?Куперник ? всех Плевак соперник?

Имя Льва Абрамовича Куперника (1845–1905 гг.), незаслуженно забытое, достойно стоять в ряду имен наиболее одаренных, образованных и прогрессивных деятелей отечественной адвокатуры. Тонкий ценитель литературы и искусства, страстный театрал и меломан, он много меценатствовал, возглавлял Киевское драматическое общество, был членом дирекции Одесского отделения русского музыкального общества, дружил с корифеями оперной сцены, общался с Л.Н. Толстым и П.И. Чайковским.

Родился Лев Абрамович 30 сентября 1845 г. в Вильно. Его родители, состоятельные купцы, не жалели денег на воспитание и образование сына. Блестяще одаренный мальчик в 15 лет окончил Киевскую гимназию и в 19 — юридический факультет Московского университета, после чего был зачислен кандидатом на судебные должности. Куперник сразу определил свое адвокатское призвание и с 1867 г., вскоре после того, как была конституирована присяжная адвокатура, начал служить и верно прослужил ей 40 лет. Первое же (или одно из первых) выступление юного Куперника в качестве адвоката обернулось казусом, который вошел в историю отечественной адвокатуры. Лев Абрамович был назначен защищать убийцу четырех человек. Выслушав на суде циничный рассказ убийцы о том, как он совершил преступление, адвокат заявил судьям: «Если закон позволяет обвинителю по совести отказаться от обвинения, то я считаю и себя вправе отказаться от защиты < …> Да свершится правосудие!». Московский совет присяжных поверенных признал заявление Куперника «неуместным», а председатель Петербургского совета К.К. Арсеньев упрекнул Московский совет в том, что он не подвергнул защитника «дисциплинарному взысканию». Впредь он не отказывался от защиты доверившегося ему клиента, но и не брал на себя защиту заведомо одиозных дел.

В 1873 г. в Москве Куперник вступил в брак с Ольгой Щепкиной — внучкой великого актера М.С. Щепкина. 12 января 1874 г. у них родилась дочь Таня — впоследствии актриса, писательница, драматург, переводчица, заслуженный деятель искусств РСФСР Т.Л. Щепкина-Куперник, близкий друг А.П. Чехова и М.Н. Ермоловой. Брак не удался: через полтора года после рождения дочери Лев Абрамович и Ольга Петровна разошлись, но к дочери отец сохранил родительскую привязанность до конца своих дней, хотя был женат еще дважды.

В 1877 г. Куперник переехал в Киев и здесь служил в адвокатуре. С конца 70-х до начала 90-х годов, кроме множества уголовных и гражданских дел, он выступил в нескольких политических процессах, включая громкие дела о «Чигиринском заговоре» и о 12-ти народовольцах. В 1885 г., благодаря своим обширным связям и средствам, он наладил в Киеве издание «политической и литературной» газеты «Заря» либерального направления. Уже на следующий год власти закрыли газету. После этого политическая атмосфера в Киеве, должно быть, стала для Куперника невыносимой, и в 1891 г. он переселился в Одессу. К тому времени Лев Абрамович уже выдвинулся в ряд популярнейших адвокатов России. О нем стали говорить: «Одесский адвокат Куперник — известный всех Плевак соперник». А он, в отличие от Ф.Н. Плевако, все больше тянулся к политике. По своим политическим убеждениям Куперник принадлежал к либералам, но всегда сочувствовал революционерам и при случае оказывал им содействие.

В 1896 г. Куперник вернулся в Киев, где и прожил последние 10 лет своей жизни. По воспоминаниям современников, он царил над киевской адвокатурой и вообще был «любимцем всех киевлян». Защитительные речи Куперника дошли до нас лишь в изложении журналистов, работавших в суде. Сам он тексты своих речей не писал, пользуясь краткими, ему одному понятными конспектами, набросанными карандашом на любом клочке бумаги. Как судебный оратор он выделялся эрудицией и остроумием. Популярность Куперника как юриста была так велика, что на двух последних при его жизни всероссийских съездах криминалистов в Петербурге и Киеве он избирался почетным председателем.

