Можно ли забрать ?неправильный? подарок обратно

Можно ли признать договор дарения квартиры недействительным, если одна из сторон по договору, одариваемый, скончался раньше дарителя и не успел оформить в установленном законом порядке право собственности на подарок?
В 2008 г. Лицо 1 обратилось в суд с иском к Лицу 3 и Лицу 4 о признании недействительным договора дарения. Ответчики обратились со встречным иском к Лицу 1 об установлении юридического факта дарения и наследования подаренного имущества, выделении долей в этом имуществе и признании их права собственности на него.
Суть спора заключалась в следующем. Пребывая в законном браке, истец намеревался обеспечить супругу жильем на случай своей смерти, так как был значительно старше ее, а потому посчитал необходимым распорядиться своим имуществом (квартирой) путем составления завещания на имя жены. В начале 2007 г. вместе с супругой он обратился к нотариусу, где, по его словом, им было составлено и подписано завещание. Однако спустя некоторое время жена истца скончалась, и стало известно, что у нотариуса был подписан договор дарения квартиры, а не завещание.
На момент подачи искового заявления истец считал себя собственником жилья, мотивируя свои требования тем, что покойная супруга не приняла в дар спорную квартиру, как того требует ст. 721 ГК Украины, а также тем, что договор не был зарегистрирован в БТИ и других инстанциях. Кроме того, его волеизъявление при подписании договора дарения не было направлено на то, чтобы спорную квартиру именно подарить. Посему, кроме признания договора дарения недействительным на основании ст.ст. 203, 215, 216 ГК Украины, истец просил восстановить его имущественные права на квартиру.
Решением райсуда в 2008 г., оставленным без изменений постановлением апелляционного суда в марте 2009 г., иск Лица 1 был удовлетворен. Суд признал недействительным договор дарения квартиры. В удовлетворении встречных исковых требований было отказано. В кассационной жалобе ответчики по первичному иску просили отменить решения судов нижестоящих инстанций. ВСУ счел, что жалоба подлежит частичному удовлетворению.
Принимая решение об удовлетворении исковых требований Лица 1, нижестоящие суды сделали преждевременные выводы о том, что:
• волеизъявление истца, намеревавшегося удостоверить завещание на имя жены, а не договор дарения, было направлено именно на совершение завещания, но во время заключения договора дарения он из-за возраста и состояния здоровья не осознавал значение своих действий. Поэтому при заключении договора дарения имело место нарушение ч. 5 ст. 203 ГК Украины относительно свободного волеизъявления стороны и соответствия договора внутренней воле;
• согласно ст.ст. 657, 210 ГК Украины, договор дарения квартиры подлежит обязательной государственной регистрации, а в данном случае одариваемый этого требования не выполнил.
Ст. 182 ГК Украины предусмотрена необходимость госрегистрации как прав на недвижимость, так и сдел­ок, связанных с ее отчуждением. Однако государственная регистрация договора об отчуждении имущества и права собственности на недвижимое имущество являются отдельными видами регистрации и проводятся разными учреждениями. Госрегистрация сделок проводится на основании Временного порядка государственной регистрации сделок (­утвержден постановлением КМУ от 26 мая 2004 г. ?671), согласно п. 2 которого регистраторами являются государственные нотариальные конторы и частные нотариусы. Государственная же регистрация прав на недвижимое имущество проводится БТИ и регулируется другим документом – Временным положением о порядке регистрации прав собственности на недвижимое имущество (утверждено приказом Минюста от 7 февраля 2002 г. ?7/5) и ЗУ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и их ограничений».
Оспариваемый договор дарения был зарегистрирован государственным нотариусом, что свидетельствует о его регистрации в установленном законом порядке. А тот факт, что вторая сторона по договору (одаренный) не зарегистрировала свое право собственности на недвижимость в БТИ после заключения договора дарения, сам по себе не может служить основанием для признания этого договора недействительным. Более того, нижестоящие суды при признании договора недействительным руководствовались ст. 203 ГК, нормы которой устанавливают общие требования для признания сделки недействительной, а не нормами ст.ст. 215, 217–235 ГК, которыми предусмотрены как раз конкретные основания для признания недействительным договора. Таким образом, поскольку суды в достаточном объеме не определились с характером спорного правоотношения и правовыми нормами, подлежащими применению при разрешении этого спора, судебные решения подлежат отмене с передачей дела на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

Егор Желтухин,
Судебно-юридическая газета