Новые процессуальные кодексы: что думают о них судьи и депутаты

Наталья Мамченко,
«Судебно-юридическая газета»

У народных депутатов незапланированные каникулы: две недели в практически пустом сессионном зале Верховной Рады Украины проходит рассмотрение президентского законопроекта о внесении изменений в процессуальные кодексы. Важнейший для будущего страны документ малоинтересен для большинства парламентариев — обсуждение более 4 тыс. поправок, в которых разобраться не под силу даже многим профессиональным юристам, отдали на откуп оппозиционным фракциям. Волнует такая ситуация, в первую очередь, судей, которым завтра придется работать по новым правилам, а также кандидатов в новый Верховный Суд.

«Судебно-юридическая газета» собрала мнения судей разных инстанций и юрисдикций, а также поинтересовалась у народных депутатов, в чем может быть подвох в задекларированных позитивных новациях.

Почему в зале пусто

Президентский законопроект №6232 предусматривает изменения в Гражданском, Уголовном и Хозяйственном процессуальных кодексах и Кодексе административного судопроизводства. Таким образом, процесс поменяется как для общих (гражданских и уголовных), так и для специализированных (административных и хозяйственных) судов. Все эти изменения, а также изменения в ряд материальных кодексов и законов решили поместить в один проект, и 22 марта 2017 г. на заседании Совета по вопросам судебной реформы Президент поставил на нем свою подпись.

Однако цель объединить все в единый документ, чтобы придать всем процессам унифицированный вид, избежав разногласий в похожих нормах, обернулась тем, что политические силы получили удобный повод для манипуляций. Мол, такой объемный проект может содержать множество «подводных камней» и недостатков. Причем их аргументы не лишены смысла, судя по количеству замечаний к проекту, которые озвучивают судьи. Ответ сторонников скорейшего принятия кодексов базируется на том, что без этого не заработают ни новый Верховный Суд, ни судебная реформа в целом. А поправить процедурные моменты можно только после их практического применения.

Но как часто бывает в нашей стране, на самом деле аргументы и апелляции к недостаткам не имеют никакого реального влияния на то, будут ли новые кодексы приняты — все крутится вокруг определенных политических договоренностей и компромиссов. В связи с этим даже те правки, по которым ко второму чтению была достигнута договоренность, были провалены в сессионном зале. Так, председатель Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия Руслан Князевич напомнил, что подавляющее количество замечаний к законопроекту учтены в виде поправок от имени членов профильного комитета, но когда ставились на подтверждение, не были поддержаны. И к ним придется вернуться после окончания рассмотрения всех поправок.

По состоянию на 22 сентября народные депутаты закончили рассмотрение поправок к разделу III (проект изменений в КАСУ) и рассмотрели 85 поправок раздела IV законопроекта, который посвящен внесению изменений в отдельные законодательные акты. Учитывая, что раздел IV насчитывает 595 поправок, и есть еще раздел V о внесении изменений в Закон «О судоустройстве и статусе судей» и VI (65 поправок), большинство поправок (а всего их 4383) уже номинально рассмотрены.

Следующее пленарное заседание запланировано на 3 октября, и теоретически реформу могут принять уже в первых числах следующего месяца. Конечно, при условии присутствия в зале достаточного количества депутатов с желанием за эту реформу проголосовать. Пока же судьям и всему юридическому сообществу остается «гадать на кофейной гуще».

Что беспокоит хозюстицию

По словам секретаря Пленума ВХСУ Ларисы Рогач, среди основных положительных изменений в ХПК:

• введение понятий хозяйственного судопроизводства, его задач и основных принципов;
• введение норм, направленных на предупреждение юрисдикционных споров и дублирования гражданских, хозяйственных и административных дел, повышение эффективности судебной защиты (производные требования),
• переход к преимущественному применению принципа предметной юрисдикции, а не субъектной при их разграничении,
• регулирование проблемы злоупотребления процессуальными правами,
• применение упрощенных процедур судопроизводства,
• стадийность хозяйственного процесса и упорядочение процесса доказывания,
• введение критериев допуска к апелляционному и кассационному производству,
• создание механизмов, побуждающих к мирному урегулированию споров, и др.

В проекте остались положения об активной роли суда, когда суд определяет обстоятельства, которые следует установить для разрешения спора, выясняет, какими доказательствами они могут обосновываться или оспариваться, может признать необходимым исследовать доказательства обстоятельств, которые признаются сторонами, если у него есть сомнения в их достоверности или добровольности признания, задавать вопросы в любое время. Также суд в случае отказа от иска, признания иска, примирения, отказа от взыскания должен проверить, не противоречит ли это закону.

Спорный момент — участие в хозяйственном процессе свидетелей. От некоторых судей звучат возражения против дополнения перечня существующих средств доказывания такими средствами, как показания свидетелей, ведь при даче показаний играют свою роль мировоззрение человека, его чувства и т. д. В то же время, показания свидетелей являются признанным во всем мире средством доказывания, применяются в судопроизводстве других стран, в т. ч. при рассмотрении коммерческих споров, а возможность их учета судом зависит не от процесса, в котором рассматривается дело, а от обстоятельств, которые желает доказать участник дела.

По мнению председателя Одесского апелляционного хозяйственного суда Натальи Богацкой, неоправданным является применение различных подходов к решению вопроса об отводе судьи в зависимости от выводов о его обоснованности, поскольку передача заявления об отводе судьи, который не входит в состав суда, рассматривающего дело, приведет к затягиванию рассмотрения дел и на практике может вызвать сознательное злоупотребление лицами своими процессуальными правами. А предусмотренная в проекте процедура рассмотрения заявленного отвода другим судьей с одновременным приостановлением производства по делу на практике может быть использована в так называемых «процессуальных диверсиях», когда будет заявляться множество необоснованных отводов, и суд будет вынужден постоянно приостанавливать рассмотрение дела.

Есть определенные возражения против введения в проектах кодексов понятия злоупотребления процессуальными правами и мер процессуального принуждения как механизма реагирования суда на такое злоупотребление. Впрочем, сами участники обсуждения проектов не опровергают существование проблемы с такими злоупотреблениями.

Изменения в КАСУ: «за» и «против»

Что касается проекта изменений в КАСУ, взгляды судейского сообщества разделились. Еще на стадии внесения законопроекта в Верховную Раду Всеукраинской ассоциацией административных судей (ВААС) были поданы предложения по совершенствованию проекта нового КАСУ, позволяющие оптимизировать судебный процесс, сделать его более удобным для участников, не допускать злоупотребления процессуальными правами, разгрузить суды. «Ко второму чтению эти предложения, к сожалению, почти не учтены», — отмечает член Ассоциации, судья Окружного административного суда Киева Александр Кармазин.

Эти правки касались и кадровых вопросов («судей-пятилеток»), безопасности судей и гарантий их независимости ввиду широко распространенной практики блокирования судов с целью давления. Что касается самого процесса, ВААС подавала свои предложения об устранении дублирования положений закона, о сроках перевода документов в электронную форму, разграничении предметной юрисдикции, «социальных спорах», доступе к правосудию и пр.

Так, исходя из положений ст. 20 проекта КАСУ, «социальные споры» будут рассматриваться уже не местными общими судами, которые максимально приближены к потребителям социальных услуг и пенсионерам, а окружными админсудами, которые в основном находятся в областных центрах. Это касается административных дел по спорам физических лиц с субъектами властных полномочий по поводу исчисления, назначения, перерасчета, получения пенсионных выплат, социальных выплат нетрудоспособным гражданам, выплат по общеобязательному государственному соцстрахованию, выплат и льгот детям войны и т. д. Однако, считают в ВААС, система рассмотрения «социальных» споров в местных общих судах является наиболее удачной с точки зрения удобства для физических лиц, особенно пожилого возраста, в частности, с точки зрения территориального приближения таких судов.

Также в предложениях ВААС предостерегаются случаи, когда субъект властных полномочий может подавать в суд доказательства, добытые после принятия решения, которые не принимались во внимание при принятии спорного решения; уточняются нормы о распределении судебных расходов, мерах процессуального принуждения, порядке принятия частного определения в случае допущения судом низшей инстанции неправильного применения норм материального права или нарушения норм процессуального права, о рассмотрении дел незначительной сложности в порядке упрощенного (письменного) производства и т. д.

Смущает админюстицию и то, что в проекте нового процессуального кодекса, как и в действующем, остается, что инициаторами процесса в административном суде, наряду с физическими или юридическими лицами, могут выступать субъекты властных полномочий (СВП). Разработчики проекта поясняют, что это временная мера, которая обеспечит судебные контроль за актами административных органов. Несмотря на «вынужденность» такой меры, этот анахронизм, по мнению судей, вносит путаницу в ряд положений проекта КАСУ.

Как отмечает судья Киевского апелляционного административного суда Ирина Желтобрюх, принципу официального выяснения обстоятельств дела, с одной стороны, противопоставлена т. н. «презумпция виновности» субъекта властных полномочий (бремя доказывания правомерности действий СВП в делах об обжаловании его решений, действий или бездеятельности возлагается на него самого). С другой стороны, наличие такого антагонизма обязывает более взвешенно подходить, в частности, к вопросам возможности принятия (истребования) и последующего исследования новых доказательств судом апелляционной инстанции для обеспечения соблюдения баланса интересов и принципа пропорциональности. Данный вопрос, отмечает судья, мог быть решен путем выделения в отдельный раздел всех норм, регулирующих порядок разрешения дел по искам (представлениям) СВП, от основных принципов до особенностей судебного производства, с целью последующего безболезненного одномоментного удаления такого раздела из Кодекса.

