Генерал-прокурор Николай Добровольский ? дружба с царем навлекла гнев большевиков

Николай Добровольский родился 10 марта 1854 года в семье потомственного дворянина Новгородской губернии. Мальчик рано остался без отца. Воспитывал его отчим, который был преподавателем и обучал будущего императора Александра III, а также великих князей Алексея, Сергея и Павла. Отношения с членами императорской фамилии у него были настолько близкими, что даже императрица Мария Федоровна называла его уменьшительным именем — Рудинька. Свою благосклонность к Рудиньке родственники царя невольно переносили и на его пасынков. Николай Александрович с юношеских лет был связан «особенно теплыми, близкими отношениями» с великим князем Михаилом Александровичем. Однако, по признанию самого Н.А. Добровольского, ни он, ни оба его брата никогда не прибегали к протекции великого князя или какого-либо иного лица из царской фамилии для продвижения по службе. Все же близость к высочайшему двору независимо от желания Добровольского давала ему безусловное преимущество перед другими чиновниками.

В 22-летнем возрасте Николай Добровольский окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета со степенью кандидата прав, после чего поступил на военную службу. 29 октября 1876 года приказом по 1-й гвардейской кавалерийской дивизии он был зачислен в Кавалергардский полк рядовым на правах вольноопределяющегося 1-го разряда. Добровольский недолго тянул армейскую лямку. В марте следующего года его произвели в унтер-офицеры, а уже в апреле он выхлопотал себе отпуск по болезни на один год. Не увольняясь из армии, Николай Александрович подал прошение о зачислении его кандидатом на судебные должности при прокуроре Петербургского окружного суда. Такое назначение состоялось 20 мая 1877 года. Спустя год Добровольский добился окончательного увольнения в запас и теперь мог спокойно заниматься юриспруденцией.

Расследованием преступлений Добровольский занимался, с небольшим перерывом, до апреля 1879 года, после чего был отправлен на выучку в провинцию и назначен товарищем Волынского губернского прокурора. Видимо, Добровольский сумел хорошо зарекомендовать себя, поскольку на следующий год его перевели на службу в новый суд — товарищем прокурора Житомирского окружного суда. Здесь он пребывал два года, иногда исполняя обязанности прокурора, выслужив свою первую награду — орден Св. Станислава 3-й степени и очередной чин титулярного советника.

С 23 мая 1882 года Н.А. Добровольский более четырех лет прослужил товарищем прокурора Киевского окружного суда, а затем переводится на службу в Прибалтику, где занимает должность прокурора Рижского окружного суда. После этого он круто меняет направленность своей деятельности — неожиданно оставляет Министерство юстиции и переходит в систему Министерства внутренних дел. Высочайшим приказом от 8 февраля 1897 года его назначают гродненским вице-губернатором. Эту должность он занимал три года, часто заменяя отсутствовавшего губернатора, а в последний год полностью приняв на себя управление губернией. Вернувшись в систему Министерства юстиции, Н. А. Добровольский оставался здесь уже до Февральской революции.

С 18 октября 1906 года он являлся одновременно и Сенатором, а в декабре того же года получил придворный чин егермейстера. По мнению современников, Добровольский «заявил себя знатоком административного права». В связи с этим, а также благодаря своей близости к высочайшему двору, особенно к тому кругу лиц, который группировался вокруг Г. Распутина, его настойчиво стали продвигать на пост министра юстиции. К концу 1916 года, в связи с неуступчивостью министра юстиции А.А. Макарова и его явным нежеланием прекращать дела Сухомлинова и Манасевича-Мануйлова, Г. Распутин стал особенно настойчиво добиваться назначения генерал-прокурором Н.А. Добровольского. В результате 20 декабря 1916 года последовал следующий высочайший указ: «Сенатору, двора Нашего егермейстеру, тайному советнику Добровольскому Всемилостивейше повелеваем быть управляющим Министерством юстиции, с оставлением Сенатором и егермейстером».

Последний руководитель Министерства юстиции в царском правительстве и одновременно генерал-прокурор Н.А. Добровольский пробыл в своей должности немногим более двух месяцев. Он так и не был облечен званием министра. Вследствие различных придворных интриг, в переломное и судьбоносное для Российской империи время во главе судебных и прокурорских органов встал человек, хотя и имеющий солидный практический опыт, способный и квалифицированный юрист, но все же не обладавший надлежащей твердостью, присущей некоторым его предшественникам, недостаточно принципиальный, не способный надежно отстаивать интересы законности, и к тому же, основательно запутавшийся в долгах.

