Леонид Собинов – лучший адвокат среди певцов, лучший певец среди адвокатов

Леонид Витальевич Собинов (1872—1934) – присяжный поверенный, русский оперный певец (лирический тенор), народный артист РСФСР, один из крупнейших представителей русской классической вокальной школы

Порой встречаются люди стольких достоинств и дарований, что их с лихвой хватило бы на несколько великих людей. Кто не слышал о Л. В. Собинове – великом певце и руководителе Большого театра? Между тем Леонид Витальевич, уже являясь признанным мастером вокального дела, продолжал вести дела судебные, поскольку, кроме прочего, слыл еще и замечательным адвокатом. Поистине судьба этого гения при рождении решалась на небесах!

Леонид Собинов родился в Ярославле 26 мая 1872 г. в многодетной семье небогатого торговца пшеницей. Видно, жизнь решила испытать мальчика – ранняя кончина матери, затем смерть доброй мачехи. К счастью для будущего русского Орфея, семья была дружная, добрая. И притом – певческая. Пели дед, мать, отец, братья. Велика была тяга маленького Лени к музыке. На заработанные деньги он купил гитару, научился недурно играть на ней. Вскоре начал петь в хоре. Казалось, все идет к тому, что отрок посвятит себя карьере певца.

Однако после окончания Ярославской гимназии в 1890 г. он поступает на юридический факультет Московского университета. Причин тому было несколько. Во-первых, еще будучи гимназистом, Леонид подружился с учащимися Демидовского лицея – знаменитого юридического учебного заведения. Кто из молодых людей не преисполнен благородными идеями служения Отечеству, борьбы за справедливость! И Леонид, и его друзья – будущие юристы были полны решимости сделать мир прекрасным, справедливым и счастливым. Можно ли достичь этого, если рядом живут люди, чьи права попираются? Неудивительно, что юный Собинов выбрал стезю правоведа. Вторая причина – мнение отца, которого Леонид уважал и старался следовать его наставлениям. А тот считал, что у сына мало шансов преуспеть в торговом деле, и единственный путь «выбиться в люди» – карьера юриста.

К тому же, Леониду легко давалась учеба. Студент Собинов учился усердно, глубоко постигая цивильное, уголовное право, историю русского и римского права, латынь, логику, философию и другие науки, изучаемые на юридическом факультете. Пытливый ум студента критически воспринимал науку и тех, кто ее представлял. В одном из его писем встречается такие строки: «Остракизму подверглись Дроздовский с его историей русского права и поп Сергиевский с его богословием… Дроздовский говорит ужасно монотонно, скучно, сонно, вяло, предлагает слушателям конспект истории борьбы удельных князей, почти без всякого отношения к праву, а Сергиевский не слушается потому, что читает богословие». Занятия в университете Леонид совмещал с упоительным служением искусству – пел в студенческом хоре, с осени 1892 г. начал заниматься в Филармоническом училище, да еще и выступал в итальянской оперной труппе.

В 1894 г. Собинов окончил учебу на юридическом факультете, получив «Диплом первой степени со всеми вытекающими правами и преимуществами». Он не раздумывал, куда идти, поскольку принял решение еще на студенческой скамье: «Я решил идти по адвокатской части. Это дело кажется мне более простым и интересным». Отбыв, согласно установленному порядку, год на воинской службе в Московском юнкерском пехотном училище, он становится помощником выдающегося адвоката Ф. Н. Плевако. Работой увлечен, в связи с делами много ездит по России, выступает в судах, но дела пока ведет простые, рядовые. Вспоминая ту пору, Л. Собинов писал: «Мне пришлось много работать и, кажется, не было дня, чтобы я не выступал в окружном суде, у мирового или в коммерческом суде». В судебных залах, где он выступал в качестве защитника, всегда присутствовала публика, которую привлекало его красноречие: выразительный, лаконичный язык, ясность мысли, образность, искренность, мягкость и душевность интонаций, благородность жестов. Его клиенты были небогаты, дела были не громкими, но требовали основательных знаний цивильного права.

Работая помощником Плевако, Собинов принял участие в 76 гражданских делах – о назначении пенсий и пособий, о возмещении вреда, связанных с увечьями и смертельными случаями и т. п. Некоторые дела получили широкую известность. К примеру, судебное разбирательство о возмещении Московско-Брестской железной дорогой ущерба Лутченковой и Павловой по случаю утери кормильцев. Их мужья были смертельно травмированы во время разгрузки вагонов. Собинов мастерски осуществил защиту и добился решения суда в пользу истиц.

