Федор Мартенс – юрист, ставший «главным судьей христианского мира»

Блестящего российского юриста Федора Мартенса современники называли «лорд-канцлером Европы». Авторитет Мартенса среди юристов-международников был непререкаем. Иностранные государства считали за честь пригласить его в качестве посредника в международных спорах. После одного из подобных судебных заседаний репортер лондонской газеты «Дейли Ньюс» назвал Федора Федоровича «главным судьей христианского мира». Но сегодня имя Ф. Мартенса известно лишь небольшому кругу людей, причастных к истории международного права. Каким же был в жизни этот удивительный соотечественник?

Федор Мартенс свободно говорил на нескольких европейских языках, обладал отточенными аристократическими манерами, был одним из лучших теннисистов своего времени. Никто не мог подумать, что он – выходец из бедной эстонской семьи, провел детство в сиротском приюте, да и назывался поначалу Фридрихом Фромгольдом.

Итак, будущий «лорд-канцлер Европы» родился 27 августа 1845 г. в городе Пернове Лифляндской губернии (ныне это эстонский город Пярну). Как писали позже современники, Мартенс «не был ни знатного рода, ни богат по рождению, и феи протекционизма не ворожили у его скромной колыбели». Родители ребенка умерли рано. Уже в детстве Фридрих проявлял необыкновенные способности и был исключительно смышлен. Местные церковнослужители отправили его в петербургский лютеранский сиротский приют. Предполагалось, что со временем он станет церковным причетником. О чем еще мог мечтать бедный сирота? Но судьба распорядилась иначе.

Очень скоро выяснилось, что способности мальчика неординарны. Его решили определить в Петровскую мужскую гимназию. Первый ученик, лучший из лучших, и после уроков он продолжал заниматься – уже самостоятельно. Его увлекали история, иностранные языки, литература. После окончания гимназии Мартенс с легкостью поступил в Петербургский университет. Он выбрал юридический факультет в надежде стать адвокатом или получить место в органах юстиции. Но на факультете решили, что талантливому юноше больше подойдет изучение международных отношений. Кто-то из профессоров пророчески сказал: «Оставайтесь на кафедре, и у нас будет наш собственный Мартенс!» Имелось в виду, что в Европе уже были известны два юриста-международника по фамилии Мартенс – дядя и племянник.

«Наш собственный Мартенс» с лихвой оправдал чаяния преподавателей, к концу XIX века совершенно затмив знаменитых однофамильцев. Он, по сути, создал в России науку международного права. Итогом первых десяти лет его преподавания в Петербургском университете стал выход капитального труда «Современное международное право цивилизованных народов», который был вскоре переведен на основные европейские языки, а в Азии – на японский и персидский. Этот учебник во всем мире стал настольной книгой дипломатов.

Кафедра и стены ученого кабинета были тесны для Мартенса. Еще в пору написания диссертации он поступил на службу в Министерство иностранных дел России. К тому времени он встретил свою любовь и женился на дочери петербургского сенатора Н. А. Тура Екатерине. Это был брак по любви. И не только по законам того времени, но и по велению сердца перед свадьбой он принял православную веру своего Отечества и получил имя Федор Федорович. Именно под этим именем он и остался в истории.

Первой заграничной командировкой Федора Федоровича стало участие в Брюссельской конференции 1874 г. по кодификации правил и обычаев войны. Эта конференция была созвана по инициативе русского правительства, можно сказать, «с подачи» Мартенса. Именно о такой конференции он писал военному министру Милютину, а чуть позже, в 1873 г. эта идея была обнародована в анонимной статье «Санкт-Петербургских ведомостей». Со страниц газеты впервые публично прозвучал призыв принять свод законов о войне и признать, что «война есть неизбежное зло, которое желательно сделать сколь возможно менее жестоким для человечества». К разочарованию русской делегации, здравый смысл в Брюсселе не возобладал.

Лишь четверть века спустя, на Гаагской мирной конференции 1899 г., проект Брюссельской декларации был востребован. Почти в неизмененном виде он вошел в итоговый документ этого знаменитого форума. В общественных науках, в отличие от естественных, законы и открытия не принято называть именами авторов. Петербургский профессор является исключением из правил – преамбула Гаагской конференции традиционно именуется «Декларацией Мартенса», и текст ее с некоторыми правками воспроизводился во всех последующих мирных декларациях. Правила ведения войны, закрепленные на Гаагских конференциях 1899 и 1907 гг., стали основой дальнейшего развития правовых норм, регламентирующих применение военной силы в вооруженных конфликтах.

