Суровые будни военных судов

Во многих странах (Великобритания, США, Польша, Россия, Греция, Аргентина, Канада, Франция) защиту прав и свобод военнослужащих осуществляют военные суды. Однако в Украине в рамках судебной реформы эту институцию предлагают ликвидировать. В проекте Закона «О судоустройстве Украины и статусе судей», который на данный момент имеет существенные шансы быть принятым парламентом, о ней не упоминается.

На сегодня весомая часть дел, касающаяся защиты прав военнослужащих, находится в подведомственности гражданских судов. Напомним, что до этого законодатель сделал такой подарок админсудам, в которые эта категория дел перекочевала из военных судов. В результате таких манипуляций накопились тысячи нерассмотренных дел. Необходимо ли в такой ситуации полное упразднение института военной юстиции, и чем оно грозит – об этом рассказал председатель Военного местного суда Киевского гарнизона Олег Присяжнюк.

– Олег Богданович, авторы законопроектов, касающихся судоустройства и статуса судей, предлагают ликвидировать систему военных судов. Насколько это целесообразно?

– Действительно, в законопроекте «О судоустройстве и статусе судей» система военных судов не предусматривается. Что может сказать об этом председатель военного суда? Конечно, это ошибочно. Начнем с того, что подразделения с нашими военнослужащими находятся в семи странах. Это граждане Украины, которые фактически лишены судебной защиты. Наше государство не может себе позволить послать в эти страны военного судью. Мы рассматриваем эти дела на территории Украины, но если будет иметь место инцидент с участием нашего военнослужащего, где потерпевшими окажутся граждане другого государства, именно военным судьям придется туда выезжать.

Пока что в восьми делах, касающихся нашего контингента за рубежом, которые у нас были, и потерпевшие, и подсудимые были украинцы. Но что случится завтра, никто наверняка сказать не может. Такие страны, как Польша, Германия, США сразу же направляют военного судью в ту страну, где размещен их контингент, в каком бы количестве он ни был: десять, двадцать человек... Судья направляется в обязательном порядке, ведь если государство не даст оценку каким-либо действиям своего гражданина, которые носят признаки преступления, он попадет под суд в той юрисдикции, где проходит службу. Кроме того, гражданин Украины, который проходит службу за рубежом, если против него возбудили уголовное дело, имеет право обжаловать в суд действия работников правоохранительных органов. Однако в связи с вышеупомянутой проблемой де-факто лишен судебной защиты.

Далее. Дела, связанные с прохождением военной службы, рассматривают судьи, у которых есть два образования: юридическое и военное. Они понимают специфику той среды, в которой работают. Кроме того, у них есть воинское звание. Отмечу, что все звания, которые получает судья в судебной системе, присваиваются только Президентом Украины.

Кстати, что касается вопроса ликвидации судов. Конституцией ни на кого не возложены полномочия по их ликвидации. Сказано лишь, что Президент Украины создает их в установленном законом порядке. На мой взгляд, ликвидацию стоит производить путем перевода судей в другие суды, а когда их уже не остается, то судебной администрацией издается приказ, которым увольняется персонал. И хоть суд номинально существует, но уже не действует. Только в этом случае защищаются права судей. Конституция – такой Закон, который обязательно нужно выполнять, а если там что-то не написано – самовольно додумывать фундаментальные положения не стоит.

– Бытует мнение, что разграничение судов на общие и военные не совсем соответствует принципу равенства.

– Во-первых, есть специфика военной службы. Во-вторых, у нас должен обеспечиваться свободный доступ в судебный процесс. Чтобы обеспечить реализацию этого принципа военными судами, более чем по 70% дел судья выезжает на рассмотрение дела в воинскую часть, где было совершено правонарушение. Это делается для того, чтобы личный состав мог свободно попасть на рассмотрение дела и послушать его.

Гражданский суд, увы, не сможет это сделать хотя бы в связи с чрезвычайной перегруженностью делами. Процессы в воинских частях не закрытые, туда допускают как всех, кто имеет к ним отношение, так и тех, кто просто желает послушать. Если эти дела будут слушаться вдали от части, вряд ли можно обеспечить все требования к процессу в связи с особенностью прохождения службы. Кроме того, это, можно сказать, и воспитательная работа – на рассмотрение дела допускаются все военнослужащие.

– Какая нагрузка по количеству дел на военные суды и какие дела преобладают в общей массе?

