Бруно Лопатин-Барт ? адвокат трагической судьбы

Бруно Германович Лопатин-Барт (06.02.1877 г., Париж – 18.06.1938, Москва) – адвокат, помощник Н.П. Карабчевского

Cреди адвокатов начала ХХ в. видное место занял Бруно Германович Лопатин-Барт. Начало его жизни было драматичным, конец — трагичен.

Тайна рождения

Родился Бруно Германович 6 февраля 1877 г. в Париже. Именно там – в Париже, хотя биографы его отца и он сам в автобиографии называли Лондон. Дело в том, что место рождения будущего адвоката, как разъясняла его дочь Елена Лопатина, было законспирировано. Его отец – знаменитый Герман Александрович Лопатин (1845–1918), друг К. Маркса и Ф. Энгельса, первый переводчик «Капитала» на русский язык, член Генерального совета I Интернационала и будущий лидер партии «Народная воля» – жил тогда в Париже по документам английского подданного Барта. И, чтобы основательнее скрыть свой след от царских ищеек, записал сына в метрике родившимся в Лондоне. Фамилию Барт Бруно Германович носил вплоть до падения царизма, ибо (отрывок из автобиографии) «вследствие состоявшегося приговора о моем отце и содержания его в Шлиссельбурге восстановить мое происхождение при царском режиме представлялось невозможным. После Февральской революции 1917 г. особым постановлением Временного правительства, на основании совместного заявления моего отца и моего, мне разрешено было именоваться – Лопатин-Барт».

Первые десять лет жизни Бруно Барт провел за границей. Осенью 1883 г. его мать Зинаида Степановна Корали (1854–1919), по первому (фиктивному) браку Абсеитова, тоже с юных лет причастная к революционно-народническому движению, разошлась с Г.А. Лопатиным. Бруно остался жить с матерью, которая окончила Сорбонну и практиковала как врач-психиатр во Франции. Россию мальчик впервые увидел в 1887 г., уже после осуждения отца, когда мать привезла его в Петербург. С 1889 г. Бруно последовательно окончил немецкое Екатерининское училище в Петербурге (1892 г.), немецкое же Петропавловское училище в Москве (1896 г.) и юридический факультет Московского университета.

В 1899 г. за участие в студенческих волнениях он был исключен из университета и выслан из Москвы, но через год принят обратно и в 1901 г. получил университетский диплом I-й степени. Только теперь, по окончании университета, он принял российское подданство.

Адвокатская стезя

Свою адвокатскую карьеру Бруно Германович начал с 1902 г.: 27 апреля он был записан в помощники к присяжному поверенному Н.П. Карабчевскому (1851–1925) – одному из самых выдающихся адвокатов России. Вместе с Карабчевским и под его патронажем он к 1907 г. успешно выступил в ряде громких политических процессов. Так, на процессе по делу Боевой организации эсеров в феврале 1904 г. он помогал Карабчевскому в защите главного обвиняемого Г.А. Гершуни и поддержал бойкот, которому выступавшие здесь защитники подвергли своего коллегу А.В. Бобрищева-Пушкина за его инсинуации против обвиняемых. В нелегальной печати сообщалось, что Бобрищев-Пушкин «был награжден возгласом «Подлец!», вырвавшимся из уст одного из защитников», а «к концу процесса другие защитники уже не разговаривали с ним, в коридорах суда адвокаты отворачивались от него».

Спустя некоторое время помощник присяжного поверенного Барт в глазах властей заслужил репутацию адвоката, «слишком пылко» защищающего тех, кто обвинялся в «сопротивлении властям». Например, в документах царской охранки о суде над участниками рабочих «беспорядков» весной 1903 г. в Златоусте отмечено, что с «особой рьяностью» защищали обвиняемых адвокаты М.Л. Мандельштам, А.Е. Феодосьев, Г.Л. Карякин и Б.Г. Барт. Кстати, все коллеги Барта по златоустовскому делу входили тогда в кружки т.н. «молодой адвокатуры», участники которых брали на себя коллективную защиту обвиняемых на политических процессах.

