Электронные браслеты: проверка на прочность

Алина Прокопенко,
«Судебно-юридическая газета»

Несмотря на то, что появление нового УПК было с большим воодушевлением встречено значительной частью сотрудников правоохранительных органов, практика его применения сопровождается довольно серьезными проблемами, преодоление которых требует объединенных усилий всех здоровых сил общества. Это, в частности, касается внедрения в жизнь такой относительно новой и гуманной меры пресечения, как домашний арест, применение которого тесно связано с комплексом электронных средств контроля, составным элементом которого является электронный браслет.
Поводом для того, чтобы обратить пристальное внимание на данный сегмент процессуальной практики, послужило уголовное производство, начатое прокуратурой Киевской области по факту нарушения правил пребывания под домашним арестом одним из граждан Украины. Поскольку он является публичной персоной, дело обрело немалый резонанс.
И если суд установит, что должностные лица, ответственные за функционирование электронной системы контроля, виновны в служебной халатности, репутации правоохранительных органов Украины может быть нанесен существенный урон. Международный опыт поставил положительную оценку практике применения технических средств контроля над людьми, подвергнутыми домашнему аресту, и если в наших условиях система дала сбой, следует проанализировать возможность воздействия ряда разных факторов, и в первую очередь человеческого.
В причинах, по которым доверие к этой новации со стороны широкой общественности было подвергнуто серьезным испытаниям, разбиралась «Судебно-юридическая газета».

В настоящее время в мире производится три варианта комплексов электронного контроля за домашними арестантами. Первый предназначен для тех случаев, когда заключенному строго запрещено выходить из дома. Он представляет собой браслет, одеваемый на тело поднадзорного, и базовую станцию, жестко закрепленную в стену, пол или потолок его жилища. Браслет поддерживает беспроводную связь со станцией, а станция – проводную связь с полицейским пультом наблюдения. 

Второй вариант включает в себя, кроме браслета, переносную, однако довольно громоздкую станцию, которую человек, покидая дом, должен носить с собой. Эта станция посылает сигнал уже посредством беспроводной связи, и не на полицейский пульт, а на спутник, а система спутниковой навигации передает информацию о траектории движения арестанта на полицейский пульт. При этом человек не должен отдаляться от станции на расстояние более 100–150 м, иначе она передаст сигнал тревоги, что может послужить основанием для операции перехвата.
Третий, самый современный вариант электронного браслета называется треккер. Это электронное устройство в виде браслета, предназначенное для дистанционной идентификации носителя и отслеживания его местоположения по сигналам глобальной навигационной спутниковой системы ГЛОНАСС/GPS. Оно предназначено для тех случаев, когда арестанту, несмотря на определенные ограничения, все же предоставляется возможность вести привычный образ жизни: ходить на работу, посещать магазины, даже ездить к родственникам в другой город.
Самыми востребованными в мире являются браслеты израильского производства. Каждый из них представляет собой ремешок, внутри которого находится металлизированная нить, и большой передатчик. Любая попытка перерезать браслет повредит эту нить, разомкнет цепь и повлечет за собой сигнал тревоги.
В браслете российского производства нет металлизированной нити – вместо нее используется оптоволокно. Кроме того, он не лишен других недостатков: экранирует от чугунной ванны, а при каждом бытовом ударе посылает сигнал о попытке к бегству, что невероятно раздражает сотрудников службы наблюдения и притупляет их бдительность, в связи с чем снижается скорость реагирования на каждый подобный сигнал.
Легкость, с которой российские узники избавляются от электронных браслетов, давно уже стала предметом зубоскальства в интернете, однако не следует забывать, что прибор такого типа применяется обычно в комплексе с другими формами контроля, в частности, регулярными посещениями административных учреждений и внезапными инспекторскими проверками.

Украинские реалии

В Украине электронные браслеты были приняты на вооружение после того, как в ноябре 2012 г. вступил в силу новый Уголовный процессуальный кодекс, которым были определены правовые основы их применения. Так, ст. 181 УПК пре­дусмотрено, что всем комплексом мероприятий, связанных с использованием электронных средств контроля (ЭСК), должны заниматься сотрудники внутренних дел, которым предоставлено право являться в жилье домашнего арестанта, а также использовать ЭСК. Применению последних посвящена ст. 195 УПК. Согласно ее положениям, прибор, который позволяет отслеживать и фиксировать местонахождение человека, закрепляется на его теле. Он должен быть защищен от самостоятельного снятия и немедленно сигнализировать о попытках совершить нечто подобное, но при этом не причинять значительные неудобства в ношении и не представлять опасности для жизни и здоровья носителя.
Положение о порядке применения электронных средств контроля утверждено указом МВД от 9.08.2012, который зарегистрирован в Министерстве юстиции 5.09.2012 под №1503/21815. Этим актом предусмотрено, что министр внутренних дел определяет уполномоченное подразделение органов внутренних дел, которое осуществляет обеспечение электронного контроля по месту проживания подозреваемого (обвиняемого). Что это за подразделение, в приказе не сказано, однако согласно логике, чисто техническими вопросами будет заниматься дежурная часть районного отдела милиции, а непосредственной проверкой арестантов – участковые инспекторы.
Как следует из официального сообщения МВД Украины, ведомство приобретало браслеты производства фирмы «ЗМ» (Израиль), которая поставляет эти устройства, в частности, в США и многие европейские страны. На данный момент милицейским ведомством приобретено 527 единиц мобильных контрольных устройств наблюдения за движущимися объектами с радиомодулями системы сотовой связи GSM-900/1800 и GPS-приемниками, а также 527 электронных браслетов модели TXS-700-2 и 100 стационарных пультов мониторинга, соответствующее программное обеспечение, комплекты оборудования и инструменты для одевания, снятия и активации электронных браслетов.
С 29 апреля система электронного контроля введена в эксплуатацию и работает в круглосуточном режиме. В центральном аппарате МВД установлены и запрограммированы 2 сервера, обеспечивающие работу системы на территории государства. По состоянию на начало августа задействовано 43 электронных средства конт­роля за лицами, которым в качестве меры пресечения избран домашний арест. До августа случаев побега лиц с надетыми электронными браслетами зарегистрировано не было.