По мнению же судьи Житомирского апелляционного административного суда, члена ССУ Богдана Монича, особых проблемных моментов в проекте Кодекса административного судопроизводства Украины нет. «Хотя, наверное, я категорически против установления жестких календарных сроков для выполнения определенных действий судом (не связанных со сроками обращения в суд, апелляционного и кассационного обжалования и т. п.). На практике они редко соблюдаются в силу объективных причин. Более верным было бы исходить из понятия разумного срока рассмотрения дела при выполнении тех или иных процессуальных действий», — отмечает он.

Среди определяющих нововведений проекта КАСУ судьи выделяют внедрение института образцового административного дела и пересмотр системы источников права, применяемых судом: если суд приходит к выводу, что закон или иной правовой акт противоречит Конституции Украины, он не применяет такой закон или иной правовой акт, а применяет положения Конституции Украины как нормы прямого действия. Для административной юрисдикции это чрезвычайно важно в тех случаях, когда государство при принятии новых законов допускает ограничение гарантированных Конституцией прав и свобод граждан вопреки ранее высказанной позиции Конституционного Суда. Судебная практика в таких случаях исходила из невозможности применять норму Конституции как норму прямого действия до признания закона или его нормы неконституционной.

Значимость введения совершенно новых для украинских судов понятий, таких как «типичные» и «образцовые» дела, подтверждает и судья Высшего административного суда Украины Татьяна Стрелец. Согласно ст. 4 проекта КАСУ, типичные административные дела — это административные дела, ответчиком у которых является один и тот же субъект властных полномочий (его отделенные структурные подразделения), спор в которых возник из аналогичных оснований, в отношениях, которые регулируются одними нормами права, и в которых истцами заявлены аналогичные требования. Образцовое административное дело законодатель определяет как типичное административное дело, принятое к производству Верховным Судом как судом первой инстанции для постановления образцового решения.

«По сути, речь идет о механизме, подобном пилотным решениям, которые выносит Европейский суд по правам человека. Пилотная процедура может быть применена в двух случаях: 1) при наличии дел, которые касаются «единственного события большого масштаба», т. е. многократно повторяемой проблемы; 2) при наличии дел, которые вытекают из системного неправильного функционирования административных и правоприменительных органов правовой системы государства, которые имеют стойкую укоренившуюся природу. Подобная процедура существует во многих судебных системах Европы. Венгрия, Португалия, Франция Италия, Австрия, Словения и Литва ввели такие институты. При этом есть и примеры, когда страна отказалась от введения данной процедуры. Так, законодатели Латвии аргументировали свое несогласие с данным нововведением возможными возражениями участников процесса против определения дела как типичного для постановления образцового решения. Второй аргумент, высказанный по этому вопросу, состоял в том, что фактические обстоятельства по делу могут в разной степени отличаться, а суд может их учесть как идентичные. И наконец, в связи с введением этого института вырастет нагрузка на Верховный Суд, который будет требовать дополнительного финансирования», — отмечает Т. Стрелец.

Украинский же вариант модельных дел имеет свои особенности. Если в производстве судей одного или нескольких административных судов находятся 10 или более типичных дел, суд, который рассматривает одно или больше таких дел, может обратиться в Верховный Суд с представлением о рассмотрении одного из них как судом первой инстанции. В представлении о рассмотрении дела ВС отмечаются основания, почему суд считает, что дело должно быть рассмотрено как образцовое, в т. ч. со ссылками на типичные дела.

«Известно, что причиной большого количества обращений граждан за защитой нарушенных прав является нечеткость и неясность украинского законодательства, в т. ч. процессуального. Поэтому когда у человека возникает определенная проблема, он начинает забрасывать исками все суды. Ведь когда норма закона на грани толкования, идут в суд — а вдруг повезет! Поэтому считаю, что введение таких институтов, как образцовое и типичное дело, является крайне целесообразной новеллой, поскольку она направлена на решение сразу нескольких важных задач», — подчеркивает Т. Стрелец.

Суды часто упрекают в отсутствии единства судебной практики, которое негативно отражается на авторитете судебной власти. Появление этих инструментов позволит в определенной мере решить эту проблему и обеспечит эффективность, предсказуемость и однообразие судебной практики в определенных отношениях. Кроме того, это уменьшит нагрузку на суды, которые перегружены однотипными делами. Отпадает и необходимость в апелляционном и кассационном обжаловании решений, которые будут приняты судами первой инстанции по результатам рассмотрения типичных дел с учетом правовых выводов, изложенных в решении Верховного Суда, принятом по результатам рассмотрения образцового дела. В целом рассмотрение большого количества типичных дел заметно ускорится, поскольку судам, которые рассматривают эти дела, понадобится меньше времени для принятия решений.

Гражданское и уголовное судопроизводство

Обращают внимание депутаты и на изменения в Уголовный процессуальный кодекс, предложенные в поправках, а также на общие положения проекта, которые регулируют доступ граждан к правосудию.

В частности, народный депутат Украины Андрей Помазанов отмечает, что предлагаются кардинально новые подходы к правилам кассационного обжалования. «Должен признать, что в предложенном виде они значительно ограничивают ныне существующие права граждан, чем прямо противоречат ст. 22 Конституции Украины. Это позволяет констатировать высокую вероятность существенного роста количества жалоб, которые будут подаваться украинцами в ЕСПЧ после вступления в силу соответствующих изменений в законы Украины. Прежде всего, неуместным является лишение права на кассационное обжалование решений по делам о так называемых «незначительных деяниях», к которым авторами проекта отнесены споры с ценой иска менее 500 необлагаемых минимумов доходов граждан, в т. ч. трудовые споры», — подчеркивает он.

В свою очередь, судья Киевского районного суда Одессы Владимир Петренко обратил внимание на изменения в ст. 10 ГПК Украины, в соответствии с которыми если суд приходит к выводу, что закон или иной правовой акт противоречит Конституции Украины, суд не применяет такой закон или иной правовой акт, а применяет нормы Конституции Украины как нормы прямого действия. В таком случае суд после принятия решения по делу обращается в Верховный Суд для решения вопроса относительно внесения в Конституционный Суд Украины представления относительно конституционности закона или другого нормативно-правового акта, решение вопроса о конституционности которого относится к юрисдикции КСУ.

«Данную норму целесообразно оставить в редакции действующего ГПК. Решение вопроса о несоответствии нормы закона Конституции Украины не относится к компетенции суда, рассматривающего дело в порядке гражданского или хозяйственного судопроизводства. Решая дело вопреки положениям закона, исключительно на основании собственного толкования норм Конституции, которые имеют наиболее общий характер, суд может и ошибиться», — отмечает судья.

По его словам, наибольшее количество споров вызвал проект ст. 14 ГПК, которой предлагается установить, что суд проводит рассмотрение дела по материалам судебного дела в электронной форме. Процессуальные и иные документы и доказательства в бумажной форме не позднее следующего дня со дня их поступления в суд переводятся в электронную форму и приобщаются к материалам электронного судебного дела. Подобная форма бездокументарного судопроизводства существует в некоторых экономически развитых странах (Сингапур, ОАЭ), но на современном этапе развития нашей страны некоторые судьи, а также народные депутаты считают отказ от дел в традиционной бумажной форме преждевременным.

Это лишь малая часть замечаний, которые высказывает юридическое сообщество к законопроекту. Для того, чтобы систематизировать все предложения, у инициаторов проекта, казалось бы, было время до подачи документа в парламент. Остается надеяться, что наиболее спорные моменты будут со временем устранены.

КОММЕНТАРИИ ЭКСКЛЮЗИВ

Депутаты о проекте

Виктория Пташник, народный депутат Украины, член Совета по вопросам судебной реформы при АП

– Меня очень беспокоят изменения в Уголовный процессуальный кодекс, предложенные некоторыми депутатами в своих поправках. Среди предлагаемых новелл — изменение исчисления сроков досудебного расследования и правил назначения судебной экспертизы.

Исчисление сроков досудебного расследования, в частности, предлагается начинать с момента внесения сведений в Единый реестр досудебных расследований. Причем согласно предложенной поправке, подозрение должно быть предъявлено в неоправданно короткие сроки — например, 3 месяца для преступлений средней тяжести и 6 месяцев — для тяжких и особо тяжких. Если по истечению указанных сроков подозрение не предъявлено, уголовное дело подлежит закрытию. То, что правоохранительные органы не будут справляться с такими сроками, очевидно, но ведь данная норма закладывает еще и коррупционные риски. Следователи смогут умышленно, не особо напрягаясь в сборе доказательств по отдельным делам, спокойно закрывать их по истечению сроков.

И вообще, складывается впечатление, что кому-то просто нужно позакрывать уже открытые ранее уголовные дела, для чего и была подана данная поправка.

Не на шутку заволновались также эксперты и практикующие адвокаты, ведь другим депутатом была внесена и поддержана Комитетом поправка о проведении судебных экспертиз в уголовных делах исключительно в государственных учреждениях. Это означает, что подсудимый в процессе не сможет защищаться надлежащим образом, подавая ходатайство о привлечении эксперта, что нарушает принцип состязательности сторон, противоречит Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод и практике Европейского суда по правам человека.

