замок на двери, вытащили из печки колосники. Хорошо, что впереди лето, а в зимний холод без печки как?

Несколько раз Татьяна жаловалась новому участковому, просила оградить ее хотя бы от незваных гостей. Тот говорил, что примет меры, но что он мог сделать? Не раз Татьяна думала: «Лучше умереть, чем так мучиться!» Но смерть не шла. А совершить самоубийство женщина не решалась – греха боялась.

20 лет живет Татьяна Алексеевна Новикова в этом аду. Немного легче дышит в те промежутки, когда сын находится в тюрьме. Тогда и друзья Петра редко появляются во дворе. Иногда мать думает: «Хоть бы на дольше его закрыли»!

К концу зимы сын освободился после очередного срока. Пришел домой тихий, болезненный, похудевший. Матери стало жалко его – родная кровь все-таки. Откормила немного, кое-что из одежды приобрела. Радовалась, глядя, как Петр во дворе управляется: «Наконец-то сын за ум взялся!» Да и пора уже – 41 год, пятый десяток разменял. Но как только засияло весеннее солнышко, все вернулось на круги своя.

Вчера Петр опять избил мать. Уходя, пригрозил:

– Уползешь, пожалуешься – зарежу!

Татьяна Алексеевна слышала, как сын накидывает на входную дверь замок. Значит, действительно боится, что она может уйти, пожаловаться. Лежала, наблюдая, как сгущаются за окном весенние сумерки. Через открытую форточку тянет запахом сирени – куст прямо под окнами растет. Так ей захотелось прибраться в комнатах, вымыть окна, повесить чистые занавески, застелить стол белой скатертью, поставить в кувшине лиловый букет… Чтобы чистотой засияли и дом ее, и душа. С такими светлыми мыслями Татьяна уснула.

Проснулась от того, что звякнуло стекло, упала табуретка. Вздохнула тяжко: «Пришел!» Тихо заплакала – никогда, наверное, не случится то, о чем так хорошо мечталось! Послышались нетвердые шаги – Петр направлялся в комнату матери. Слезы вмиг высохли: «Прикинусь мертвой – может, не тронет!» Сын подошел к кровати. Мать не дышала. «Сдохла», – пробормотал и поплелся назад. Татьяна Алексеевна услышала, как тяжело скрипнула за стенкой кровать. Еще несколько минут – и оттуда донесся мощный храп.

Мать сползла с кровати, стала на ноги, сделала шаг, другой… Не упала. Тихо, как мышь, пробралась в кухню. В закутку за печкой, подальше от глаз, она прятала топор. Лезвие острое – сама недавно наточила, чтобы сухое дерево в конце огорода срубить. Взяла топор в руки…

Храп не прекращался. «Крепко спит!» – подумала. Привидением скользнула в комнату сына. Смрад перегара, пота ударил в нос. В окно смотрела полная луна. Петр лежал, раскинув руки, наискось – голова свесилась с кровати, шея выгнулась.

Откуда только взялись у нее силы?! Подняла топор… И резко опустила на выгнутую дугой шею. Что-то тяжелое глухо упало на пол…

Утром в кабинет старшего помощника прокурора вошел Александр Бибиков:

– Галина Николаевна, у нас труп. Новикова сына зарубила. Голову топором, как гильотиной срезала.

Галина Телик не первый год работает в прокуратуре, но к трупам до сих пор не привыкла.

– Саша, все равно тебе придется заниматься расследованием.

– Понял, Галина Николаевна! Еду!

Бибиков – талантливый следователь. У него нет ни одного нераскрытого преступления. Несмотря на молодость, его уважали не только коллеги, но даже те, кто находился под следствием. Потому что Александр никогда не подтасовывал улики, всегда поступал по совести, по справедливости.

В отношении Татьяны Алексеевны Новиковой, 60 лет, возбудили уголовное дело. Женщина не отрицала своей вины, чистосердечно во всем созналась. То, что происходило в семье Новиковых, ни для кого не было секретом, потому такой конец мало кого удивил.

Новикова Т. А. осуждена по ст. 116 УК Украины – умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, внезапно возникшего вследствие систематических издевательств со стороны потерпевшего. За данное преступление предусмотрено наказание в виде ограничения свободы на срок до 5 лет или лишения свободы на тот же срок. В соответствии со ст. 75 УК Новикова Т. А. освобождена от отбывания наказания с испытательным сроком.

Валентина Индовицкая,
специально для «Судебно-юридической газеты»