А лихо дремало тихо

Преступник должен сидеть в тюрьме. А психически больной человек?

Все смешалось в больной голове Василия Сорокина: время, события, люди. Мама, Нина Андреевна, умерла в конце 90-х, в 2008 г. умер отец. Василий до сих пор отчетливо помнит день его похорон. Сестры Елены, наверное, тоже нет в живых – последний раз Василий видел ее два года назад.

Дом, в котором живет Сорокин, разделен на две половины: в каждую свой вход, свое крылечко. Раньше в другой половине проживал старший брат, Григорий Сорокин. Но после смерти отца он куда-то исчез, и с тех пор Василий ничего о нем не слышал. Плохо Василию одному, без родственников. Особенно худо стало, когда на половине, принадлежавшей Григорию, поселился чужой, незнакомый мужчина. Василий чувствует – недобрый это человек. Кричит, ругается – видно, хочет дом себе отобрать, а его, Василия, на улицу выгнать.

***

Однажды днем сидит Василий в кухне, притаился за занавеской. Видит, во двор две женщины вошли: одной лет пятьдесят будет, другая намного старше. Стучат в окошко.

– Чего вам надо? – строго спросил хозяин.

Женщины ответили, что погостить у него хотят. «Ишь, чего вздумали! И этим тоже мой дом приглянулся!» – обеспокоился Сорокин. Он не впустил женщин, лишь надежнее запер дверь и продолжил наблюдение за тетками. Незнакомки вошли в ту половину дома, где жил чужой. Через стенку Василий слышал голоса, но слов разобрать не мог. Страх одолел его: «Заговор против меня устраивают! Выселить хотят!» Скоро он увидел, что женщины вышли со двора. Вернулся в комнату, собрал в сумку свои документы, деньги взял – 5 грн, туда же, в сумку, положил нож. На всякий случай, для самообороны – мало ли недобрых людей повсюду шастает! Уходить из дому не хотелось, но оставаться было еще страшнее.

Идти Василию некуда. Погуляв до темноты, он решил вернуться к себе – время позднее, почти одиннадцать часов ночи, очень хочется спать. Странное дело, замок на его двери почему-то отсутствовал, вместо него в лутке торчал гвоздь. Василий толкнул плечом дверь – открылась легко. Он прошел в комнату, не зажигая света. Взял спички. И вдруг услышал во дворе какой-то шум. И вроде кто-то рядом ходит. Душа в пятки ушла. Выбежал во двор. Возле калитки мужик стоит, который жилье брата Григория занял. Рванул Василий через двор, шмыгнул мимо незнакомца и помчался в конец улицы – быстро, как только мог. Мужчина бежал за ним – вот-вот догонит!

Запыхался Василий, но страх гонит его вперед. Пробежав еще метров тридцать, остановился перевести дух. Прислушался. Топота не слышно – значит, его больше не преследуют. Василий достал из сумки нож: «Как хорошо, что я прихватил его!» И повернул обратно. «Если станет меня бить, я ударю…» Мужчина, увидев, что Василий возвращается, пошел ему навстречу. И тогда Сорокин ударил…

Незнакомец развернулся, направляясь в калитке. Нож упал на землю. Василий поднял его, догнал мужчину и ударил еще, еще. Мужчина, видно, крепким был – удержался на ногах. Василий положил нож в сумку и, не заходя в дом, направился в сторону рынка. Переночевал на лавочке, на остановке общественного транспорта. Домой идти не решался. Через два дня, когда он спал на той же лавочке, кто-то украл сумку, в которой были документы и нож. Почти неделю Василий скитался на улице. Ему хотелось есть и спать. «Пойду домой». Но недалеко от дома его остановили соседи и вызвали милицию.

***

Нина Андреевна приехала из Новошахтинска в гости к дочери, и они вместе решили навестить Григория и Васю. Мать тревожилась о сыновьях, особенно о младшем: «Как он там, бедный? Справляется ли с ним Гриша? Трудно, поди, им!»

Мать с Еленой вошли во двор, заметили в окне Василия. Постучали. Вася не открывает, через запертую дверь кричит:

– Уходите! У меня нет матери! Уходите все за ворота! Это мой дом!