Зачем предлагалась данная поправка? Для повышения качества экспертизы? Очень сомневаюсь. Похоже, что для создания монополии существующего Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз, находящегося в подведомственности Министерства юстиции и усилившего свои позиции в последнее время благодаря «реформе института судебной экспертизы».

Также хотелось бы убрать из проекта нормы, позволяющие недобросовестным судьям ограничивать доступ в судебные заседания или запрещать фотофиксацию и видеосъемку. Хотя практикующие судьи из, например, Латвии не увидели ничего катастрофического в данных предложениях (ведь они не могут представить себе ситуацию, когда судьи запрещают направлять на них камеру в процессе), но учитывая украинские реалии и время, необходимое на реформу всей судебной системы, я бы все-таки не торопилась с введением подобных норм.

Разумеется, несмотря на озвученные проблемные моменты, проект предлагает огромное количество важных и необходимых изменений. Это, в первую очередь, изменение определения юрисдикции — переход от субъектной юрисдикции к предметной, внедрение электронного судопроизводства, а также других новых инструментов, которые должны повысить качество рассмотрения дел. Например, расширение способов защиты, что предусматривает возможность использовать не только способы, определенные законодательством или договором, но и иные, если они обеспечат эффективную защиту прав.

Важно также, что проект создает возможности для минимизации недобросовестного поведения сторон. В частности, он предусматривает ответственность за злоупотребление процессуальными правами (думаю, это крайне актуально, учитывая распространенную практику отдельных юристов предоставлять услуги по затягиванию рассмотрения дел), регулирует использование электронных доказательств, выделяя их в отдельный вид, уделяет больше внимания подготовке к рассмотрению дел, что должно положительно повлиять на качество рассмотрения дел судьями, и т. д.

При этом нужно понимать, что проект создает лишь возможности для позитивных изменений в судебной деятельности. А насколько эти нормы будут эффективными, мы сможем оценить только на практике. И я не исключаю, что в дальнейшем возможны корректировки отдельных норм.

Важно также помнить, что кроме процессуальных изменений, которые в идеальных условиях смогут действительно качественно изменить судопроизводство, без принятия проекта №6232 не сможет начать работу новый Верховный Суд. Конкурс в него уже находится на финише, осталось дождаться только решения Высшего совета правосудия и указа Президента (роль последнего должна быть лишь церемониальной). Поэтому времени для принятия процессуальных кодексов действительно осталось немного.

Хотелось бы по возможности минимизировать проблемные моменты в проекте №6232, но парламентский процесс сейчас все больше отходит от профессионализма в сторону политических договоренностей, от чего страдает качество принимаемых законов. Зачастую депутаты подают свои правки, чтобы заблокировать прохождение проекта. Поднимать профессиональные дискуссии в Раде становится все труднее, как и влиять на содержание проектов. И работа над процессуальными кодексами не стала в этом плане исключением. Но все же надеюсь, что нам удастся убрать отдельные негативные моменты, о которых я уже говорила, и выйти на позитивный результат.

Сергей Алексеев, зампредседателя Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия, член Совета по вопросам судебной реформы при АП

– Внесение изменений в процессуальные кодексы — неотъемлемая часть судебной реформы, которая обеспечивает именно процессуальные изменения в работе системы правосудия. При подготовке законопроекта «О внесении изменений в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины, Гражданский процессуальный кодекс Украины, Кодекс административного судопроизводства Украины и другие законодательные акты» ко второму чтению народные депутаты подали 4384 правки и предложения. Комитет по вопросам правовой политики и правосудия проделал, без преувеличения, колоссальную работу, что видно даже по процессу рассмотрения законопроекта в сессионном зале. В парламенте никогда прежде не рассматривался законопроект таких объемов и с таким количеством вносимых изменений.

Этот комплексный законопроект вводит процедуры и механизмы, которые максимально детализируют действия суда, и впервые процессуальные кодексы максимально унифицированы по структуре, механизмам и принципам. Форма и содержание постановлений судов апелляционной и кассационной инстанций во всех процессуальных кодексах согласуются. Создана законодательная предпосылка для эффективного функционирования электронного суда одновременно с обычными судебными процедурами. Сейчас мы в самом начале этого пути, и в перспективе у сторон будет возможность совершать все процессуальные действия по электронной почте, с помощью средств видеосвязи и других электронных коммуникаций. Это требование времени, и наши суды должны в своей работе использовать современные технические возможности.

Еще одно важное нововведение — институт урегулирования спора с участием судьи, в производстве которого находится дело, по взаимному согласию сторон до начала рассмотрения дела по существу. Кроме того, вводится дифференциация правил рассмотрения дел в зависимости от их сложности, возможности мирного урегулирования спора, состава участников и т. п.

Внесением изменений в процессуальные кодексы обеспечивается также надлежащее функционирование нового Верховного Суда как единого для всех судебных юрисдикций суда кассационной инстанции, который будет формировать единую правоприменительную практику.

Хочу отдельно отметить введение действенных механизмов противодействия злоупотреблениям процессуальными правами, следствием которых могут быть возвращение заявления без рассмотрения, процессуальные ограничения, применение мер процессуального принуждения, дисциплинарная ответственность адвоката, прокурора и т. п.

Вводится упрощенное исковое производство, предназначенное для рассмотрения малозначительных дел, дел, связанных с трудовыми отношениями, дел незначительной сложности и других дел, для которых приоритетным является именно быстрое решение.

Учитывая, что в рамках судебной реформы у граждан Украины появилась возможность обращаться в КСУ с конституционными жалобами, необходимо было внести и определенные изменения в процессуальные кодексы. Так, лицу предоставляется право на пересмотр судебного решения по исключительным обстоятельствам в случае установления КСУ неконституционности (конституционности) закона, правового акта или их отдельных положений, примененного (не примененного) судом при решении дела, если такое решение суда еще не исполнено.

На сегодняшний день Хозяйственный процессуальный кодекс не предусматривает института свидетелей, в отличие от других процессуальных кодексов. Введение такого института в хозяйственном процессе положительно отразится на судебной практике, что также предусмотрено законопроектом.

И еще одно нововведение, которое должно ускорить процесс рассмотрения дел и сделать решения более прогнозируемыми: в административном судопроизводстве предложен процессуальный механизм рассмотрения типичных дел по примеру решения Верховного Суда по одному из таких дел (образцовому делу). Эта процедура была разработана по примеру «пилотных решений», которые принимает Европейский суд по правам человека. Это поможет уменьшить нагрузку на судей.

Среди проблемных моментов проекта можно выделить следующие:

• существенный объем новых норм (три процессуальных кодекса изложены в новой редакции), с которыми всем участникам судебного процесса необходимо будет основательно и как можно быстрее ознакомиться;
• обеспечение своевременного начала функционирования Единой судебной информационно-телекоммуникационной системы. Согласно проекту, это должно произойти через 90 дней со дня опубликования Государственной судебной администрацией Украины в газете «Голос Украины» и на веб-портале судебной власти соответствующего объявления о ее создании и обеспечении функционирования;
• вступление в силу подавляющего большинства норм проекта зависит от начала работы Верховного Суда, определенного решением его Пленума в соответствии с Законом «О судоустройстве и статусе судей», опубликованным в газете «Голос Украины». Как известно, процесс окончательного формирования ВС еще не завершен. На данный момент Высший совет правосудия рассматривает материалы кандидатов, рекомендованных Высшей квалификационной комиссией судей на должности судей кассационных судов в составе ВС.

В целом же хочу отметить, что благодаря предложенным изменениям в законодательство судам предоставляются все необходимые возможности для выполнения основной задачи судопроизводства — эффективной защиты прав и интересов человека.

Андрей Помазанов, член Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– Принятие законопроекта №6232 является, без преувеличения, испытанием Верховной Рады VIII созыва на принципиальность и профессионализм, ведь на ее долю выпала работа над самым большим по объему законопроектом, который когда-либо рассматривался в стенах украинского парламента. После принятия его в первом чтении депутатами было подано более 4 тыс. поправок, а лично мной — более 200. Такие объемы работы действительно впечатляют. Вместе с тем, завершенной она может считаться только после испытания новелл на пригодность судебной практикой.

Прежде всего, изменения позиционировались как необходимые для деятельности обновленного Верховного Суда и повышения уровня доверия к судебной системе. Однако приходится констатировать, что проект содержит ряд достаточно дискуссионных аспектов в нормах, применение которых может быть довольно сложным.

В частности, на мой взгляд, преждевременным является полное внедрение электронного судопроизводства, о чем свидетельствуют и объективные данные официальной статистики: по состоянию на 2017 г. лишь около 64% украинцев в возрасте старше 15 лет являются пользователями интернета, а жители сельской местности составляют только 27% из их числа. Это ставит под угрозу состояние обеспечения права на доступ к правосудию граждан (относительно чего, кстати, в ЕСПЧ рассматривается немало дел против Украины), ведь проектом предусмотрена публикация судебных вызовов и сообщений граждан на портале судебной власти (если их местонахождение неизвестно) и передача их по электронной почте. Безусловно, для активных пользователей сети предложенные способы удобны, но как быть с лицами, проживающими в населенных пунктах, где интернет-связь нестабильна, а также с жителями временно оккупированных территорий? Проект не дает ответов на эти вопросы.