1907 год стал особо памятным для Бруно Германовича. 21 мая он был принят в присяжные поверенные округа Петербургской судебной палаты, а с 12 по 18 декабря выступал защитником – в одном ряду с такими звездами российской адвокатуры, как В.А. Маклаков, Н.Д. Соколов, Н.К. Муравьев, М.Л. Мандельштам, А.М. Александров, И.Н. Сахаров (дед академика А.Д. Сахарова) – на процессе по делу о т.н. Выборгском воззвании. Здесь судились 167 депутатов I-й Государственной Думы за то, что они в ответ на роспуск Думы обратились 10 июля 1906 г. из г. Выборга с воззванием «Народу от народных представителей», которое призывало россиян бороться «за попранные права народного представительства». Процесс этот вызвал международный резонанс. Английская газета «Daily News» в те дни писала о нем: «Дважды видела Европа королей (Карла I в Англии и Людовика XVI во Франции), державших ответ перед судьями за прошлое <...> Но никогда еще Европа не наблюдала зрелища суда над целым парламентом, не видела, как привлекаются народные представители не по одиночке, не по двое, а в составе целых фракций, на суд чиновников».

Бруно Германович вместе с Н.К. Муравьевым и Н.Д. Соколовым защищал на Выборгском процессе фракцию социал-демократов. В последующие годы присяжный поверенный Барт часто выступал на политических процессах, включая крупные дела Военной организации РСДРП (1908 г.), Сибирского союза РСДРП (1909), Кавказской группы РСДРП (1910), армянской революционной партии «Дашнакцутюн» (1911 г.) и др. Его послужной список как политического защитника стал одним из самых внушительных в стране: «С 1902 по 1915 гг., – читаем в его автобиографии, – мною проведено свыше 300 защит по политическим делам».

Политическое поприще

Как и многие другие деятели не только «молодой», но и «старой» адвокатуры, Бруно Германович участвовал в антиправительственных акциях. Таковым было собрание 676-ти «представителей интеллигентных профессий» в Петербурге 20 ноября 1904 г. по случаю 40-летия судебной реформы. Собрание приняло резолюцию с требованием, «чтобы весь государственный строй России был реорганизован на конституционных началах <…>, чтобы было немедленно созвано Учредительное собрание из свободно выбранных представителей от всего населения Российского государства и чтобы немедленно же, до начала избирательного периода, была объявлена полная и безусловная амнистия по всем политическим и религиозным преступлениям».

Царские власти, естественно, считали такого адвоката, как Барт, неблагонадежным. Летом 1914 г. он в числе 25-ти адвокатов-единомышленников (вместе с Н.Д. Соколовым, А.Ф. Керенским и др.) был приговорен Петербургским окружным судом к тюремному заключению за организацию протеста против возбуждения в 1913 г. провокационного дела М.Т. Бейлиса. Суд квалифицировал этот протест как «наглое обвинение государственной власти в извращении основ правосудия». То был редкостный в анналах юстиции «адвокатский процесс», нашумевший на всю Россию.

В 1915 г. Барт был мобилизован на фронт 1-й мировой войны и «как не отбывший ранее воинской повинности в качестве ратника ополчения старшего возраста зачислен рядовым санитаром Красного Креста». Демобилизован он был Временным правительством – уже после падения царизма, весной 1917 г. Февральскую революцию Барт встретил восторженно. Она позволила ему обрести его настоящую фамилию, открыла пред ним новые – казалось, более широкие – возможности для профессиональной карьеры. Но после Октября 1917 г. и упразднения по декрету Совнаркома от 22 ноября присяжной адвокатуры Бруно Германович оказался фактически не у дел...

