Любовь и ненависть

Имея высшее техническое образование, Анатолий Еськин (имена и фамилии изменены) несколько лет работал на предприятии в должности инженера, а потом перешел в охранники. Все знакомые недоумевали, почему он сменил место работы, ведь предыдущая должность и престижнее была, и оплачивалась лучше. В обязанности же охранника входило открывать-закрывать дверь перед посетительницами магазина женской одежды. В общем, лакейская должность. Но Анатолия это не смущало – главное, что зарплату платили регулярно. Деньги, конечно, небольшие, но так ведь он почти ничего и не делал в течение всего рабочего дня!

Анатолий – человек семейный, у него есть дочь 1998 г. рождения и сын, которому недавно исполнилось 8 лет. Знакомые и соседи осуждали Еськина, некоторые даже откровенно называли его тунеядцем. Трудно понять, почему молодой, здоровый, красивый мужчина, которому положено быть главой и кормильцем семьи, опорой престарелой матери, занимается такой незавидной работой. Вся тяжесть по материальному обеспечению семьи теперь легла на плечи Ирины Еськиной. Творческая личность, очень работоспособная, она быстро завоевала авторитет у работодателя и стремительно продвигалась по служебной лестнице. Но времени на семью и детей у нее при этом оставалось ничтожно мало. Несмотря на это, в выходные Ирина водила детей в парк, в цирк и в театр, в короткий летний отпуск выезжала с ними на море.

Знакомые сочувствовали молодой женщине, тянувшей на себе нелегкий семейный воз, и в то же время завидовали ей. На модно одетую, выглядевшую моложе своих лет Ирину обращали внимание многие мужчины. Однак, о ее романах «на стороне» никто не слышал. По-видимому, женщина надеялась, что муж одумается, и в семью вернутся любовь, взаимопонимание и уважение. Долгое время Ирина пыталась уговорить мужа изменить образ жизни, а когда поняла, что все ее усилия сохранить отношения напрасны, решила развестись с ним. Анатолий ушел жить к своей маме. Алименты на детей он не платил, поскольку сразу после развода оформил себе III группу инвалидности (рабочую, кстати!) и нигде не работал.

Еськин понимал, что его авторитет у детей, друзей и родственников (кроме родной мамы) упал «ниже плинтуса». Однако вместо того, чтобы задуматься, как вернуть уважение близких, он начал недостойную кампанию против собственной жены. А дети, одинаково любившие обоих родителей, очень тяжело переживали их развод.

***

К концу занятий Анатолий ждал дочку и сына в школьном вестибюле, и дети очень радовались таким свиданиям. Отец вел их к себе домой, кормил обедом, приготовленным его мамой, а затем начинал «поливать грязью» свою бывшую жену: дескать, она плохая мать, совсем не уделяет внимания детям, отговаривается занятостью, а на самом деле у нее любовник. «Вы ей совершенно не нужны! Слава Богу, что у вас есть я! Я вас никогда не брошу!» – так обычно заканчивал Еськин свои воспитательные беседы.

Такие разговоры Анатолий вел всегда, когда дети бывали у него в гостях, т. е. 3–4 раза в неделю. Детские души очень восприимчивы как к любви, так и к ее отсутствию. Максим и Таня верили каждому слову отца, тем более, что маму они действительно видели редко. И скоро любвеобильный папаша добился того, что дети захотели уйти от матери. У Ирины состоялся серьезный разговор с дочерью и сыном, однако, «науськанные» отцом и бабушкой, дети не верили в искренность ее чувств. Матери ничего не оставалось, как отпустить детей. «Они одумаются и вернутся», – думала Ирина.

Как только сын и дочка перебрались к Еськину, он потребовал, чтобы бывшая жена платила ему алименты. По неточным подсчетам, он должен был получать на содержание детей около 5 тыс. грн. Такая сумма в бытность «охранной деятельности» Анатолию и не снилась! «Ему нужны не дети, а мои деньги!» – поняла Ирина. И такая же мысль приходила в голову многим знакомым этой семьи. Поэтому женщина решительно отказалась платить: «Я люблю детей, забочусь о них, но не собираюсь содержать взрослого тунеядца! Да, я действительно мало времени провожу с дочерью и сыном, но ведь кроме меня в нашей семье работать некому!» Еськин же эти слова комментировал детям так:

– Видите, она жалеет для вас деньги! Это лишний раз подтверждает, что вы совершенно не нужны ей!