Тот же риск и с предложениями по повышению ставок судебного сбора более чем вдвое. В контексте того, что, по данным ООН, около 60% украинцев сегодня находятся за чертой бедности, указанное станет значительным препятствием для граждан на пути защиты их прав в суде. Нецелесообразным с точки зрения обеспечения прав граждан является и предлагаемое дополнение о взыскании государственной пошлины за выдачу судебного приказа при том, что выдача такого документа осуществляется, в частности, в случае, если заявлено требование о взыскании начисленной, но не выплаченной работнику суммы заработной платы; о присуждении алиментов на ребенка; о возврате стоимости товара ненадлежащего качества и т. п.

Принципиально новым для судопроизводства является предоставление суду права на установление иного способа защиты нарушенных прав, чем предусмотренные законом или договором. Указанная норма, наряду с другими, является предметом серьезных дискуссий среди юристов, ведь ею ставится под вопрос соблюдение принципа правовой определенности как составляющей верховенства права. Остается непонятным, чем будет руководствоваться суд, выбирая так называемые «другие способы защиты», какими будут критерии, по которым он будет определять необходимость обращения к применению данного механизма, и, наконец, на какое по содержанию решение может рассчитывать гражданин, обращаясь в суд. В то же время, введение данной нормы может стать индикатором беспристрастности и справедливости рассмотрения дела в условиях непрозрачности судебной системы.

Одной из ключевых новелл, при условии принятия проекта в целом, станет и установление уголовной ответственности за представительство в суде без полномочий. С юридической точки зрения есть обоснованные сомнения в необходимости введения такой ответственности, ведь совершенно очевидно, что полномочия представителей проверяются судом перед началом рассмотрения дела, а потому больше вопросов должно возникнуть к суду, который допустил к участию в рассмотрении ненадлежащее лицо.

Противоречивым представляется также предложение о возможности сокрытия в текстах судебных решений, открытых для общего доступа, ФИО судей и должностных лиц — якобы с целью обеспечения их безопасности. Здесь стоит обратить внимание на то, что в свое время Единый государственный реестр судебных решений создавался как раз с целью утверждения гласности и открытости судопроизводства и обеспечения надлежащего доступа к судебным решениям как гарантии законности последних. Предлагаемой нормой указанные идеи и принципы могут быть нивелированы, что, конечно, не окажет положительного влияния на дальнейшее становление справедливого и свободного от любого постороннего воздействия судопроизводства, как это прямо предусмотрено ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод.

Кроме изложенного, проект таит в себе множество возможностей для злоупотреблений в части ограничения доступа в зал судебных заседаний слушателей, осуществления фото- и видеосъемки в ходе судебного заседания в случае, если это может помешать суду. Следует заметить, что указанное предложение никоим образом не согласуется с принципами, предусмотренными ст. 129 Основного Закона, а сам критерий определения действий «могут помешать суду» является довольно оценочным. В то же время, ЕСПЧ называет открытый (публичный) характер судопроизводства одним из способов обеспечения доверия к судам, поскольку он защищает стороны от тайного отправления правосудия вне контроля со стороны общественности (решение по делу «Претто и другие против Италии» от 8.12.1983). Следовательно, данная норма диссонирует с задекларированной целью судебной реформы.

Беспрецедентной новеллой является предоставление суду права вынесения частного определения в отношении ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей адвокатом или прокурором в случае, если подписанное ими исковое заявление содержит существенные недостатки. Указанная норма — еще одно проявление применения совершенно неуместных для процессуального законодательства оценочных понятий. Я убежден в том, что сущность недостатков в работе адвоката может оцениваться исключительно органами адвокатского самоуправления и клиентом в строгом соответствии с законами Украины, прокурора — руководством органа прокуратуры. А основной задачей суда является осуществление правосудия. Подобные предложения несут риск узаконивания недопустимых для суда проявлений предвзятости.

И, наконец, нам предлагаются кардинально новые подходы к правилам кассационного обжалования. Должен признать, что в предложенном виде они значительно ограничивают ныне существующие права граждан, чем прямо противоречат статье 22 Конституции Украины. Указанное позволяет констатировать высокую вероятность существенного роста количества жалоб, которые будут подаваться украинцами в ЕСПЧ после вступления в силу соответствующих изменений в законы Украины. Прежде всего, неуместным из обозначенных выше позиций является лишение права на кассационное обжалование решений по делам о так называемых «незначительных деяниях», куда авторами проекта отнесены споры с ценой иска менее 500 необлагаемых минимумов доходов граждан, в том числе — трудовые споры.

К сожалению, мои поправки относительно приближения проекта к объективной реальности и обеспечения соответствия его содержания запросам общества по этим и другим вопросам не были учтены. Считаю, что время и статистика станут лучшими арбитрами по этому поводу, и надеюсь на оправдание самых оптимистичных прогнозов влияния новых норм на состояние украинского судопроизводства.

Елена Сотник, народный депутат Украины

— Верховная Рада попытается закрыть суды от общественности. В сессионном зале будет рассматриваться законопроект №6232 — проект реформы судебного процесса, который наряду с действительно важными и прогрессивными содержит и опасные положения, которые сужают принципы гласности и открытости судебных заседаний.

В случае принятия закона:

1. Суд сможет запретить фотофиксацию, видеозапись или трансляцию открытого судебного заседания, если они «мешают ходу судебного процесса» (ч. 7 ст. 7 ГПК, ч. 8 ст. 10 КАС, ч. 8 ст. 9 ХПК в редакции законопроекта). Это может помешать общественности следить за судебными процессами, особенно по общественно важным делам. Фактически это неограниченное дискреционное право судьи сделать процесс закрытым для широкого круга общественности по надуманным мотивам.
2. Суд сможет не впустить в зал судебных заседаний людей, которые желают присутствовать в открытом судебном заседании, если нет «свободных мест» (ч. 2 ст. 7 ГПК, ч. 3 ст. 10 КАС, ч. 3 ст. 9 ХПК в редакции законопроекта). Это положение закроет от общественности кабинеты судей, где они часто слушают дела, повесив табличку «Зал судебных заседаний», и может стимулировать судей назначать рассмотрение резонансных дел в маленьких залах, уменьшая таким образом количество мест для слушателей, чтобы избежать общественного контроля.
3. Суд сможет не оглашать публично судебные решения, принятые по результатам закрытых судебных заседаний (ч. 18 ст. 7 ГПК, ч. 17 ст. 10 КАС, ч. 18 ст. 9 ХПК в редакции законопроекта). Это нарушает статью 6 Европейской конвенции по правам человека, где указано, что судебные решения в любом случае оглашаются публично. Сегодняшнее регулирование, например, в административном судопроизводстве, соответствует Конвенции, поскольку предполагает открытое оглашение судебного решения, даже принятого по результатам закрытого судебного заседания, — только с изъятием информации, ради неразглашения которой проводилось закрытое рассмотрение.
4. Под угрозой ответственности участнику процесса будет запрещено использовать аудио- или видеозапись, фотографирование во время закрытого совещания с судьей, которое проводится для урегулирования спора (ч. 9 ст. 204, п. 5 ч. 1 ст. 149 ГПК, ч. 9 ст. 186, п. 4 ч. 1 ст. 149 КАС, ч. 10 ст. 189, п. 5 ч. 1 ст. 136 ХПК в редакции законопроекта). Эти положения позволят судье проводить закрытые встречи с каждой стороной отдельно и под видом урегулирования спора требовать неправомерную выгоду, не боясь ответственности. Ведь сторона не будет иметь права зафиксировать разговор, а если и зафиксирует, то это не сможет использовано в качестве доказательства в суде.

Кроме того,

• вы не сможете заявлять отводы суду, кроме как на подготовительной стадии процесса;
• адвоката могут привлечь к ответственности, если он будет «вводить в заблуждение» суд;
• два заявленных отвода могут квалифицироваться как «злоупотребление правом», и за это наступает ответственность;
• вы будете сильно ограничены в части представления доказательств;
• любой судья сможет не применять закон, если посчитает, что этот закон не соответствует Конституции. То есть в Украине каждый судья заменит собой Конституционный суд;
• распределение дел в суде будет лишь частично автоматическим;
• в процессе появится «эксперт в области права»;
• не будет существовать автоматического распределения судей: за счет постоянных коллегий суды будут обходить эту норму.

Изложенные положения законопроекта являются значительным шагом назад в проведении судебной реформы, поскольку закрывают двери суда для общественного контроля и будут способствовать развитию коррупции.

Судьи о проекте

Сергей Гирыч, судья Лычаковского районного суда Львова

– Изменения в Гражданский процессуальный кодекс Украины, Хозяйственный и Кодекс административного судопроизводства Украины (КАСУ) (законопроект №6232), как уже отмечалось, должны запустить работу нового ВС, а также качественно улучшить судопроизводство во всех судах. Что же нового и прогрессивного в этих изменениях, и какие недостатки законопроектов?

Основная идея изменений — обеспечение эффективности судебного процесса. С этим связано усовершенствование принципов судопроизводства: состязательности, диспозитивности, пропорциональности, а также механизмов, способствующих этой цели — предотвращение злоупотребления правами, определение четких процессуальных сроков для совершения тех или иных действий сторон, последовательное внедрение «электронного суда».

Например, усовершенствование принципа состязательности заключается в том, что в ГПК теперь предусмотрено, что не только истец обязан подать иск, который должен отвечать определенным требованиям закона, но и ответчик обязан подать свои возражения с доказательствами в свою пользу, а третьи лица — объяснения на иск или возражения, которые тоже должны отвечать определенным требованиям. Сразу скажу, что эти изменения могут оказаться неэффективными, и объясню, почему.

