Экзамен для судьи: проблемы, реалии, перспективы

Собеседование — критически важный шаг в процессе отбора судей. Эффективные собеседования дают возможность оценить соответствующие знания, навыки и умения кандидатов, а также их темперамент, настрой, навыки общения и характер

В соответствии с принятым законом «О судоустройстве и статусе судей» понятие «квалификационное собеседование», как и «квалификационная аттестация» кандидата на должность судьи формально исчезает. Остается лишь «квалификационный экзамен», однако уже в ином значении.

Ранее мы уже писали о том, что и Высшая квалификационная комиссия судей, и представители отдельных судебных органов считают, что урегулировать порядок проведения собеседования с претендентами на статус судьи необходимо. Например, председатель ВСУ Василий Онопенко во время парламентских слушаний «О состоянии правосудия в Украине» акцентировал внимание на том, что при одинаковом статусе судьи отбор кадров в суды разных видов осуществляется по разным подходам и критериям. Председатель ВККС Украины Виталий Бойко в комментарии «Судебно-юридической газете» отмечал, что «идет активный поиск методики выяснения профессионального уровня кандидата на должность судьи методом внедрения определенных вопросов, на которые он должен ответить – анкетирования среди судей, которые избираются бессрочно. Это поможет избежать некоторой степени субъективизма при отборе кадров. Существующая система проверки уровня знаний имеет массу недостатков».

На сегодня введено понятие, но о стандартах и критериях отбора кандидатов, программе сдачи квалифэкзамена речь пока не идет. Вполне вероятно, что они будут созданы на основе программ существующего института профессиональной подготовки судей при Одесской национальной юридической академии или соответствующего факультета Харьковской юридической академии им. Ярослава Мудрого. На это указывают и положения самого законодательного акта: назначения судьи впервые включает такую стадию, как составление лицами, которые отвечают требованиям, установленным к кандидату на должность судьи, экзамена перед ВККС при участии Школы судей Украины и «института (факультета) подготовки профессиональных судей, созданного Президентом Украины при высшем национальном учебном заведении IV уровня аккредитации» на выявление уровня общих теоретических знаний по правоведению.

Однако возникает и другой вопрос. Каким образом выяснить морально-этический облик судьи, тип характера, спрогнозировать его поведение в тех или иных ситуациях. А ведь именно об этом было сказано немало, особенно в рамках обсуждения грядущей судебной реформы ее же авторами.

Напомним, в апреле этого года в Киеве состоялся масштабный международный саммит «Суды и общество», где был подведен итог работе проекта американской организации USAID «Украина: верховенство права». Отбор кандидатов в судьи и судейская этика стали ключевыми темами. В частности, были презентованы Директивы относительно проведения собеседований с кандидатами на должность судьи. Как отметил докладчик, бывший руководитель Института судебного менеджмента Национального центра судов США Чак Эриксен: «Собеседование — критически важный шаг в процессе отбора судей. Эффективные собеседования дают возможность оценить соответствующие знания, навыки и умения кандидатов, а также их темперамент, настрой, навыки общения и характер. Эффективные собеседования — средство дополнения информации, собранной во время тестирования, проверки достоверности данных, представленных кандидатом, и анализа его заявления». Один из предложенных в Директивах типов вопросов для проведения собеседования – поведенческие. Их авторы предполагают, что будущее качество работы лучше предусматривать на основе качества работы в похожей ситуации в прошлом. Чтобы определить, как кандидат справляется с рабочими нагрузками, предлагается спросить: «Не могли бы Вы привести экзаменационной комиссии пример ситуации, когда у Вас было слишком много приоритетных дел одновременно, и как Вы с этим справились?»

С той целью, чтобы выяснить темперамент, можете спросить: «Приведите мне пример, когда Вы вышли из себя во время судебного заседания. Что Вы сделали?» Если ряд заранее отобранных вопросов относиться всем кандидатам, это позволяет интервьюерам определить уровень коммуникативных навыков, профессионализма, решительности кандидата, его управленческий опыт, эмоциональную зрелость и чувствительность к вопросам этики. В поведенческом собеседовании интервьюеры всегда задают вопросы, связанные с чем, что кандидат сделал или что произошло с ним, в отличие от гипотетических примеров. Например: «Опишите сложную этическую дилемму, которая случилась Вам в Вашей практике. Как Вы ее решили?»

Очевидно, что в наших реалиях к подобным ситуативным вопросам кандидаты будут готовы еще не скоро. Пока же многие претенденты на звание служителя Фемиды находятся лишь на стадии изучения «матчасти», что отчетливо демонстрируют во время квалификационной аттестации. А зря, ведь, как отметил зампредседателя ВАСУ Михаил Цуркан, «работа судьи, кто бы что ни говорил, — это непрерывный компромисс между тем, что он решил, и тем, что он мог бы решить, исходя из рамок закона». Так что проблема отбора кандидатов в судьи будет острой еще не один год.

Наталья Мамченко,

«Судебно-юридическая газета»

Комментарии

Возникают ли при отправлении правосудия морально-этические проблемы?

