Гавриил Державин ? ?отец русских поэтов? и первый министр юстиции России

Гавриил Романович Державин родился 3 (14) июля 1743 в Казанской губернии. Родители, несмотря на свое дворянское происхождение, сильно бедствовали. К тому же Державин рано потерял отца, и матери приходилось идти на тяжкие унижения ради того, чтобы вырастить двоих сыновей и обеспечить им более или менее пристойное образование. В те годы по настоящему квалифицированных учителей за пределами Санкт-Петербурга и Москвы найти было нелегко. Однако настойчивость и исключительные способности Державина помогли ему многое узнать, несмотря на тяжелые обстоятельства, слабое здоровье, полуграмотных и странных преподавателей.

Знания, которые молодой Державин получил в Казанской гимназии, были отрывочными и сумбурными. Он прекрасно знал немецкий язык, но не владел французским. Много читал, но имел смутные представления о правилах стихосложения. Впрочем, быть может, именно этот факт в будущем дал возможность великому стихотворцу писать, не задумываясь о правилах и нарушая их в угоду своему вдохновению. В гимназии сразу же проявились незаурядные способности Державина. Уже в первый год учения он был назван в газете «Московские ведомости» в числе нескольких лучших учеников. Особенное влечение он испытывал, говоря его словами, «к предметам, до воображения касающимся», — рисованию, музыке и поэзии. Он обнаружил явные и выдающиеся способности к живописи; начал играть на скрипке; стал пытаться сочинять тайком от всех стихи, сказки, романы, обычно сразу же уничтожая написанное. Однако случай резко изменил его жизнь.

Через год после открытия гимназии, готовясь к докладу в Петербурге куратору Московского университета, влиятельнейшему вельможе И.И. Шувалову, о занятиях и успехах гимназистов, директор гимназии поручил способнейшим из них начертить карты Казанской губернии, украсив их фигурами и ландшафтами. Работа, выполненная Державиным, столь понравилась Шувалову, что он приказал записать его кондуктором Инженерного корпуса, дав отпуск до окончания гимназии. Однако окончить гимназию Державину не удалось. Вопреки обещанию Шувалова, он оказался записанным не в Инженерный корпус, а рядовым в гвардейский Преображенский полк. В 1762 его потребовали в Петербург к месту службы.

Он поселился в солдатской казарме и там стал красиво и с выдумкой писать солдатские письма и куплеты и получал за это деньги. Это и были его первые стихотворные опыты. А потом был дворцовый переворот 1762 г. Державин участвовал в походе Екатерины II на Петергоф, куда она двинулась, чтобы арестовать свергнутого ею же Петра III. Герои переворота получили награды, но Державин по-прежнему служил в солдатах, украдкой писал стихи, бегал с поручениями по столице. Как-то раз он принес из роты пакет князю Козловскому, довольно известному тогда поэту. Тот принимал другого пиита — Василия Майкова, который в тот момент читал хозяину свои стихи. Державин отдал пакет и заслушался у дверей. Хозяин посмотрел на солдатика и сказал: «Поди, братец служивый, с Богом, что тебе попусту зевать, ведь ты ничего не смыслишь!» Это потом, когда загремела слава Державина, они с Майковым смеялись над сим казусом, а тогда, выходя на холод из дома Козловского, Державин загрустил — шли годы, казалось, что жизнь все еще писалась, как черновик. Чтобы переломить судьбу, надо было что-то предпринять!

В характере Державина была заложена страсть к риску, он любил дергать черта за хвост. Делал он это за карточным столом, и много раз, порой даже с успехом. Поначалу ему вредили упрямство и горячность, он проигрывал и помногу. Но постепенно, как пишет его биограф В. Ходосевич, десятая муза — Муза карточной игры, которая требует от игрока и вдохновения, и умения, и смелости, улыбнулась ему — Державин стал выигрывать, сумел отыграться, стать богатым. Карты приносили деньги, ощущение полноты жизни, но не открывали пути к чинам, ко двору. Не приносили успеха и поручения, которые Державин рьяно выполнял, но ему мешали строптивость, упрямство, негибкость...

Однако в 1777 г. Державин наконец был отмечен повышением и, получив чин капитан-поручика, перешел на «статскую» службу и занял должность экзекутора в 1-м департаменте Правительствующего Сената, затем — в экспедиции о государственных доходах. Державин сумел завоевать доверие своего непосредственного начальника, генерал-прокурора князя А.А. Вяземского, часто бывал у него дома, читал свои стихи. Однако со временем их отношения охладели – не в малой степени из-за излишнего «правдолюбия» Державина.

Помощь пришла неожиданно. Муза поэзии, наслушавшись о достоинствах гвардейца от Музы карточной игры, помогла Державину написать в 1782 г. оду, которая оказалась пропуском во дворец и на долгие годы охранной грамотой. Это была знаменитая ода «Фелица», в которой поэт обращается к Екатерине как к придуманной киргизской княжне Фелице и хвалит ее за разные достоинства:

Не дорожа твоим покоем,

Читаешь, пишешь пред налоем

И всем из твоего пера

Блаженство смертным проливаешь;

Подобно в карты не играешь,

Как я от утра до утра...