В ГПК четко определены сроки для процессуальных действий сторон, а также сроки назначения дел к рассмотрению в предварительном или судебном заседании. Ст. 131 проекта ГПК предусматривает порядок вручения судебной повестки или уведомления. Мы знаем, какие проблемы сейчас существуют в связи с тем, что сторона, которая не заинтересована в процессе, не получает судебною повестку, и та возвращается в суд с отметкой почты об окончании сроков ее хранения. Эти проблемы будут еще более ощутимы по новому Кодексу, поскольку каждое действие сторон регламентировано сроками.

Сомнительными кажутся и изменения в части уведомления ответчика, место регистрации которого неизвестно, на веб-сайте судебной власти. Уведомление об этом в общеукраинской и местной газете было бы более эффективно.

К позитиву отношу предусмотренные в проекте механизмы предотвращения злоупотребления процессуальными правами, в т. ч. введение штрафа за злоупотребление процессуальными правами или за бездеятельность, направленную на препятствование судопроизводству. Однако и здесь есть проблемы, поскольку суду придется самостоятельно квалифицировать такие злоупотребления. При обсуждении правок к кодексам в сессионном зале были некоторые обоснованные предложения для борьбы со злоупотреблением процессуальными правами. Например, мы знаем, как сторона ищет «нужного» судью для рассмотрения дела путем вбрасывания на автораспределение нескольких аналогичных исков. Чтобы исключить это, было предложение передавать все остальные поданные иски первому избранному системой судье. Но правка не прошла.

Одно из спорных новшеств — монополия адвокатов на представительство в судах, сначала Верховном Суде, а потом во всех судах, за исключением трудовых и малозначительных дел. Лично я эти изменения одобряю. Слишком много в последнее время появилось в судах «общественных представителей», которые, не имея юридического образования и малейшего понятия о судопроизводстве, предоставляют услуги гражданам. Суд — это орган, который решает юридические споры, и на заседании должен звучать язык юриспруденции, а не 3-хчасовые выступления ораторов, которые «начинают за здравие, а заканчивают за упокой».

Не считаю нужными изменения в части ограничения гласности процесса, или, проще сказать, права сторон вести видеофиксацию слушания дела. Если законодатель желает дать суду право решать вопрос о том, разрешать или нет снимать процесс, то необходимо внести изменения в Закон №192-VIII от 12.02.2015.

Также положительным является введение в КАС возможности рассмотрения «типичных дел». Это будет способствовать эффективности судопроизводства, поскольку «пенсионные» и другие «социальные» дела действительно часто являются типичными, и не будет необходимости рассматривать каждое отдельно, что разгрузит суды.

Наталья Богацкая, председатель Одесского апелляционного хозяйственного суда

– Рассматриваемый в парламенте проект ХПК Украины претерпел наибольшие изменения среди всех процессуальных кодексов и предусматривает новую процессуальную базу для осуществления хозяйственного судопроизводства. Это произошло, в первую очередь, благодаря имплементации отдельных процессуальных институтов из других видов судопроизводства, в частности гражданского и административного.

Если акцентировать внимание на положениях проекта, которые усовершенствуют хозяйственный процесс, то к ним можно отнести: внедрение системы «электронного суда», что предоставит возможность оперативного обмена документами; усиление ответственности участников процесса за злоупотребление процессуальными правами; введение новых правил обеспечения иска и встречного обеспечения. Преимуществом для истцов стала возможность устранить недостатки искового заявления в течение 10 дней со дня вручения определения об оставлении его без движения, при этом исключается необходимость повторного обращения в суд в связи с возвращением искового заявления, содержащего ошибки. Кроме того, проектом увеличены сроки апелляционного обжалования судебных решений, в частности, на решение суда — до 20 дней, а на определение — до 10, что предоставит участникам дел больше времени, чтобы воспользоваться своим конституционным правом на апелляционное обжалование.

Положительно повлияет на статистические показатели пересмотра судебных решений хозяйственных судов введение возможности признания решения хозяйственного суда первой инстанции недействительным в определенных случаях, ведь при отмене решений это приводило бы к произвольному увеличению количества отмененных судебных актов хозяйственных судов.

По моему мнению, неоправданным является применение различных подходов к решению вопроса об отводе судьи в зависимости от выводов о его обоснованности, поскольку передача заявления об отводе судьи, который не входит в состав суда, рассматривающего дело, приведет к затягиванию рассмотрения дел и на практике может вызвать сознательное злоупотребление лицами своими процессуальными правами. А предусмотренная в проекте процедура рассмотрения заявленного отвода другим судьей с одновременным приостановлением производства по делу на практике может быть использована в так называемых «процессуальных диверсиях», когда будет заявляться множество необоснованных отводов, и суд будет вынужден постоянно приостанавливать рассмотрение дела.

Следует отметить, что закрепление возможности обращения лица с апелляционной жалобой после окончания апелляционного производства и предоставление возможности повторного апелляционного пересмотра одного и того же решения могут привести к многочисленным злоупотреблениям со стороны недобросовестных участников процесса и непосредственно повлиять на одну из главных черт хозяйственного процесса — оперативность рассмотрения споров.

Изменит суть апелляционного производства норма, которая сужает границы пересмотра дел в суде апелляционной инстанции, а именно пересмотр дела по имеющимся в нем и дополнительно предоставленным доказательствам и проверка законности и обоснованности решения хозяйственного суда будет осуществляться в пределах доводов и требований апелляционной жалобы. И только если при рассмотрении дела будет установлено нарушение норм процессуального права, которое является обязательным основанием для отмены решения, или неправильное применение норм материального права, суд не будет ограничен доводами и требованиями апелляционной жалобы.

По моему убеждению, введение проектом подхода, согласно которому осуществление рассмотрения заявления о пересмотре судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам составом суда, принявшим решение, которое пересматривается, может свидетельствовать, по мнению участников процесса, о предвзятости судьи, пересматривающего решение. В связи с этим целесообразно закрепление предписаний, согласно которым судья, принимавший участие в рассмотрении дела, не может участвовать в пересмотре принятых при его участии судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам, что будет способствовать более объективному и беспристрастному рассмотрению этого вопроса. При этом необходимо учитывать, что указанное положение содержится в действующем ХПК Украины в результате внесения изменений относительно усовершенствования порядка осуществления судопроизводства и оправдало себя на практике.

Отдельно следует обратить внимание на положения, которые не согласуются с принципами обязательности судебного решения (п. 9. ч. 1 ст. 129 Конституции Украины) и преюдиционности фактов (обстоятельств), установленных судебным решением — о том, что в случае рассмотрения дела без уведомления третьего лица обстоятельства, установленные судебным решением, не имеют юридических последствий при рассмотрении иска, предъявленного стороной, которая принимала участие в этом деле, к этому третьему лицу, или иска, предъявленного этим третьим лицом к такой стороне (ч. 2 ст. 52 проекта). При этом другими нормами проекта предусмотрено, что обстоятельства, установленные относительно определенного лица решением суда по хозяйственному, гражданскому или административному делу, вступившему в законную силу, могут быть в общем порядке опровергнуты лицом, не участвовавшим в деле, в котором такие обстоятельства были установлены. Т. е. в данном случае лицо может защитить свои права и интересы путем обжалования судебного решения, которым установлены преюдиционные факты, в апелляционном или кассационном порядке, что фактически и осуществляется в судебной практике.

Реализация некоторых положений проекта на практике приведет к существенным трудностям, в частности по вопросам, связанным с исполнением судебных решений. В связи с этим в целях соблюдения прав сторон и других участников процесса и надлежащего выполнения судом возложенной на него обязанности по их уведомлению усматривается целесообразным увеличить с 10 до 15 дней срок для решения судом вопросов, связанных с мировым соглашением в процессе выполнения; отсрочкой или рассрочкой исполнения судебного решения, изменением способа и порядка его исполнения; заменой стороны исполнительного производства; рассмотрением жалобы в порядке судебного контроля за исполнением решений.

Юлия Бездоля, судья Хозяйственного суда Одесской области

- Законопроект №6232 о внесении изменений в т. ч. в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины предусматривает полный «перезапуск» хозяйственного процесса. В результате заложенной в проект унификации процессуального законодательства частью хозяйственного процесса призваны стать новые институты свидетелей, оставления иска без движения, приказного и упрощенного производства, что, безусловно, на практике станет вызовом и для участников дела, и для судей хозяйственных судов.

Не могут не вызывать опасения увеличенные процессуальные сроки рассмотрения дела в порядке общего искового производства, поскольку хозяйственные суды на данный момент справляются с рассмотрением всех категорий споров в рамках действующих сроков, а оперативность рассмотрения хозяйственных споров является предметом гордости и безусловно отличительной чертой хозяйственного судопроизводства, так как именно оперативность является гарантией защиты интересов бизнеса в суде.