Первый блин комом

Уходящий месяц подарил публике самый крупный пассаж в пока еще короткой истории нового УПК. Бывшему ректору налоговой академии Петру Мельнику назначили новый вид меры пресечения под названием домашний арест и одели невиданную ранее диковинку, именуемую электронным средством контроля. Однако титулованный арестант коварно скрылся в неизвестном направлении.
С точки зрения науки и техники, в общем-то, ничего фантастического не произошло: обмануть сей прибор можно в два счета. На счет раз специальный радиопеленгатор разгадывает формулу электронного сигнала, поступающего с браслета в дежурную часть милиции. На счет два ставятся два радиопередатчика: один настраивается на милицейскую волну и посылает в эфир фальшивый сигнал о том, что все в порядке, а другой глушит настоящий сигнал браслета, кричащий о том, что арестант пытается его снять. Эту нехитрую технологию советские студенты освоили еще в 1960-х. Помните кинофильм о Шурике: «Профессор, конечно, лопух, но аппаратура при нем».
В мире происходят намного более удивительные вещи: хакеры взламывают секретные сайты спецслужб, мошенники с помощью похищенных паролей манипулируют миллионами с чужих банковских счетов, автоугонщики легко сканируют и подделывают команду открытия дверей, поступающую с электронного брелка. Правда, эксперты, в т. ч. и отечественные, считают, что в большинстве случаев успехи киберпреступников становятся возможными вследствие деструктивных действий персонала, отвечающего за функционирование электронных систем безопасности. Но в случае с Мельником обвинения в адрес персонала стали перехлестывать через грань разумного. Скажем, один из народных депутатов (кстати, имеющий большой опыт работы в правоохранительных органах) договорился до того, что на самом деле чиновники МВД никаких браслетов не закупали, а лишь отчитались об их покупке, а 20 млн казенных гривен положили себе в карманы. Это, конечно, абсурдное обвинение. Да и вообще вряд ли этично обвинять кого-то в чем-либо, пока прокуратура Киевской области не завершила начатое по факту служебной халатности уголовное производство, и суд не поставил в этой истории окончательную точку. Тем не менее, объективно следует признать, что есть весьма серьезный повод для появления подобных домыслов. Так, всем известно, что электронное средство контроля типа браслет марки TXS-700-2 является продуктом израильского производства. Однако первая тысяча таких устройств была закуплена не напрямую у производителя, а у посредника, в роли которого выступило некое ООО с киевской пропиской, до того занимавшееся продажами импортных приборов противоугонной сигнализации. Теперь членам оперативно-следственной группы, кроме прочего, придется отрабатывать рабочую версию о том, что сотрудники этой фирмы могли оставить себе на всякий случай пару запасных «ключиков» от каждого поставленного милиции браслета, а потом за отдельную плату предоставить такой «ключик» носителю.
В данной ситуации удручает слабая реакция МВД на попытки демагогов дискредитировать работу этого ведомства. Приведем такой пример. Несколько лет назад, когда перед милицией остро встала проблема поиска дополнительных источников финансирования, Госслужба охраны провела такой эксперимент: предложила журналистам на выбор открыть запасным ключом одну их находящихся под сигнализацией квартир и засечь время, когда приедет наряд группы задержания. Результат получился весьма эффектный. Однако в случае с электронными браслетами МВД почему-то не спешит организовать подобный эксперимент.

КОММЕНТАРИИ

Геннадий Москаль,первый зампредседателя Комитета ВР по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией
– В Израиле хорошие специалисты, если они что-то делают, то делают на совесть. И если бы на Петра Мельника надели браслет действительно израильского производства, он бы его так просто не снял. МВД покупало эти браслеты не напрямую у производителя, а у киевского посредника. Купленные у него изделия не прошли обязательную для таких случаев сертификацию. Скорее всего, это был не подлинный прибор, а его халтурная подделка.