На вопрос относительно существующих этических дилемм каждый практикующий судья при желании может дать ответ сам себе. Это обусловлено тем, что хотя судья и должен решать дела, исходя из внутреннего убеждения, не всегда оно совпадает с мнением законодателя. Мы решили задать этот вопрос относительно таких дилемм уже отнюдь не кандидатам, а судьям с солидным опытом работы. Вот что они нам ответили.

Судья Апелляционного судья г. Киева Владимир Британчук:

– Честно говоря, я не вижу конфликта между законом и морально-этическими нормами, если брать мою, уголовную специализацию. В УК 1960 года действительно были установлены жесткие меры наказания. Сейчас закон настолько гибкий, что при наличии законных оснований можно назначить справедливое наказание без каких-либо осложнений. Иногда у судей возникает волнение, когда есть законные основания взять человека под стражу и это нужно сделать – но это, скорее, не этическая дилемма, а повышенная чувствительность к травмирующей ситуации, в том числе и для судьи.

На мой взгляд, морально-этические нормы могут входить в конфликт с законом, когда берут человека под стражу за преступления по политическим мотивам. Не будем далеко ходить – возьмем известные дела относительно Диденко и Макаренко. Если бы они не занимали такие должности во время правительства Юлии Тимошенко, я думаю, они сейчас не были бы под стражей. Они же не преступники, которые ходят с холодным оружием по улицам. В данном случае рассматривается вопрос о должностном преступлении, и практика всегда шла тем путем, что подсудимых, как правило, не брали под стражу. Возможно, что у судей, которые пошли на такой шаг, возникла какая-то морально-этическая дилемма. С точки зрения закона, такая мера разрешена, но с другой стороны, человека можно было бы и не брать под стражу.

Что касается моей практики, когда-то мне было довольно тяжело по этическим мотивам выносить приговор в виде смертной казни. Но потом, с опытом и с возрастом, понимаешь, что это было справедливо – ведь лишили жизни несколько человек. Хотя, конечно, кошки на душе скреблись. Хорошо, что нас законодатель избавил от этого.

Очевидно, уголовное право несет в себе самые суровые ограничения для человеческой судьбы. Поэтому тут и возникают определенные дилеммы. Например, с точки зрения закона и справедливости они возникают при рассмотрении дел по ч. 2 и ч. 3 ст. 286 Уголовного кодекса, в частности нарушения правил безопасности дорожного движения, повлекшее смерть потерпевшего. Ясно, что тут имеет место причинение смерти по неосторожности, но мера наказания в этом случае очень суровая – поскольку лишается жизни другой человек. И часто такие преступления совершают вполне нормальные люди – не закоренелые преступники, у них могут быть несовершеннолетние дети, работа. В таких случаях также возникает множество морально-этических нюансов – всегда ли справедливо.

Председатель Апелляционного суда Киевской области Юрий Нечипоренко:

– Действительно, закон есть закон, но он иногда нелогичный – некоторые вопросы должны были бы регулироваться по-другому. В частности вопрос справедливости наказания. Например, раньше можно в некоторых случаях дело закрыть и не назначать наказание, теперь же оно предписано.

Я вспоминаю случай, который приключился лет 30 назад. Закон разрешал ситуацию нелогично. Два народных заседателя не соглашались с мнением законодателя, считали, что нужно принять другое решение. Я как судья настаивал на иной точке зрения. В конце концов, они победили — два голоса против одного. Позже решение все равно было отменено вышестоящей инстанцией. Отмечу, я не мог их убедить, потому что все же по логике нужно было принимать такое решение, на котором настаивали они.

Председатель Совета судей хозсудов Украины Александр Удовиченко:

– Что касается этических дилемм в работе судьи, мне вспоминается следующий случай. У нас в производстве было дело, которое касалось вкладов членов трудового коллектива, которые использовали свои имущественные сертификаты на выкуп имущества предприятия. Затем эти сертификаты трансформировались в акции. Во время процедуры банкротства предприятия они заявили свои требования – суд их признал, и ВХСУ также с ними согласился. Но Верховный Суд отменил наше решение, сославшись на то, что требования, вытекающие из прав на долю в уставном фонде – на акции, не относятся к числу денежных требований.

По букве закона Верховный Суд был прав. Но ведь природа приобретенных акций и долей предприятия разная: одно дело, когда собрались предприниматели, выделили деньги на создание предприятия и проплатили уставной фонд. Другое дело, когда это члены трудового коллектива, которые получили свой имущественный сертификат, вложили в свой родной завод, а потом из-за безалаберности менеджмента завода он обанкротился. И получается, что люди все потеряли. То, что им полагалось при приватизации, они утратили из-за безответственности или намеренных действий менеджмента. Мы, рассматривая эти правоотношения, посчитали, что, поскольку имели место взносы членов трудового коллектива, они могли выступать в качестве кредиторов. По закону их требования удовлетворяются в последнюю очередь, но о них в законе о банкротстве все же упоминается. Однако Верховный Суд рассмотрел дело, исходя из того, что они стали акционерами предприятия, абстрагировавшись от того, что они при этом являются и членами трудового коллектива.