***

Таня ненавидела свою мать, Максиму же очень ее не хватало. Он постоянно испытывал давление со стороны бабушки, отца и старшей сестры: «Она плохая! Она тебя не любит!» По ночам мальчик плакал и тихонько шептал в подушку: «Мамочка, ты хорошая… Я люблю тебя! Забери меня отсюда!»

Таня перестала улыбаться. Ее лицо перекашивалось злобой всякий раз, когда речь заходила о матери. Если кто-нибудь спрашивал, за что она так ненавидит свою мать, девчонка отвечала:

– Она издевалась над нами!

Но как именно издевалась, Таня не могла объяснить. Понятно было, что подросток «поет с чужого голоса».

Ирина пыталась вернуть детей с помощью опекунского совета, и хоть там все были на ее стороне, но как можно вернуть детей, если они сами этого не хотят?! Еськин же не успокаивался. Чувствуя, что алиментов от бывшей жены ему не добиться, он продолжал разжигать в сердце дочери ненависть к Ирине. Преследуя свою недостойную цель, мужчина не замечал или не хотел замечать, как меняется характер его дочери.

«Если мать не любит меня, она не имеет права жить!» – эта мысль все чаще приходила в голову Тане. Кто «культивировал» ее, нетрудно догадаться. Неужели Анатолий Еськин не понимал, чем все это может закончиться?! Неужели ему не жалко было собственного ребенка?!

***

В тот день после уроков Максим сам возвращался домой, т. е. к отцу и бабушке. Он давно уже чувствовал неискренность их отношения к нему и Тане. Ему хотелось к маме, однако мальчик боялся первым сделать этот шаг, не хотел, чтобы его считали предателем.

Таня пришла домой поздно вечером. Не снимая курточки, прошла в кухню, села возле стола. Лицо – белее мела, глаза лихорадочно блестят.

– Я сделала это, – сказала она отцу и бабке. – Я убила ее!

***

Таня дожидалась мать у подъезда. Ирина припарковала машину и направилась к дому. Увидев дочку, обрадовалась, обняла за плечи. В сердце затеплилась надежда, что дети скучают без нее, а значит, любят. Она не могла сказать ни слова – в горле стоял ком.

Ужинали вместе. Ирина, наконец справившаяся с волнением, расспрашивала дочку о Максиме, о том, как им живется.

– Может, вернетесь домой? – спросила несмело.

Таня ответила:

– Подумаем.

Потом сказала матери, чтобы та шла отдыхать в комнату, а она сама вымоет посуду. Ирина расположилась в кресле, включила телевизор. Таня появилась перед ней внезапно. В поднятой правой руке – большой кухонный нож. Ирина ни о чем не успела подумать. Резкая боль в груди… Кровь на свитере… Удивление… Беспамятство.

Ирина Еськина не умерла. Соседка позвонила в дверь, а заметив, что дверь приоткрыта, вошла.

По факту покушения на убийство было возбуждено уголовное дело.

В больнице, когда Ирина пришла в себя, с ней пытался поговорить следователь. Женщина отказалась отвечать на его вопросы. Тогда следователь пришел к Анатолию Еськину, который, наконец, показал свое истинное лицо. Категорически отрицая свою причастность к преступлению, он плохо отзывался не только о бывшей супруге, но и о собственных детях. «Видите, какие негативные чувства вызывает у детей эта женщина?! – говорил Еськин. – Неудивительно, что дочка хотела ее убить! Только я не учил ее этому, она сама так захотела».

До чего же может дойти человек в своей зависти и злобе! Еськин завидовал успеху жены, тем ее качествам, которых не имел сам. Ленивый, безынициативный, он потому и ушел с должности инженера, что его все равно скоро уволили бы за несоответствие.

Ирина до сих пор находится в больнице, Таня – в частной психиатрической лечебнице, Максим – у друзей Ирины. С Анатолия Еськина взята подписка о невыезде.

Следствие, конечно, разберется, кто спровоцировал 14-летнюю девочку на тяжкое преступление. Но какой страшный след оставил поступок отца в неокрепшей психике дочери-подростка!