К сестре и матери вышел Григорий. Почти сразу же выбежал во двор и Василий – накинулся на брата, стал бить кулаками в живот. «Вот так и живем, – невесело сказал Григорий. – Успокоить Василия трудно – он никого и ничего не слышит». Старший брат вернулся в дом, Лена с матерью принялись звонить по телефону, чтобы вызвать медработников. «Психбригаду», как сказала Нина Андреевна. Но когда бригада приехала, Василия и след простыл. Пытались догнать – не смогли.

Нина Андреевна с дочерью вернулись во двор. Там Григорий заколачивал входную дверь, ведущую на половину Васи.

– Зачем ты это делаешь? – спросила мать.

– Ключ от замка потерял. Васька вернется – откроет, я всего на один гвоздь «прихватил».

Мать с Еленой ушли, а Григорий в доме заперся и лег спать.

***

Около половины второго ночи зазвонил мобильный телефон Елены. Раздался голос старшего брата:

– Вызывай «Скорую»!

И телефон отключился. Елена, встревоженная, перезвонила Григорию:

– Что случилось?

– Я удерживаю кишки руками, меня Васька подрезал… Сейчас я дома, открою вам дверь.

Елена сразу побежала к брату. Войдя в дом, увидела: Григорий лежит на кровати, держась руками за живот. Вся комната в крови. Возле брата суетятся врачи «Скорой помощи». Они сделали Григорию перевязку и увезли в больницу, поскольку раненый нуждался в срочной операции.

После того, как брата прооперировали, Елена разговаривала с ним. Григорий рассказал: ночью кто-то постучал к нему в дверь. Он открыл и увидел Василия. Тот неожиданно ударил его чем-то острым. Почувствовав сильную боль, Григорий ухватился за живот, а Василий, видя, что руки у брата заняты, ударил еще несколько раз и убежал.

Елена каждый день навещала в больнице Гришу, надеялась, что он скоро начнет поправляться. Навела порядок в его комнатах: отмыла все от крови, перестирала. Василий все это время дома не появлялся.

Через четыре дня после операции Григорий умер.

***

42-летний Василий Сорокин, инвалид II группы, состоящий на учете с диагнозом «шизофрения с парадонтальным синдромом», так и не понял, что смертельный ножевой удар он нанес родному брату Григорию Сорокину, который на протяжении длительного времени был ему за няньку.

В отношении Василия Сорокина возбудили уголовное дело; ему избрали меру пресечения – содержание под стражей. Только через 53 дня было вынесено постановление о помещении обвиняемого Сорокина Василия Петровича в судебно-психиатрическое отделение для прохождения стационарной судебной психиатрической экспертизы.

Из акта проведенной экспертизы: «Сорокин Василий Петрович… страдал и в настоящее время страдает хроническим заболеванием в форме шизофрении параноидной. В период времени, к которому относится инкриминируемое ему деяние, испытуемый не мог отдавать себе отчет в своих действиях (бездействиях) и руководить ими. В настоящее время испытуемый также не может отдавать себе отчет… и не может участвовать в судебном заседании. Нуждается в применении принудительных мер медицинского характера в виде госпитализации в психиатрическую больницу со строгим наблюдением».

Итак, понятно, что Сорокин В. П. не подлежит уголовной ответственности за совершенное преступление. Уголовное дело по обвинению Василия направили в районный суд для разрешения вопроса о применении вышеуказанной меры.

***

Соседи говорят, что братья Сорокины были малообщительными людьми. Василий не работал, Григорий до выхода на пенсию трудился на заводе. Старший брат был спокойным, уравновешенным, спиртными напитками не злоупотреблял. О младшем соседям известно только то, что он состоит на учете у психиатра.

Состояние психического здоровья Василия Сорокина не было тайной ни для родственников, ни для врача-специалиста, на учете у которого тот числился. Тогда почему больного человека, который «не отдает отчета своим действиям», своевременно не поместили в специальное лечебное учреждение?! Конечно, очень возможно, этому могли препятствовать родственники Василия – жалели его, понимая, что в психушке больного человека быстро превратят в растение. Надеялись, что все обойдется?! Верили внешнему благополучию? А надо было диагнозу верить…

Имена и фамилии изменены.

Валентина Индовицкая, специально для

«Судебно-юридической газеты»