Впрочем, Куперник был не только юристом. Он профессионально заявил о себе и в мире театрального искусства. Как театрал и меломан он много меценатствовал, выступал с театральными рецензиями, возглавлял Киевское драматическое общество. Еще заметнее Лев Абрамович проявил себя в мире музыки. Он был членом дирекции одесского отделения Русского музыкального общества и пропагандистом-энтузиастом отечественной музыки.

1 октября 1905 г. Киев хоронил своего Льва Куперника. Похороны переросли в политическую демонстрацию. Было много людей, особенно молодежи, много полиции, много венков, с которых полиция срывала красные ленточки. По пути следования погребальной процессии толпа пела «Марсельезу».

Инфосправка. «Был случай»

Как адвокат губернатора поучал

2 апреля 1879 г. революционер-народник А.К. Соловьев на Дворцовой площади в Петербурге стрелял в царя Александра II, но промахнулся, а три дня спустя, чтобы удобнее было «искоренять крамолу», царизм расчленил Россию на шесть сатрапий под названием «временные генерал-губернаторства». Киевским генерал-губернатором был назначен М.И. Чертков. Он принялся палачествовать усерднее всех. Достаточно сказать, что в период с 5 апреля по 1 июня 1879 г. в России были повешены пять видных революционеров, из них двое — в Петербурге, а трое — в Киеве. В июне под наблюдением Черткова готовились новые смертные приговоры. В такой обстновке 27 июня М.И. Чертков получил письмо о том, что смертная казнь как мера искоренения государственных преступлений теоретически несостоятельна и практически бесплодна. Автором письма был присяжный поверенный Л.А. Куперник.

Ниже следует текст письма Л.А. Куперника к М.И. Черткову:

«В теории уголовного права вопрос о смертной казни давно решен. В пользу ее приводят лишь то, что она дешева, примерна, устрашительна и обеспечительна более, чем какое-либо другое наказание. Дешевизна, конечно, не может играть здесь никакой роли. Примерность и устрашительность этой казни более чем сомнительна в делах политических. Преступники политические — большею частью фанатики, их смерть не пугает, они видят в ней венец мученичества и готовы на нее. Но каждая смертная казнь одного политического преступника вызывает ожесточение во всех близких ему по духу и крови, а в политических его единоверцах укрепляет те роковые мысли, которые все более и более обостряют кризис. История показывает нам, что во все времена и у всех народов ничто не развивало так какой-либо, хотя бы самой странной, идеи, как смертная казнь ее последователей. Кровь есть самая лучшая почва в этих случаях. Обеспечительность смертной казни вовсе не так велика. Хорошо устроенные тюрьмы или ссылка так же обеспечивают общество от данного лица, как и плаха или веревка. Но смертная казнь, во-первых, неделима, она не дает ни плюса, ни минуса, ни дробления, ни постепенности, и покусившийся на жизнь его величества государя, и тот, кто стрелял в унтер-офицера, приговариваются к одинаковому наказанию. Во-вторых, она неотменима, и амнистировать приговор к ней нельзя, хотя потребность и справедливость амнистии и прощения выступают весьма нередко. В-третьих, она неисправительна — она пресекает преступнику возможность исправления; что тем более важно, что политические преступники — народ большею частью молодой».

В заключение письма Куперник советовал Черткову, «отступясь от шаблона и рутины, взглянуть на дело по-человечески» и пресечь вакханалию смертных казней. Киевский «самодержец», однако, взглянул на дело по-чертковски. Его рукой на письме помечено: «Копия письма ко мне присяжного поверенного Куперника, возвращенного ему через полицеймейстера с указанием, что я у него, Куперника, советов не спрашиваю и в них не нуждаюсь».