Уголовное преследование при банкротстве: мнение судьи

Обсуждая идеологию реформы банкротства в Украине, в рамках подготовки ко второму чтению Кодекса по процедурам банкротства (законопроект № 8060), некоторые правоведы призывают жёстче наказывать за фиктивное банкротство и более активно применять к недобросовестным должникам нормы уголовного права.

По-сути, это точка зрения кредиторов, прежде всего, банков, которые очень недовольны ст.95 (Особенности применения процедуры банкротства к должнику, который ликвидируется собственником) Закона Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», позволяющей мошеннику добиться в суде решения об освобождении его от долгов из-за недостаточности ликвидных активов. А относительно банкротства физических лиц, то на недобросовестных должников, набравших потребительские кредиты, которые, как правило, не имеют имущественного залога, вообще нет управы.

С вопросом, насколько усиление уголовной ответственности в сфере экономических преступлений способно поставить крест на мошенническом бегстве от долгов, «Судебно-юридическая газета» обратилась к судье Высшего хозяйственного суда Украины Владимиру Полищуку.

Как напомнил судья, уголовное преступление – это правонарушение, которое привело к общественно опасным последствиям, и совершенное с умыслом.

«Вот с этим и проблема. Доказать наличие преступного умысла в экономическом преступлении практически невозможно», - уверяет практик.

По его словам, должник-мошенник, как правило, ссылается на просчеты в своей хозяйственной деятельности, неэффективное управление бизнесом или непредусмотренные финансовые форс-мажоры. Поэтому так мало дел по признакам фиктивного банкротства или доведения до банкротства.

На стороне мошенников – и перегруженность делами следователей правоохранительных органов, которая сказывается на качестве расследований, и большая финансовая мотивация у адвокатов, готовых за приличное вознаграждение доказать белость и пушистость клиента.

«К сожалению, банкротство в Украине не стало тем рядовым явлением, каким оно есть в развитых странах. Там, субъект хозяйствования, если почувствовал непорядок в своих финансах и проблему с платежами, сразу же собирает кредиторов и договаривается с ними о так называемой досудебной санации. Суд только утверждает достигнутые с кредиторами договоренности о временном прощении долгов», - отмечает Владимир Полищук.

В наших условиях применение экономических рычагов воздействия будет более эффективным, чем привлечение мошенника к уголовной ответственности, считает судья.

«Зачем безальтернативно брать под стражу подозреваемого в совершении экономического преступления? Что от этого получит общество и государство, кроме дополнительных трат на его содержание? Пускай платит залог и ищет пути погашения долга», - подчеркивает судья.

Кстати, во многих странах давно придуман механизм, чтобы в принципе не допускать совершения преступлений, связанных с банкротством. Например, сразу же, во время кредитования субъекта хозяйствования, его конечный бенефициар или собственник подписывают договор поруки всем своим имуществом. Эта мера предостерегает от злоупотреблений, ведь если долг не заплатило юридическое лицо, заберут из личного имущества.

«Наказание гривной эффективнее и предпочтительнее уголовного преследования», - уверен Владимир Полищук.

Напомним, «Судебно-юридическая газета» уже писала о том, когда в институте банкротства наведут порядок