– Могу сказать, что 2004–2005 годах судья военного суда рассматривал 250 дел в месяц. Это серьезная нагрузка, почти такая же, как и в гражданских судах, а то и больше. Дело в том, что мы, кроме уголовных дел, рассматривали и гражданские дела, связанные с прохождением воинской службы. Сейчас они находятся в подведомственности других судов. Это дела, например, касающиеся обжалования приказа командира части, случаев неправомерного увольнения или когда военнослужащему, допустим, не был выплачен какой-то вид довольствия. Таким образом, нагрузка была немалая. Что было сделано позже? Основную массу дел, почти 80–90% передали из военных судов в гражданские, через полгода — в административные суды, потом через год опять вернули в гражданские суды. То есть у нас забрали эту категорию дел, но в результате ними толком никто не занимается.

Отмечу, что в суд поступает очень много жалоб от военнослужащих на нарушение нормативных актов. Военные суды рассматривали эти дела более оперативно. Возьмем ситуацию: военнослужащий обжалует приказ командира части об увольнении. Приказ приостанавливается на время рассмотрения жалобы. Нельзя это судебное рассмотрение затягивать на год, на полтора. Такое дело нужно рассмотреть как можно быстрее. Поскольку нельзя допустить ситуацию, при которой военнослужащему вменяется ненадлежащее поведение на службе, а он, пока дело слушается судом, несмотря ни на что будет ходить в наряды, нести службу в условиях внутренних войск, системы органов службы безопасности. Около года назад приходили письма из этих органов, в которых говорилось, что следует передать подобные дела обратно в юрисдикцию военных судов.

Сейчас у нас на рассмотрении много уголовных дел. К сожалению, бывает, если кто-то покурил в армии, то взрываются склады, кто-то не в ту сторону выстрелил – и десяток потерпевших. Так что сказать, что военные суды без работы, тоже нельзя. В последнее время начали привлекать к ответственности офицеров, контрактников. Если раньше среди лиц, совершивших преступление, были те, кто проходит срочную службу, то сейчас таких дел половина, остальные – офицеры, прапорщики, контрактники.

– Необходимо ли «возвращение» упомянутых категорий дел в подведомственность военных судов?

– Дело в том, что те дела, которые мы рассматривали раньше, которые мы знаем (у нас есть архивы, где находится вся нормативная база с информацией по силовым министерствам, МВД, Минобороны и так далее), мы можем рассматривать даже быстрее, чем другие суды.

Возьмем ситуацию. Военнослужащий пишет заявление в суд. Судья рассматривает заявление и видит, что для принятия решения по делу ему нужно изучить определенные ведомственные нормативные акты, например, Министерства внутренних дел, или Министерства обороны, или СБУ. И направляет запрос, чтобы ему прислали копию этих нормативных актов. Даже если у них нет особенного режима, грифа секретности, ведомства присылают в лучшем случае через месяц. Изучив один документ, судье может потребоваться другой и так далее. Речь идет о тех актах, которые у нас в архиве лежат. А ведь есть органы, где даже личные дела идут с «грифом». Таким образом, дело, которое можно было рассмотреть за два месяца в военном суде, затягивается на год-два.

– Сейчас часто упоминается, что участие исполнительной власти, Государственной судебной администрации негативно сказывается на организации финансирования судов. Существует ли такая проблема у военных судов?

– Есть бюджет, есть сетка распределения средств. У нас вопросы финансирования рассматривает Совет судей военных судов. Мы знаем, где и в каком объеме увеличить, где уменьшить. Никаких секретов нет. Я, по крайней мере, проблемы не вижу. Сейчас, при председателе ГСА Иване Балаклицком, все доступно, просто, он нормально выполняет свою работу. Нам дают полную информацию: сколько израсходовано, сколько осталось. Что касается проблемы с сокращением средств – это проблема всей судебной системы.

– Как, по Вашему мнению, должна выглядеть процедура назначения на административные должности в военных судах?

– В этом вопросе я солидарен со Штефаном Гассом (судья Апелляционного суда Швейцарии – прим. ред.), который делал заключение от Совета Европы по законопроекту о судоустройстве. Назначение на административные должности — это внутреннее дело судебной системы. Роль председателя суда никак не пересекается с ролью судьи, который выносит решение по конкретному делу. Но обеспечение жизнедеятельности судебной системы зависит от председателя суда, который организовывает работу суда, механизмы, чтобы судья мог в нормальных условиях осуществлять свои обязанности. Поэтому назначать председателя суда со стороны, считаю, абсолютно неправильно. Этим должен заниматься Совет судей Украины либо Президиум или председатель Верховного Суда Украины. Это внутренний вопрос судебной системы. Он не должен зависеть от кого-то извне.

Почитайте последние законопроектные предложения, в которых идет речь о назначении в ГСА по квотам. Это абсурд. Так мы дойдем до того, что в судебной системе будут работать политические блоки. А ведь не должно быть не только влияния партийной системы на суды, но даже видимости такого влияния.

Беседовала Наталья Мамченко,

«Судебно-юридическая газета»