Последние годы жизни

Европейски воспитанный и образованный, наделенный эффектной внешностью, силой духа, широчайшей эрудицией, даром слова, прирожденным обаянием, Лопатин-Барт к тому же многому научился у своего патрона Карабчевского и мог бы стать в ряд самых выдающихся адвокатов России, но драматические изгибы судьбы не позволили ему реализовать все возможности.

При царизме он как сын «каторжника», вольнодумец и бунтарь подвергался надзору и гонениям, а после Октября, подобно многим своим коллегам, оказался на подозрении как «бывший». Два десятилетия он служил юрисконсультом, как правило, третьестепенных учреждений (Ленинградского торгового порта, рабочего кооператива, кустарьсоюза, Ленпромторга), а затем пал жертвой сталинского режима. 11 февраля 1938 г. Бруно Германович был арестован по обвинению в причастности к «террористическим методам борьбы» с ВКП(б) и Советской властью. Его товарищ по Лефортовской тюрьме известный историк-востоковед И.Д. Амусин, чудом выживший, рассказывал потом Елене Бруновне Лопатиной, что ее отец держался в заточении, на допросах, под пытками героически.

18 июня 1938 г. Бруно Германович был расстрелян.

Инфосправка

Оправдание спустя 52 года

26 марта 1990 г. Ленинградская военная прокуратура выдала Елене Бруновне реабилитационную справку, из которой дочь впервые узнала точную дату смерти своего отца.

Справка от 18 января 1990 г. ? 28/226

Лопатин-Барт Бруно Германович, 1877 г. рождения, уроженец г. Лондона, был арестован 11 февраля 1938 г. по обвинению в участии в антисоветской эсеровской организации, по заданию которой вел среди своего окружения антисоветскую агитацию, был активным сторонником террористических методов борьбы с руководством ВКП(б) и Советского правительства, т.е. в преступлениях, предусмотренных статьями 17, 58-8 и 58-11 Уголовного кодекса РСФСР.

Постановлением Особой тройки УНКВД Ленинградской области от 8 июня 1938 г. приговорен к расстрелу. Постановление приведено в исполнение 18 июня 1938 г.

Определением военного трибунала Лен[инградского] в[оенного] о[круга] от 12 августа 1957 г. это постановление Особой тройки УНКВД по Ленинградской области отменено. Дело прекращено за отсутствием состава преступления. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов», Лопатин-Барт Бруно Германович реабилитирован.

ВРИО военного прокурора Ленинградского военного округа В. Болдарян

Книжная полка

Юрий Давыдов, роман «Бестселлер» (отрывок)

…Востри перо иль не востри, оно нет–нет, да и навяжет свою волю. Скрипит, скрипит, и вдруг ты слышишь журавлиный клин над Левашовской пустошью, и это предваряет появление на улице Люнен младшего Лопатина.

Париж для Бруно не чужой. Он здесь родился, тому уж скоро лет пятьдесят. А нынче возвращается из Англии. Одет как денди: пальто демисезонное английского покроя, костюм, штиблеты etc. И ты как человек эпохи Ленодежды, а также Москвошвея, ты понимаешь, что товару сноса нет; пройдут года, построим мы социализм, перелицуй пальто, костюм — и, смотришь, снова ты одет прилично. Париж для Бруно не чужой. Но нынче он проездом. Из Лондона. И надобно увидеть Бурцева. Они в знакомстве давнем. В.Л. на старшего Лопатина всегда смотрел влюбленно и почтительно. А младший, помню, помогал когда–то Бурцеву: просмотр документов тайного архива. Однако Бруно Германович и неспокоен, и, кажется, немножечко растерян. Придется объяснить. Придется объясняться. Он, сын Германа Лопатина, он, Бруно Лопатин, на службе у советской власти. Всяк имеет право и на отказ от эмиграции, и на желанье находиться там, где твой народ находится к несчастью, и, наконец, на жизнь, на внутреннюю жизнь, как говорится, внутреннюю эмиграцию...