Новый виток судебной реформы. Станет ли Высший совет юстиции привратником Фемиды?

Судебная реформа идет полным ходом. 13 мая 2010 г. ВР Украины приняла ЗУ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты с целью недопущения злоупотребления правом на обжалование», которым внесены изменения в ЗУ «О ВСЮ» и КАСУ. А уже на следующий день Президент Украины Виктор Янукович поставил подпись под данным законопроектом. И это логично, поскольку так или иначе свидетельствует о том, что в Украине наконец-то начали предприниматься радикальные шаги по реформированию отечественной Фемиды.

Однако надо сказать, что принятию закона предшествовала горячая дискуссия, которая длится по сей день. Например, 14 мая председатель ВСУ Василий Онопенко обратился с письмом к Президенту Украины с тем, чтобы тот применил право вето к данному закону. Ранее с подобным обращением от имени Совета судей Украины выступил Петр Пилипчук. Это обосновано тем, что, как они указывают, закон значительно ограничивает права судей (как отметил г-н Пилипчук, «у судей будет меньше прав, чем у обвиняемого»).

Есть проблемы и с самой процедурой принятия закона – большинство положений в нем «образовались» уже во время подготовки ко второму чтению, что г-н Онопенко называет «законотворческим мошенничеством». Однако на Президента все эти слова не оказали никакого влияния, также как и обращение Совета судей к спикеру и главам парламентских фракций, хотя во время обсуждения законопроекта в ВРУ даже был созван Совещательный совет при участии представителя Президента. В итоге, председательствующий на заседании Адам Мартынюк указал, что имело место нарушение ст. 116 Закона о Регламенте и отметил, что в дальнейшем подобного «переделывания» законопроектов после 1-го чтения допускать нельзя, но все же поставил проект на голосование.

В связи с чем же документ вызывает такой резонанс?

Во-первых, вызывает вопрос упрощенная процедура привлечения судей к дисциплинарной ответственности. Так, ст. 32 ЗУ «О ВСЮ» в новой редакции допускает возможность рассмотрения дисциплинарного дела в отношении судьи в его отсутствие – при условии, что он не явился повторно (характер причин такой неявки роли не играет). В случае первой неявки по уважительным причинам судья «может предоставить свои письменные пояснения». Также авторы закона установили, что нарушением присяги судьи, в частности, является затягивание рассмотрения дела сверх срока, установленного в законе. Это положение, скажем так, вызвало беспокойство у Совета судей, поскольку в общих судах, как известно, на сегодня «завал» социальных дел.

Во-вторых, неоднозначна новая возможность членов ВСЮ истребовать из суда копии отдельных судебных дел, по которым решение еще не вынесено, с целью проверки. Эта норма, как считают в ВСУ, может спровоцировать давление на судей при рассмотрении определенных дел. Однако на сегодняшний день у членов Совета и так есть такое право (ст. 25 Закона о ВСЮ). Разница в том, что теперь члену ВСЮ не нужно будет присутствовать при «изъятии» дела – это делается по его письменному запросу.

Кроме того, изменениями в КАСУ предусматривается, что акты и действия Высшего совета юстиции (а также Верховной Рады и Президента) относительно их законности обжалуются теперь напрямую в Высший административный суд Украины (создается отдельная палата), а решение этого суда будет окончательным. Также, как указано в обновленной части 5 ст. 117 КАСУ, отныне не допускается обеспечение иска путем приостановления указанных актов.

Таким образом, однозначно – «хорош» или «плох» закон для судебной системы – сказать невозможно. Однако тот факт, что его принятие заставило некоторых представителей Фемиды заволноваться, очевиден.

Наталья Мамченко,

«Судебно-юридическая газета»

Член Высшего совета юстиции Валерий Бондык:

– Я не считаю, что какой-либо закон может ограничивать чьи-то права, в том числе судей. Закон как раз направлен против процессуального терроризма. В юридических кругах бытует это понятие: когда некоторые «умные» адвокаты запускают несколько исков для того, чтобы создать судебную практику. Потом, исходя из преюдициальности судебного решения, они реализуют свои рейдерские схемы. Поэтому я против процессуального терроризма, когда субъект права, злоупотребляя им, подает иски. Есть такое понятие в уголовном праве как отвлечение на ложный объект, когда следователь расследует какую-то версию – вдруг отвлекся и переквалифицировал преступление на тяжкие телесные повреждения. Так и здесь.

Не надо органам судейского самоуправления, хотя я и очень уважаю Петра Пилипчука, драматизировать ситуацию. Законопроект как раз направлен против того, чтобы некоторые судьи (как, например, М. – закарпатский судья, который решение ВР о своем увольнении обжаловал в Закарпатском суде и работает до сих пор) не злоупотребляли своими правами.

Заместитель председателя Ассоциации судей и работников судов Украины Святослав Пограничный:

– Ни в коем случае не следует считать принятие закона ?2181-VI от 13.05.2010 г. как попытку ограничить право судей на защиту. Основное предназначение данного нормативно-правового акта – оперативное реагирование на коррупционные действия среди работников Фемиды. Таким образом, отечественное судопроизводство сможет очистить свои ряды от судей-рейдеров. Что касается защиты прав судей, то в каждом конкретном случае истину должен устанавливать суд, и ВАСУ в этом отношении является одним из лучших вариантов.