Выполняя адвокатские обязанности, Леонид продолжает петь – преимущественно в музыкальных гостиных и кружках любителей музыки. К нему приходит известность, особенно после того, как ему аккомпанировал сам Рахманинов. Однажды на его выступлении побывал Ипполит Альтани – главный дирижер Большого театра. 24 апреля 1897 г. состоялся дебют певца Собинова на сцене этого театра. Он пел партию Синодала в опере Рубинштейна «Демон». Зрители были в восторге, и певец спел свою арию на бис. С ним заключили двухгодичный контракт, в котором было оговорено, что артисту разрешается совмещать сценическую деятельность с адвокатскими обязанностями. Через год Л. Собинов уже исполнял партию Ленского из оперы Чайковского «Евгений Онегин». Затем были партии Фауста из оперы Гуно «Фауст» и Герцога из оперы Верди «Риголетто». Успех был ошеломляющий! Лучшие театры мира считали за честь пригласить к себе Собинова. Это уже мировое признание. И Собинов решается – он оставляет адвокатуру навсегда.

Думал ли выдающийся певец о том, что через восемь лет ему вновь придется заниматься судебной тяжбой? А случилось вот что. В начале января 1907 г. он отказался петь в частном театре С. И. Зимина в опере «Вертер» французского композитора Массне. Дело имело принципиальный характер. Накануне спектакля заболел дирижер, и Зимин пригласил другого, который смог провести только одну репетицию. Леонид Витальевич отказался участвовать в неподготовленном представлении. Певцу предъявили иск о возмещении ущерба. Интересы ответчика представлял знаменитый присяжный поверенный П. Н. Малянтович, в свое время работавший, как и Собинов, помощником Плевако. Дело, в котором всемирно известный певец являлся ответчиком, закончилось миром в 1908 г. В конце-концов Зимин признал, что певец имел основания «в интересах художественных качеств особенно бережно отнестись к первой с его участием постановке оперы «Вертер» перед московской публикой, а вследствие этого мог предъявить к репетиции 5 января более строгие требования, чем те, которым эта репетиция отвечала».

Следует отметить также, что Собинов оказался не только выдающимся певцом, но и прекрасным организатором. После февральской революции он являлся комиссаром Большого театра, в 1917–1918 г. – его выборным директором, а в 1921 г. вновь возглавил театр. На административную работу уходило много сил, и времени на сценическую деятельность катастрофически не хватало. Нужно было снова выбирать. И Собинов выбирает творчество, переключается на концертную деятельность. Он гастролировал по стране, побывал почти во всех ее уголках, как и Ф. И. Шаляпин, имел звание Народного артиста. При всем этом его отличала необыкновенная скромность.

Умер Л. В. Собинов 14 октября 1934 г., похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.

**Как это было**

«Ну, соловей, посмотрим, что вы нам споете!»

Работа и в театре, и в адвокатуре требовала невероятных усилий. Мучительными были размышления: «Кем быть – лучшим певцом среди адвокатов или лучшим адвокатом среди певцов?» Эти думы не давали ему покоя: «… Стоит только накопиться трудной и неприятной работе по адвокатуре, как я уже начинаю мечтать о том, что, пожалуй, сцена мое единственное призвание… С рвением я бросаюсь тогда к оперным клавирам, и вот здесь какой-нибудь трудный речитатив или плохо удающаяся нота, часто случайное отсутствие дыхания или голоса начинают возбуждать во мне сомнение в моих способностях быть хорошим артистом. Случись к этому выиграть дело, преодолеть пугавшую юридическую трудность, и опять берет вверх сознание, что в адвокатуре я, пожалуй, больше на месте. Потом, конечно, все улаживается – и речитативы, и казуистика, но невольная эквилибристика все-таки оставляет свой неприятный след, а вопрос так и остается открытым».

Так бы и донимала неопределенность, и когда еще был бы сделан окончательный выбор, не случись однажды… «Ну, соловей, посмотрим, что вы нам споете!» – обратились к нему как-то в Коммерческом суде во время очередного слушания дела. Эта историческая фраза прозвучала осенью 1899 г. В тот день Фемида потеряла отличного адвоката, а Мельпомена приобрела великого певца.