Определенные опасения по состоянию на сегодняшний день лично у меня вызывает сама основа проекта нового Кодекса — состязательность сторон. Состязательность сторон в хозяйственном процессе, безусловно, полностью поддерживается и одобряется адвокатами наряду с вводимой постепенно во все процессы так называемой «адвокатской монополией». Согласна, что представительство интересов в процессе исключительно адвокатами могло бы иметь исключительно позитивный эффект, однако только лишь при другом уровне экономики и развития малого и среднего бизнеса в Украине. На данный же момент далеко не каждый предприниматель может позволить себе оплатить услуги адвоката, другой проблемой является и нынешний уровень правовой культуры, при котором в «традиции» украинского малого и среднего бизнеса еще не вошло привлечение юристов к самому процессу ведения бизнеса — переговорам, составлению договоров, обычно к юристу «бегут» уже столкнувшись с перспективой судебного разбирательства. Я не берусь при этом судить украинский малый и средний бизнес, потому что ему и так очень тяжело, а процесс приобретения «традиций» развитой экономики — это все-таки эволюционный процесс.

Именно поэтому я противник того, чтобы на данном этапе развития экономики перевесить «проблемы» полной состязательности процесса на плечи частных предпринимателей, которые, безусловно, будут нести потери в результате проигрыша в судах. На нынешний период считаю целесообразным, чтобы судьи хозяйственных судов продолжали по своей инициативе истребовать доказательства с целью вынесения справедливых судебных решений.

Вместе с этим, очень многие новеллы проекта я полностью поддерживаю и считаю прогрессивными и своевременными, это, прежде всего, институт урегулирования спора при участии судьи (так называемая «судебная медиация»), встречное обеспечение, правильные предохранители от злоупотребления процессуальными правами и введение мер процессуального принуждения, электронный суд, судебный контроль за исполнением судебных решений (неисполнение судебных решений является сейчас основной проблемой и претензией к Украине в практике ЕСПЧ).

Очень большие ожидания у меня от применения института урегулирования спора при участии судьи, думаю, что со временем он будет эффективным и востребованным. Очень часто, рассматривая хозяйственный спор, я обращаю внимание на наличие всех условий для фактического «примирения» сторон, чему в основном мешают субъективные факторы. Исходя из этого, уверена, что очень многие споры можно будет решить и в результате процедур внесудебной медиации, и с помощью нового института хозяйственного процесса.

Хочу позитивно оценить и новый подход к определению юрисдикции хозяйственных судов. Многие категории дел, которые в последние годы были отнесены к подведомственности хозяйственных судов судебной практикой и являющиеся спорными между разными юрисдикциями, теперь определены в самом Кодексе, в частности производные требования в спорах о праве собственности и других вещных правах.

Правильные предохранители от злоупотреблений в части территориальной юрисдикции в случае объединения исковых требований по основному и обеспечительному обязательству, расширенный перечень мер обеспечения иска, правильные предохранители от злоупотребления обеспечениями доказательств и исков в виде компенсации судебных издержек и убытков и встречного обеспечения — все это свидетельствует о новом построении хозяйственного процесса — исходя из экономической целесообразности для бизнеса, что безусловно внушает оптимизм, призвано сделать хозяйственный процесс еще эффективнее и приблизить нас к европейским стандартам.

Мария Демидова, судья Хозяйственного суда Черниговской области

– Проектом закона о внесении изменений во все процессуальные кодексы Украины в хозяйственный процесс введены совершенно новые процессуальные институты, которые наряду с очевидными позитивными прогнозами имеют и ряд рисков. Например, институт свидетеля, предусмотренный §2 проекта, может быть применен лишь в ограниченном количестве дел, поскольку на основании показаний свидетелей не могут быть установлены факты, которые в соответствии с законом или обычаями делового оборота подтверждаются лишь документально. Такие ограничения коснутся и споров о расчетах за продукцию, товары и услуги, и споров о признании сделок недействительными, и массы других категорий дел. Кроме того, стоит упомянуть о недостатках процедуры оформления показаний свидетеля в нотариальном порядке: в проекте отсутствуют какие-либо гарантии права стороны формулировать вопросы свидетелю, а также фиксировать нарушения процедуры, поскольку нотариальное удостоверение показаний свидетеля осуществляется без участия противоположной стороны (ст. 89 проекта кодекса).

Процессуальная регламентация обеспечения доказательств также несовершенна. В ст. 111 проекта предлагается обеспечивать доказательства перечисленными в норме способами и содержится оговорка о праве суда совершить такое обеспечение любым другим способом, что может привести к неограниченному использованию судом своих полномочий. В этом случае перечень способов обеспечения доказательств следует сделать исчерпывающим.

На сегодняшний день большинство судов совершенно не подготовлены к такому нововведению, как электронное судопроизводство (ст. 6, 14, 43, 223, 328 проекта ХПК). Рассмотрение спора по материалам дела в электронной форме требует надлежащего обеспечения судов человеческими ресурсами и техникой. В электронную форму может быть необходимо в кратчайшие сроки перевести десятки тысяч страниц документов, предоставленных сторонами, поскольку, как известно, хозяйственный процесс — это процесс документальный. На такую работу может понадобиться огромное количество времени, ведь прогнозировать объем материалов дела заранее невозможно. Затраты на распечатку электронных материалов дела для внутреннего пользования в суде, возможные сбои системы и низкое качество переведения сторонами документов в электронную форму могут свести на нет цели и задачи упомянутого прогрессивного процессуального института. Особенно важной является та проблема, что процедура электронного правосудия не отвечает принципам открытости и гласности судебного процесса как основным принципам судопроизводства.

Проектом кодекса также введен институт урегулирования спора при участии судьи, но четкий порядок такого урегулирования не определен, что дает некоторую свободу в выборе средств примирения и является позитивом. Однако положение о том, что судьей могут проводиться закрытые совещания с каждой из сторон по отдельности может привести к дальнейшим претензиям со стороны участников процесса. Кроме того, согласно проекту процедуру урегулирования спора может осуществлять только профессиональный судья, который при всем своем профессионализме может не оказаться тонким психологом и не просчитать тот вариант решения спора, который устроит всех участников процесса. Очевидно, необходимо предоставить сторонам альтернативу — возможность привлечь в процесс урегулирования спора профессионального медиатора, не являющегося судьей.

Учитывая перечисленные риски, необходимо скорректировать в целом прогрессивные и необходимые положения законопроекта для дальнейшего оптимального применения.

Ирина Желтобрюх, судья Киевского апелляционного административного суда

– Почти ежедневное правоприменение позволило нам выявить несколько типичных ситуаций, возникающих на практике, действия суда при условии наступления которых или вообще не урегулированы Кодексом, или оставляют пространство для более уместного, целесообразного и эффективного регламентирования. Дело в том, что предписания ч. 2 ст. 19 Конституции Украины обязывают суд как орган государственной власти действовать исключительно в пределах и в порядке, определенных законом. Проще говоря, аналогия процессуального закона недопустима. В то же время, многочисленные «белые пятна» именно процессуального закона не оставляют судье другого выбора, как решать некоторые вопросы в соответствии с установившейся практикой правоприменения. В этом смысле предложенный Президентом проект нового КАСУ является актуальной, прогрессивной, достаточно продуманной и детализированной наработкой, ознакомление с которой вдохновило на участие в дальнейшем ее совершенствовании.

Мне как судье апелляционного суда приятно было отметить основательный подход и глубокое погружение разработчиков в проблематику, а также учет позитивных обязательств государства по соответствующей практике ЕСПЧ. Я с удовольствием констатирую, что подавляющее большинство «камней преткновения» успешно устранены. Использованы более четкие формулировки, позволяющие избежать неоднозначного толкования и, как следствие, неодинакового правоприменения. Революционные новеллы, которые пока мало обсуждались юридическим сообществом и практически не применялись в Украине, выписаны подробно и обоснованно, так что (по крайней мере, на первый взгляд) создается впечатление, что все возможные непредвиденные ситуации продуманы.

В то же время, не со всеми положениями проекта можно безусловно согласиться.

Диана Гнап, судья Хмельницкого окружного административного суда

– Укажу один существенный пробел и один позитив. Ст. 20 проекта КАСУ разграничивает предметную юрисдикцию административных судов, в т. ч. определяет юрисдикцию местного общего суда как административного. Однако в проекте не решен вопрос о том, как действовать судье в случае неподсудности дела этому административному суду. Согласно действующим нормам, нарушение предметной подсудности является основанием для возвращения искового заявления до открытия производства по делу или передачи его в другой административный суд, которому дело предметно подсудно, после открытия производства по делу. В проекте КАСУ вопрос нарушения правил предметной подсудности и последствий такого нарушения вообще не урегулирован.

А одним из важнейших преимуществ проекта КАСУ по сравнению с действующими нормами, как по мне, является увеличение сроков рассмотрения дел, которые действительно соответствуют необходимым срокам.

Татьяна Стрелец, судья Высшего административного суда Украины

– Потребность внесения изменений в процессуальные кодексы Украины связана, прежде всего, с изменениями, которые были внесены в прошлом году к разделу «Правосудие» Конституции Украины, а также с необходимостью формирования правовой базы для работы Верховного Суда. На мой взгляд, важной новацией законопроекта №6232 стала возможность внесения изменений сразу в три процессуальных кодекса, среди которых и Кодекс административного судопроизводства Украины. Именно указанные новации должны усовершенствовать и унифицировать судебный процесс, приблизить его к европейским стандартам правосудия.