Кроме того, в защиту прав судей могут активно выступать соответствующие общественные организации, такие, например, как Ассоциация судей и работников судов Украины. Так что судьи без защиты не останутся. В отношении же истребования копий судебного дела, которое находится в производстве, то почему возникает вопрос давления на судью? Высший совет юстиции получает дело и исследует его. При этом ВСЮ не комментирует, не указывает, а лишь знакомится с материалами дела. Ничего страшного в этом не вижу.

Председатель Комитета ВР Украины по вопросам правосудия

Сергей Кивалов:

– Свою позицию в этом вопросе четко обозначил Президент Украины, который на первом заседании Рабочей группы прямо заявил, что не допустит каких-либо необоснованных проволочек в решении проблем по реформированию судебной системы.

Можно предвидеть, что наши оппоненты вновь прибегнут к обструкции, настаивая на «глубоком», «всестороннем» и так далее обсуждении всех положений реформы. Но ведь такое обсуждение велось на различных уровнях несколько лет. Исписаны горы бумаги, выданы многочисленные рекомендации. Неужели все это должно быть предано забвению. К сожалению, в Украине давно образовался «кружок» из руководителей судебной системы, связывающий свое личное будущее и благополучие с ныне действующим законодательством, устаревшим, изобилующим пробелами и часто способствующем коррупции.

То же касается и усовершенствования процедур дисциплинарной ответственности судей, которые были заблокированы, в том числе возможностью судебного обжалования по сути актов об увольнении судьи за нарушение присяги. В цивилизованных странах такие акты обжалуются только в части соблюдения процедуры. Усовершенствование этой нормы закона позволит, наконец, уволить десятки судей-рейдеров, восстанавливающих друг друга в должности.

Член Высшего совета юстиции Сергей Сафулько:

– Вряд ли оправданно отнесение к полномочиям одного суда – ВАСУ – рассмотрение дел в отношении судей. Очевидно, целью было как раз ограничить право судей на защиту в том аспекте, чтобы их «поставить на место». Например, в повестке дня заседания ВСЮ на 17 мая почти 60 вопросов – и почти 40 из них это предложения об увольнении судей. Причем, львиная доля из них «скороспелые» – в мае информация пришла во ВСЮ, в мае их и (с нарушением процедуры) предлагается включить в повестку дня. На мой взгляд, это не является заботой о правосудии, это попытка поставить судебный корпус в такое положение, чтобы он исполнял волю провластного большинства. Поэтому я не одобряю идею, чтобы решения ВСЮ обжаловались в ВАСУ – это очень опасно.

Глава подкомитета по вопросам увольнения судей Вадим Колесниченко:

– Как глава парламентского подкомитета по вопросам увольнения судей, я скажу, что на сегодня нереально уволить судью, который нарушает присягу и совершает дисциплинарные правонарушения. Это связано с тем, что система построена таким образом, что, к сожалению, как только возбуждается уголовное дело либо дисциплинарное производство – есть такое понятие как корпоративная поддержка – человек идет в любой, даже собственный суд, и принимается решение о том, что данное дело против него возбуждено незаконно. Сегодня на моей памяти есть около 2 десятков судей, которые вершат правосудие от имени Украины и, по сути, являются реальными преступниками, но дело невозможно довести до суда. То есть мы видим и знаем, какие документы подделаны, кем фальсифицированы, где и что происходит, но из-за указанной схемы, которая позволяет, злоупотребляя правом на обжалование, блокировать возможность привлечения к ответственности судей – реальных преступников. Для этого и принято решение, что не какой-то районный суд, где судья открывает ногой двери, а именно ВАСУ должен рассматривать эти дела и только здесь возможно принимать единственно правильные решения.

Судья ВАСУ Михаил Смокович:

– На мой взгляд, то, что акты ВР, указы Президента Украины могут быть обжалованы в ВАСУ как в суде первой инстанции, является положительным моментом. Во-первых, подобные положения уже существуют в национальном законодательстве. Например, ВАСУ рассматривает споры относительно результатов выборов Президента и народных депутатов как суд первой и последней инстанции. Поэтому, если следовать логике оппонентов, что тут нарушается право на апелляционное и кассационное обжалование, то нужно говорить, что и сейчас оно нарушается.

КСУ рассматривает дела как суд первой и последней инстанции. Он указывает, что акт в какой-то части является неконституционным – и нет необходимости ни в апелляционной, ни в кассационной инстанции. Почему тогда акты ВРУ и Президента должны проходить три инстанции? Обычно это дела первоочередной важности, а если взять, например, КАСУ, сегодня их рассмотрение, начиная от суда первой инстанции до Судебной палаты по административным спорам ВСУ, может длиться минимум полгода. Хотя, по сути, по ним не надо собирать какие-либо доказательства, опрашивать свидетелей – просто нужно взять указ и сравнить его на соответствие закону.

Возьмем пример: два года тому уволили судью КСУ, а точку в деле поставили через два года. Рассмотрение подобных споров должно быть ограничено в продолжительности, они должны рассматриваться быстро, орган должен функционировать, а должностное лицо – исполнять свои обязанности. Кроме того, ВАСУ, как суд первой инстанции, ведь тоже будет собирать доказательства, давать им оценку, и по сути нет разницы: коллегия из 5 судей пересмотрит дело в кассационной инстанции или ВАСУ примет его как суд первой инстанции – решение будет такое же.