Когда началась Февральская революция, Добровольский укрылся в итальянском посольстве, но находился там недолго, всего два часа. Затем он позвонил в Государственную думу и попросил прислать автомобиль, чтобы поехать в Таврический дворец, где намеревался сдаться добровольно. Из дворца его доставили в Петропавловскую крепость. Официально Добровольскому вменялось совершение трех должностных преступлений, однако все они были несущественны, и, по сути, не имели твердой доказательной базы. К концу июля 1917 года следователь К.И. Бувайлов завершил производство по делам и вынес постановление, в котором отметил, что поскольку доказательства виновности Н.А. Добровольского «существенно поколеблены ко времени окончания предварительного следствия», а также учитывая болезненное состояние бывшего министра юстиции, его возраст и семейное положение (у Н. А. Добровольского было пятеро детей), мера пресечения ему изменяется на подписку «о неотлучке» из Петрограда. 4 августа 1917 года Н.А. Добровольский обрел долгожданную свободу. Уже на следующий день он обратился в комиссию с просьбой разрешить ему выехать для лечения на Кавказ. 22 августа 1917 года Чрезвычайная следственная комиссия под председательством Н.К. Муравьева рассмотрела прошение Н.А. Добровольского и большинством в пять голосов против двух разрешила ему выезд на Кавказ. Через день он получил официальное удостоверение об этом за подписью председателя комиссии.

После Октябрьской революции Н.А. Добровольский проживал на Северном Кавказе. В сентябре-октябре 1918 года, после покушения на В.И. Ленина и убийства М.С. Урицкого, по стране прокатилась волна «красного террора». Не миновала она и Кавказ. «Во исполнение приказа Народного Комиссара внутренних дел тов. Петровского» (как гласило официальное сообщение) в концентрационный лагерь в Пятигорске было брошено 160 человек. Среди заложников оказался и Н.А. Добровольский.

21 октября 1919 года Н.А. Добровольский в числе других 59 заложников был расстрелян. Причина – «из-за особого расположения к царской фамилии».

Назначение управляющим министерством юстиции: как это было (из автобиографии Н.Добровольского)

20 Декабря 1916 года я был вызван по телеграфу в Царское, и Государь мне объявил, что ввиду увольнения министра юстиции Макарова, он решил меня назначить на его место. Я был совершенно озадачен. Я стал говорить Государю, что я боюсь, что не буду в состоянии справиться с этим делом, что мне уже 64 года и я не имею той силы и энергии, которые необходимы для такого трудного дела, особенно в такое тяжелое время, но Государь настаивал, ссылаясь на то, что он меня давно знает и уверен, что я справлюсь и что, если, наконец, здоровье мне не позволит, он меня удерживать не будет. Когда я согласился и уже выходил из дверей кабинета, Государь еще раз повторил: «Пожалуйста, не сомневайтесь в себе, я уверен, что дело в ваших руках пойдет как следует». Я не успел вернуться в Петроград, как через час или два мне уже был представлен указ.

Исторические казусы

Дело Сухомлинова: министр должен излагать свои мысли простым языком…

«Вследствие данного мне Председателем Комиссии разрешения, имею честь изложить нижеследующее:

Я вступил в должность министра юстиции 23 декабря 1916 года. Положение было до крайности тяжелое. Не только Гос. дума, Гос. совет, вся печать, все общественные круги и все судебные ведомства были потрясены глубоко неправильным направлением нескольких крупных судебных дел. По Высочайшему повелению было прекращено дело Манасевича-Мануйлова и освобожден из-под стражи банкир Рубинштейн, обвинявшийся в тяжких государственных преступлениях. Содержание под стражею генерала Сухомлинова (на фото – Ред.) было заменено домашним арестом, и в обществе упорно стояли слухи, что это дело также будет прекращено. На Министерство юстиции падали тягчайшие обвинения в нарушении основных устоев правосудия.

С введения Судебной реформы никогда еще не обрушивалось таких жестоких обвинений против судебного ведомства и, к ужасу всех угрожавших и унижавших заслуги ведомства, обвинения эти имели под собой почву. Предместник мой, А.А. Макаров, понимал это положение не меньше, чем мы все, судебные деятели. Он приостановил исполнение Высочайшей телеграммы по делу Мануйлова (оно было отложено по законной причине) и имел желание доложить Государю об отсутствии законных оснований к прекращению дела. К сожалению, или Макаров не пользовался достаточным доверием Государя, или что доклад был не устный, или, наконец, что сухой чисто юридический тон доклада не был достаточно убедителен, но ответа на него не последовало.

В первый же доклад мой, когда я на простом обывательском языке изложил все обстоятельства дела, все что и почему волновало общественную совесть, что колебало доверие к правосудию, я не встретил никаких возражений. Государь сказал мне: «Да вы правы, надо назначить дело к слушанию и сделать это поскорее». Вернувшись из Царского Села, я тотчас же предложил председателю окр. суда назначить дело в ближайший срок и в тот же вечер распорядился информировать все крупнейшие газеты».

Из объяснения бывшего управляющего Министерством юстиции

Н. А. Добровольского, данного им Верховной Следственной Комиссии

12 апреля 1917 года