Все сразу в стихах узнали императрицу, а самое главное - ей самой ода очень-очень понравилась. Государыня сказала, что никто ее так не понял, как Державин. В награду Екатерина послала поэту золотую табакерку с надписью на пакете: «Мурзе Державину от киргиз-кайсацкой княжны». Начальство поначалу Державина заподозрило даже во взятках от инородцев. Тем не менее карьера Гавриила Романовича стала налаживаться. В мае 1784 г. Г.Р. Державин был назначен олонецким, а в декабре следующего года — тамбовским губернатором. Ода «Фелица» открыла ему путь к власти, он стал губернатором, но нигде не мог удержаться надолго потому, что пытался все делать «по закону», а потому вскоре завоевал звучную славу чудака, скандалиста и склочника. Но Екатерина умела ценить и такие черты его характера, как прямоту, принципиальность, честность. В 1791 г. она сделала его своим статс-секретарем по жалобам. В деле защиты справедливости, исполнения долга он не знал сомнений. Это было не всегда приятно императрице: ведь она была самодержицей и порой с законом мало считалась. Как-то раз они так сильно заспорили, что Державин даже накричал на императрицу, а когда она пыталась уйти, так он схватил за мантилью. Прибежавшему секретарю государыня сказала: «Василий Степанович! Побудь здесь, а то этот господин много дает воли своим рукам».

Почти два года Державин был секретарем Екатерины. Они дружили и ссорились, за это время он хорошо узнал эту необыкновенную женщину. Она уже стремительно приблизилась к старости, но не сдавалась. Она думала, что Державин напишет продолжение «Фелицы», но оно у поэта никак не получалось — Екатерина стала для него уже другой, многие иллюзии рассеялись. Да и Державин государыне надоел своей прямолинейностью, упрямством. И Екатерина уволила его из статс-секретарей, сделала сенатором — «понижение вверх». При Павле I Державин оставался сенатором и был членом Императорского совета.

Однако наиболее необычным стал для него 1802 год. Гавриил Державин – слава в качестве поэта которого уже гремела по всей России – был назначен императором Александром I первым в истории России министром юстиции и одновременно генерал-прокурором. Гавриил Романович ревностно взялся за новое для него дело. Имея более обширный круг обязанностей, нежели его предшественники генерал-прокуроры, он мог теперь значительно больше уделять времени органам юстиции, обер-прокурорскому и местному прокурорскому надзору. Произошло заметное сближение генерал-прокурорской власти с подчиненной ему прокуратурой, хотя местные прокурорские чины все же продолжали находиться под сильным влиянием губернской администрации. Вскоре после своего назначения Державин направил своим подчиненным высочайше апробированный, т. е. одобренный императором, «циркулярный ордер», в котором подробно излагались основные обязанности органов прокуратуры, а также некоторые другие распоряжения.

К сожалению, в этих должностях он прослужил лишь один год и, как сам писал, «держась сильно справедливости, не отступал от нее ни на черту, даже в угодность самого императора». Вскоре по этой причине положение Державина стало неустойчивым. Александр I быстро охладел к поэту. И хотя служба принесла ему чин действительного тайного советника и орден Св. Александра Невского, отставка не заставила себя ждать. С этого времени Державин всецело посвятил себя литературному труду.

Гавриил Державин скончался 8 июля 1816 в своем имении Званка и был погребен в Новгородском Хутынском монастыре. После Великой Отечественной войны его прах перенесен и предан земле в Петербурге около Софийского собора в Новгородском кремле.

Инфосправка

Именной Высочайший указ императора Александра I Правительствующему Сенату

от 8 сентября 1802 года

Вследствие манифеста Нашего об образе управления Государственных дел, оставляя первые три Коллегии на прежнем их основании, Повелеваем Государственным Военной и Адмиралтейств Коллегиям остаться первой под управлением вице-президента той Коллегии Генерала-от-Инфантерии Вязьмитинова, второй вице-президента оной Адмирала Мордвинова; а Коллегии Иностранных Дел быть под управлением Государственного Канцлера, Действительного Тайного Советника 1 класса Графа Воронцова, коим и носить звание Министров. Товарищем Министра Иностранных Дел назначаем Тайного Советника Князя Адама Черторыльского.

Министром Юстиции или Генерал-Прокурором повелеваем быть Действительному Тайному Советнику Державину.

«А иначе я служить не могу…»

Г.Р. Державин продержался в кресле генерал-прокурора и министра юстиции всего один год. С первых же дней он решительно повел наступление на беззаконие и произвол, воровство и взяточничество.

В «Записках» Гаврила Романович писал, что отправлял службу «со всем своим усердием, честностию, всевозможным прилежанием и бескорыстием», всегда шел по «стезе правды и законов, несмотря ни на какие сильные лица и противные против него партии».

Такое усердие, надо полагать, приветствовалось бы во времена Петра I или Екатерины II. Но на престоле был Александр I, который ценил в людях совсем иные качества. Поэтому вскоре он решил расстаться с Державиным. Когда обескураженный поэт спросил монарха, за что он его увольняет, Александр I, без всяких уловок, простодушно ответил: «Ты очень ревностно служишь».

На это Державин смог только ответствовать: «А как так, государь, то я иначе служить не могу. Простите».