Полагаю, что как судьи, так и другие участники процесса позитивно воспримут уточнения в проекте КАСУ некоторых понятий и терминологии, по поводу которых постоянно возникали вопросы на практике. В ст. 4 законопроекта №6232 четко определено понятие административного договора, а соответственно, дан ответ на вопрос, в каких практических ситуациях может быть применен этот правовой институт. В частности, в п. 1 ст. 4 проекта КАСУ предусматривается, что институт административного договора может применяться в случаях:

• для разграничения компетенции или определения порядка взаимодействия между субъектами властных полномочий;
• для делегирования публично-властных управленческих функций;
• для перераспределения или объединения бюджетных средств в случаях, определенных законом;
• вместо издания индивидуального акта;
• для урегулирования вопросов предоставления административных услуг.

Кроме того, Кодекс дополнен понятиями «нормативно-правовой акт» и «индивидуальный акт», уточнено и расширено понятие «публично-правовой спор». Значительным шагом вперед стало и определение понятий «административное дело незначительной сложности (малозначительное дело)».

Значимым шагом вперед для административного судопроизводства считаю введение совершенно новых для украинских судов понятий, таких как «типичные» и «образцовые» дела.

В соответствии со статьей 4 проекта КАСУ, типичные административные дела — это административные дела, ответчиком у которых является один и тот же субъект властных полномочий (его отделенные структурные подразделения), спор в которых возник из аналогичных оснований, в отношениях, которые регулируются одними нормами права, и в которых истцами заявлены аналогичные требования.

Образцовое административное дело законодатель определяет как типичное административное дело, принятое к производству Верховным Судом как судом первой инстанции для постановления образцового решения.

Из самого определения этих институтов уже просматривается желание авторов законопроекта приблизить наше процессуальное законодательство к международным стандартам.

По сути, речь идет о механизме, подобном пилотным решениям, которые выносит Европейский суд по правам человека. Со времени принятия еще в 2004 году первого пилотного решения по делу «Броневский против Польши» применение этого инструмента направлено было, в первую очередь, на уменьшение нагрузки на судей. В то время в суд поступило больше 100 аналогичных жалоб. Поэтому ЕСПЧ решил выйти за пределы своей прецедентной практики и выступить как квазиконституционный орган, указав на существование системной проблемы, которая касается большого количества лиц. При этом решение суда включало в себя указания государственным органам относительно устранения этих нарушений. Суд подчеркнул, что важно учитывать не только конкретную ситуацию заявителя, а также действия, направленные на решение основных общих пробелов правовой системы государства.

Пилотная процедура может быть применена в двух случаях: 1) при наличии дел, которые касаются «единственного события большого масштаба», т. е. многократно повторяемой проблемы; 2) при наличии дел, которые вытекают из системного неправильного функционирования административных и правоприменительных органов правовой системы государства, которые имеют стойкую укоренившуюся природу. Подобная процедура существует во многих судебных системах Европы. Венгрия, Португалия, Франция Италия, Австрия, Словения и Литва ввели такие институты. При этом есть и примеры, когда страна отказалась от введения данной процедуры. Так, законодатели Латвии аргументировали свое несогласие с данным нововведением возможными возражениями участников процесса против определения дела как типичного для постановления образцового решения. Второй аргумент, высказанный по этому вопросу, состоял в том, что фактические обстоятельства по делу могут в разной степени отличаться, а суд может их учесть как идентичные. И наконец, в связи с введением этого института вырастет нагрузка на Верховный Суд, который будет требовать дополнительного финансирования.

Украинский же вариант модельных дел имеет свои особенности. Если в производстве судей одного или нескольких административных судов находятся 10 или более типичных дел, суд, который рассматривает одно или больше таких дел, может обратиться в Верховный Суд с представлением о рассмотрении одного из них как судом первой инстанции. В представлении о рассмотрении дела ВС отмечаются основания, почему суд считает, что дело должно быть рассмотрено как образцовое, в т. ч. со ссылками на типичные дела.

Известно, что причиной большого количества обращений граждан за защитой нарушенных прав является нечеткость и неясность украинского законодательства, в т. ч. процессуального. Поэтому когда у человека возникает определенная проблема, он начинает забрасывать исками все суды. Ведь когда норма закона на грани толкования, идут в суд — а вдруг повезет! Поэтому считаю, что введение таких институтов, как образцовое и типичное дело, является крайне целесообразной новеллой, поскольку она направлена на решение сразу нескольких важных задач.

Во-первых, суды часто упрекают в отсутствии единства судебной практики, которое негативно отражается на авторитете судебной власти. Появление этих инструментов позволит в определенной мере решить эту проблему и обеспечит эффективность, предсказуемость и однообразие судебной практики в определенных отношениях. Кроме того, это уменьшит нагрузку на суды, которые перегружены однотипными делами. Отпадает и необходимость в апелляционном и кассационном обжаловании решений, которые будут приняты судами первой инстанции по результатам рассмотрения типичных дел с учетом правовых выводов, изложенных в решении Верховного Суда, принятом по результатам рассмотрения образцового дела. В целом рассмотрение большого количества типичных дел заметно ускорится, поскольку судам, которые рассматривают эти дела, понадобится меньше времени для принятия решений

Богдан Монич, судья Житомирского апелляционного админсуда, член Совета судей Украины

- Особых проблемных моментов в проекте Кодекса административного судопроизводства Украины (далее — КАС Украины) я не усматриваю. Хотя, наверное, категорически против установления жестких календарных сроков для выполнения определенных действий судом (не связанных со сроками обращения в суд, сроками апелляционного и кассационного обжалования и т. п.). На практике они редко соблюдаются в силу объективных причин. Более верным было бы исходить из понятия разумного срока рассмотрения дела при выполнении тех или иных процессуальных действий.

Если же говорить о наиболее важных изменениях проекта КАС Украины, то хотелось бы отметить следующее.

Недавно я посетил сайт Высшей судебной инстанции Франции — Кассационного суда (La Cour de cassation). при этом я имел возможность ознакомиться с ролью кассационного суда Франции в том виде, как она подразумевается именно этим органом судебной власти.

Так вот, авторы соответствующего раздела сайта, характеризуя Кассационный суд Франции, в первую очередь говорят о двух его уникальных чертах.

Прежде всего, он отличается от других судов тем, что является уникальным и единственным (на всю Республику существует один Кассационный суд).

В нашем случае, с учетом предложенной структуры Верховного Суда, эта черта не будет характерной для нас в полном объеме.

Однако гораздо более важной и значимой является другая черта Кассационного суда Франции, поскольку она определяет его главную цель и предназначение, — унифицировать правоприменение, достичь единого толкования законов на всей территории. Таким образом, Кассационный суд Франции это суд, который обеспечивает единство судебной практики и правоприменения.

Неуклонно следуя этой цели, кассационный суд может сформировать юриспруденцию, называемую авторитетной.

Если Верховный Суд (Украины) не будет исповедовать эту цель — сформировать авторитетную судебную власть нам не удастся.

Вот почему, как судья апелляционной инстанции, который практически ежедневно получает в судебных заседаниях примеры противоположных судебных решений кассационного суда по однотипным делам, прежде всего рассчитываю от судебной реформы кардинальных сдвигов именно в направлении единства судебной практики и однородности правоприменения, которые невозможны друг без друга.

И если говорить о Проекте КАСУ, подготовленного ко второму чтению, то одним из определяющих и самых важных его нововведений считаю, прежде всего, внедрение института образцового административного дела.

Вторым наиболее важным нововведением Кодекса является пересмотр системы источников права, применяемых судом: если суд приходит к выводу, что закон или иной правовой акт противоречит Конституции Украины, суд не применяет такой закон или иной правовой акт, а применяет нормы Конституции Украины как нормы прямого действия.

Для административной юрисдикции это чрезвычайно важно в тех случаях, когда государство при принятии новых законов допускает ограничение гарантированных Конституцией Украины прав и свобод граждан вопреки ранее высказанной позиции Конституционного Суда Украины. Судебная практика в таких случаях исходила из невозможности применять норму Конституции Украины как прямого действия, до признания закона или его нормы неконституционной.

Поддерживаю введение адвокатской монополии на представительство в суде. По моему опыту, участие в деле адвоката — это и более высокое качество предоставляемой правовой помощи и более высокое качество судебного процесса с точки зрения соблюдения правил поведения в суде.

Революционными и очень важными изменениями являются внедрение системы электронного судопроизводства на всех стадиях процесса и переход к Единой судебной информационной-телекоммуникационной системе. Возможность дистанционного участия в судебном процессе, подачи различных документов, ознакомления с делом — это не дань моде, а требование времени. Это никоим образом не затронет интересы простых граждан, а наоборот раскроет перед ними дополнительные возможности, сделает судебные услуги более удобными и дешевыми.

Много вниманию в проектах КАСУ и других Кодексов уделено стадийности судебного процесса, дисциплине участников судебного заседания, вводится понятия злоупотребления процессуальными правами. В современных условиях это абсолютно оправданно.

Считаю, что в процессе подготовки к рассмотрению дела суд обязан четко определить перед участниками процесса обстоятельства, которые подлежат доказыванию при рассмотрении конкретного спора, установить четкие строки подачи доказательств, при необходимости содействовать в истребовании доказательств, если это возможно на это стадии — назначить экспертизы.

После такой подготовки к рассмотрению дела, даже если оно будет разрешено судом неверно, маловероятно, что оно будет отправлено на новое рассмотрение: судебная ошибка будет исправлена вышестоящими судами.

К сожалению, многими судами игнорируется такая стадия рассмотрения дела, как подготовительное производство — вместо того, чтобы рассматривать дело и исследовать доказательства в четкой последовательности, суд постоянно разрешает какие-то новые ходатайства, исследует какие угодно обстоятельства, но только не те, что необходимы для разрешения спора.