Была ли деятельность нашего героя по достоинству оценена современниками? И да, и нет. В ноябре 1908 г., после присуждения Нобелевской премии по медицине И. Мечникову, «Петербургская газета» сообщила, что выдающийся микробиолог – не первый российский нобелевский лауреат: дескать, еще в 1902 г. эту премию получил «наш маститый профессор права Ф. Ф. Мартенс по разряду трудов в области сближения народов и осуществления идеи мира». Увы, на самом деле этого не случилось. Экспертная комиссия Нобелевского комитета забаллотировала кандидатуру Мартенса – его оппоненты посчитали, что борясь за «цивилизованное» ведение войн, он не выступает против войны как таковой. В результате самый яркий российский дипломат так и не был увенчан высокой наградой.

Несмотря на то, что его все чаще беспокоило здоровье, в 65 лет Федор Федорович казался крепким мужчиной и продолжал удивлять победами над молодыми соперниками в лаун-теннисе. Его по-прежнему радовали друзья и родные, у него была любимая работа и уютный дом – квартира в знаменитом «доме с грифонами» в Петербурге, на углу Моховой и Пантелеймоновской. Смерть его стала полной неожиданностью. Он скончался от разрыва сердца летней ночью, на одной из станций Балтийской железной дороги. Похоронили его на Волковском кладбище в Петербурге.

В честь Ф. Мартенса в России ежегодно проводится конкурс по международному гуманитарному праву. В его рамках команды университетов различных стран оказываются в ситуации вымышленных конфликтов, в ходе решения которых проверяются не только их знания, но и способность творчески осмыслить сухую норму права, как это в совершенстве умел делать выдающийся российский юрист и дипломат Федор Мартенс.

**Инфосправка**

Декларация Мартенса

Большинство теоретических разработок Мартенса легли в основу Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны, которая была принята на мирной конференции в Гааге 1899 г. В частности, Мартенсом было внесено предложение о правомерности партизанской войны, включенное в преамбулу Конвенции. Части 6, 7 и 8 преамбулы традиционно именуются Декларацией Мартенса. Она гласит: «В настоящее время оказалось, однако, невозможным прийти к соглашению относительно постановлений, которые обнимали бы все возникающие на деле случаи. С другой стороны, в намерения Высоких Договаривающихся Держав не могло входить, чтобы непредвиденные случаи, за отсутствием письменных постановлений, были предоставлены на произвольное усмотрение военачальствующих. Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраною и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания».

Ее суть заключается в том, что она охватывает своим действием все ситуации, которые на определенный момент не урегулированы международным правом. Также Декларация Мартенса была закреплена в ст. 1 Дополнительного протокола 1977 г. к Женевским конвенциям о защите жертв войны 1949 г. На сегодняшний день Декларация Мартенса означает, что в случаях, которые не подпадают под действие норм договорного права, гражданские лица остаются под защитой принципов международного права, вытекающих из установившихся обычаев, принципов гуманности и велений общественной совести.

**Как это было**

Лорд-канцлер Европы

Одно из центральных мест в деятельности Ф. Мартенса занимает его участие в качестве арбитра в международном арбитраже. Он принимал участие во многих третейских разбирательствах, принесших ему огромный авторитет. В большинстве случаев эти споры касались значимых проблем для спорящих государств, и решение по ним во многом серьезно влияло на их внешнюю политику и поведение на международной арене. Английский ученый Т. Е. Холланд, отзываясь о Ф. Ф. Мартенсе, писал: «Он был в настолько большом спросе как арбитр в международных спорах, что его в шутку называли Лорд-канцлером Европы». В этой связи он имел непререкаемый авторитет по вопросам третейского суда и в России. К нему регулярно обращались за консультациями и разъяснениями высокопоставленные сотрудники Министерства иностранных дел, и в каждом случае он давал исчерпывающие разъяснения.

Также Ф. Ф. Мартенс неоднократно избирался в качестве арбитра по спискам Постоянной палаты Третейского суда в Гааге. Наиболее значимыми в карьере ученого стали два спора – между Англией и Нидерландами в 1895 г. и Англией и Венесуэлой в 1899 г. В первом решении Мартенс впервые сформулировал принцип подсудности капитана за правонарушения в открытом море согласно закону флага судна. Во втором – лично составил регламент и устав третейского суда (до этого случая международные третейские суды не имели практически никаких правил производства).