Фаина Киршенбаум, заместитель министра внутренних дел Израиля
– Что касается применяемых в Израиле электронных браслетов, то они предоставляются людям, поведение которых не вызывает опасений относительно их несанкционированной смены места пребывания. Эти люди понимают, что находятся под арестом, но вместо того, чтобы находиться в местах лишения свободы, предпочитают домашний арест. В Израиле они проходят ряд психологических и прочих проверок, проводимых в т. ч. и социальными работниками. Результаты проверок подтверждают, что человек понимает, что браслет можно снять, однако это будет нарушением условий и повлечет за собой лишение свободы без права на замену его другим наказанием. Поэтому, говоря о людях, находящихся под домашним арестом, мы уверены в их добровольном согласии на ношение браслета, позволяющего отслеживать их передвижения. В Израиле приблизительно 1800 человек находятся под домашним арестом, что, конечно, сокращает расходы государства на содержание заключенных. Гарантию нахождения этих людей в пределах страны дает их заинтересованность в данном виде наказания.

Руслан Стрельбицкий,замначальника управления ообщественной безопасности УМВД Украины в Ровненской области
– Двое мужчин, пребывающих под домашним арестом на Ровненщине, недавно пытались избавиться от браслетов, однако эта попытка безнаказанной не осталась. Оба они обвинялись в совершении преступлений небольшой тяжести, однако захотели бежать из-под наблюдения. Один был из с. Голышев Ровненского, другой – из с. Зеленое Владимирецкого района. Оба подозревались в кражах. Они повредили электронные браслеты, пытаясь их снять, однако даже из дому не успели выйти. Снять электронный браслет не так-то просто. Разве что разрезать можно, что и попытались сделать двое задержанных. Суд после попытки снять браслет меняет меру пресечения – людей отправляют в СИЗО.

Надежда Масалыгина, председатель Железнодорожного райсуда Симферополя АРК, член Совета судей общих судов
– Применение электронных браслетов, безусловно, позитивное направление, прекрасная альтернатива, направленная на минимизацию ограничений и лишений для человека. Однако в нашем суде эта новелла УПК пока еще ни разу не использовалась. Во-первых, ни одна из сторон уголовного производства не подавала соответствующего ходатайства, а во-вторых, для того, чтобы применять такой механизм, электронные браслеты должны быть в наличии. Насколько мне известно, пока что они в дефиците. Кроме того, должны быть созданы соответствующие службы, которые вели бы их учет и отслеживали перемещения лиц, на которых они надеты. А без практической реализации пока сложно судить о том, насколько приживется данная норма УПК.

Алексей Баганец, адвокат, заместитель Генерального прокурора Украины в 2000–2002 гг.
– Согласно нормам УПК, прежде, чем использовать такой способ электронного контроля, как электронный браслет, ответственные работники милиции должны разъяснить лицу все обязательства, которые на него возлагаются в связи с применением этого технического средства. Если после этого поднадзорный попытается снять браслет, это означает, что он не исполняет возложенных на него на основании постановления суда обязательств, и к нему в таком случае может быть применена более суровая мера пресечения – содержание под стражей. Снять такое устройство или поломать его незаметно для органов, которые занимаются соответствующим контролем, невозможно. На мой взгляд, если устройство прошло проверку, экспертизу и пригодно для использования в качестве средства контроля, лицо не сможет без помощи технических работников, которые его устанавливали, от него избавиться.

Галина Каныгина,судья Верховного Суда Украины, член Совета судей Украины
– Применение электронного браслета подразумевает доверие к тому, кто соглашается на его ношение. С одной стороны, оно направлено на разгрузку пенитенциарной системы, а также на защиту прав тех лиц, которые готовы добросовестно исполнять такую меру пресечения, как домашний арест. С другой стороны, мы видим, что это мероприятие оказывается довольно затратным. Более того, если мы говорим о практике судопроизводства, а именно о том, что судьи избегают избирать подобную меру пресечения, следует отметить, что судьи всегда ориентировались на уже известные им предписания. В то же время, судьи должны ориентироваться на требования современности. Подобный механизм работает во многих цивилизованных странах, к числу которых причисляет себя и Украина. Вопрос в том, насколько может быть обеспечена надежность такой меры пресечения со стороны уполномоченных органов как в плане технического обеспечения, так и в плане добросовестности выполнения возложенных на них обязательств.

Мировой опыт

США

В период с 1983 г., когда судебными органами страны было узаконено применение электронных браслетов, по состоянию на 1.01.2013 зарегистрировано 130 тыс. случаев применения электронных средств контроля к лицам, на которых в судебном порядке были наложены какие-либо виды ограничения свободы.

Великобритания

В этой стране средства электронного контроля используются наиболее активно – они применялись к 9 тыс. осужденных.

Россия

По данным Федеральной службы исполнения наказаний РФ, сейчас в России используются 9827 электронных браслетов, в т. ч. в Москве – 177. Из них 165 – для приговоренных судом к ограничению свободы, и лишь 12 приборов носят поднадзорные лица, находящиеся под домашним арестом.

Беларусь

По сообщению Управления надзорно-исполнительной деятельности МВД Беларуси, электронные браслеты, по которым можно определить местонахождение человека, носят уже 15 осужденных.