Что касается различных видов ответственности за злоупотребление процессуальными правами, то я бы не верил "страшилкам" о том, что судьи начнут привлекать участников процесса к ответственности безосновательно и в массовом порядке.

Сегодня те же виды мер процессуального принуждения существуют и в действующем КАСУ (ст.269). Новой мерой является только штраф и возможность возложить на сторону часть судебных издержек за злоупотребление правами. Главная цель любого суда это осуществить правосудие, а не применить к кому-либо меру принуждения. Их существование преследует превентивную цель.

Даже в процессах, где стороны срывают заседания или иным способом препятствуют осуществлению правосудия, эти меры не находят широкого применения в силу сложной процедуры.

Если подытожить этот короткий комментарий, то нужно еще раз подчеркнуть, что далеко не содержательное наполнение того или иного Кодекса будет определять удачен он или нет. Более важным будет именно правоприменение тех или иных его норм. Если каждый судья, адвокат прокурор, другие члены правового сообщества, разделят новую философию осуществления правосудия в Украине, то нас всех ждет успех — построение авторитетной юриспруденции.

Лариса Рогач, судья, секретарь Пленума Высшего хозяйственного суда Украины

– Реформирование процессуального законодательства как составная часть осуществляемой судебной реформы находится на заключительном этапе, и его судьба решается сейчас в стенах Верховной Рады Украины. Долго шло обсуждение предложенных изменений в существующих процедурах и формах судопроизводства, высказывались разные мнения и замечания, как ученых, так и практиков о необходимости предложенных новелл, возможности их внедрения и успешного использования, скрытых рисков при применении на практике.

Конечно, нет предела совершенству и предлагать возможные полезные улучшения в проект можно бесконечно, однако, сейчас видимо пришло время для подведения итогов и сосредоточении усилий на выявлении и исправлении именно существенных недостатков проектов процессуальных кодексов.

Как судья суда хозяйственной юрисдикции хочу сосредоточить свое внимание на проекте Хозяйственного процессуального кодекса Украины, тем более, что именно хозяйственное судопроизводство претерпело наиболее существенные изменения.

Хозяйственные суды способствуют экономическим преобразованиям в государстве, формируют конкурентно-способную среду для субъектов хозяйствования всех форм собственности, хозяйственные суды являются средством реализации государственной политики, принимая решение в конкретном хозяйственном деле они осуществляют государственную оценку законности или противоправности конкретных действий субъектов хозяйствования, направление их в правовое русло, способствуют позитивным экономическим преобразованиям в государстве, наполняемости государственного бюджета. Хозяйственное судопроизводство может считаться эффективным, когда обеспечивается доступность правосудия, а решения суда являются законными, обоснованными и выполняются.

Как основные положительные изменения в хозяйственном судопроизводстве хочется отметить изложение в проекте основных положений и принципов: понятие хозяйственного судопроизводства, его задачи и основные принципы, поскольку, по моему мнению, введение этих понятий является определяющей предпосылкой выделения хозяйственной юрисдикции в системе судоустройства Украины. Предложенная унификация названий и содержания процессуальных действий в проектах Гражданского процессуального и Хозяйственного процессуального кодексов не меняет направленности задач хозяйственного судопроизводства на справедливое, беспристрастное и своевременное решение судом споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, и рассмотрение других споров, отнесенных к подсудности хозяйственных судов, с целью эффективной защиты нарушенных, непризнанных или оспариваемых прав и законных интересов физических и юридических лиц, государства, что соответствует п. 38 заключения №15 (2012) Консультативного совета Европейских судей относительно специализации судов.

Также хочется отметить введение норм, направленных на предупреждение юрисдикционных споров и дублирования гражданских, хозяйственных и административных дел, повышение эффективности судебной защиты (производные требования), переход к преимущественному применению принципа предметной юрисдикции, а не субъектной при их разграничении, регулирование проблемы злоупотребления процессуальными правами участниками судебного процесса, применение упрощенных процедур судопроизводства, стадийность хозяйственного процесса и упорядочение процесса доказывания, внедрение критериев допуска к апелляционному и кассационному производству, создание механизмов, побуждающих к мирному урегулированию спора.

Важным и значимым является предложенный в проекте ХПК отход от принципов официального выяснения всех обстоятельств дела и объективной истины, когда на суд возлагалась обязанность полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела для выполнения требования полного соответствия решения действительным отношениям сторон. Этот механизм был направлен преимущественно на охрану интересов государства, а не на защиту прав и свобод граждан и юридических лиц. Вместо этого измененный процесс базируется на принципах состязательности и диспозитивности сторон, присущих демократическому обществу.

Участники дела свободны в предоставлении суду своих доказательств и доведении перед судом их убедительности, доведение своих требований и возражений, но на суд возложена обязанность способствовать состязательности сторон с целью всестороннего и полного выяснения обстоятельств по делу (выяснить, каких доказательств не хватает и предложить лицам представить следующие доказательства или истребовать их по ходатайству стороны, разъяснить лицам их процессуальные права и обязанности, способствовать иным образом лицам, участвующим в деле в осуществлении их прав).

Диспозитивность хозяйственного судопроизводства предусматривает реализацию лицом права на обращение в суд по своей защитой, право изменить свои требования или отказаться от них, чтобы признать требования другой стороны или не признавать их; права по взаимному согласию прекратить спор (примириться).

В то же время, в проекте оставались положения об активной роли суда, по которым суд определяет обстоятельства, которые следует установить для разрешения спора, выясняет, какими доказательствами могут обосновываться или оспариваться эти обстоятельства, может признать необходимым исследовать доказательства обстоятельств, которые признаются сторонами, если у него есть сомнения в их достоверности или добровольности признания, может задавать вопросы в любое время. Также суд в случае отказа от иска, признания иска, примирения, отказа от взыскания должен проверить, не противоречит ли это закону и не нарушает ли чьи-либо права, свободы и интересы.

Возвращаясь к вопросу об участии свидетелей в хозяйственном процессе, следует отметить, что возражения против дополнении перечня существующих средств доказывания такими средствами, как показания свидетелей, часто основываются на определенном предубеждении, которое сложилось за время существования хозяйственных (арбитражных) судов и которое в определенной степени унаследовано и мной за время работы в соответствующей юрисдикции.

Действительно, к показаниям свидетелей, как средствам доказывания, следует относиться и исследовать их судом с учетом того, что при даче показаний важную роль играют мировоззрение человека, его мышление, чувства, влияние других источников.

В то же время, показания свидетелей является общепризнанным в мире средством доказывания, применяются в судопроизводстве других страны, в том числе при рассмотрении так называемых коммерческих споров, а возможность их учета судом зависит не от процесса, в котором рассматривается дело, а от обстоятельств, которые имеет целью доказать участник дела.

Справедливо ли лишить участников корпоративных споров права применять показания свидетелей, как средство доказывания соответствующих обстоятельств, только из-за передачи этой категории споров в другую юрисдикцию?

Также возможно именно с определенными предубеждениями связаны имеющиеся возражения против введения в проектах кодексов понятия злоупотребления процессуальными правами и мер процессуального принуждения как механизма реагирования судами на такое злоупотребление, а также на нарушения в суде установленных правил, невыполнение процессуальных обязанностей.

Указывая на возможные злоупотребления со стороны судей при применении мер процессуального принуждения, участники обсуждения проектов процессуальных кодексов, однако, не опровергают существование соответствующих проблем со злоупотреблением правами при рассмотрении в судах, и обычно не предлагают собственного взгляда на решение этих проблем.

Рекомендация №R (84) 5 Комитета Министров Совета Европы государствам-членам относительно принципов гражданского судопроизводства, направленных на совершенствование функционирования правосудия приводит 9 принципов гражданского судопроизводства, разработанных для совершенствования правосудия по гражданским делам, определяющим базовые принципы полномочий для управления делами, которые должны иметь и осуществлять судьи от начала и до окончания судебных разбирательств.

Так, судьи должны иметь право контролировать злоупотребления процессом, применяя санкции, суд должен играть активную роль в обеспечении быстрого хода судебного заседания при соблюдении прав сторон, в частности, иметь полномочия по собственной инициативе приказывать сторонам предоставлять необходимые пояснения, являться в суд лично, поднимать вопросы права, требовать предоставления доказательств, по крайней мере, в тех делах, где присутствуют не только стороны процесса, контролировать получение доказательств, исключать свидетелей и ограничивать их количество, иметь возможность кроме четко определенных законом случаев самостоятельно решать, какое именно, устное или письменное производство применять, выяснить для эффективного управления процессом суть требований и природу доказательств в как можно более ранней стадии процесса (принципы 2-5 приведенных выше рекомендаций).

Содержание процессуальных кодексов, которые определяют порядок осуществления судами правосудия, должно исходить из базовых принципов судопроизводства, а не из презумпции их нарушения судьей. Однако предоставленные судье права несомненно обусловливают и его ответственность за соблюдение порядка и оснований реализации этих процессуальных прав и возможностей.

Таким образом, для того, чтобы предложенные в проекте кодекса новеллы действительно заработали, необходима совместная воля и совместные усилия как судебной системы Украины, так и потребителей судебных услуг, участников процесса, их представителей, добросовестное использование ими предложенных проектом процессуальных механизмов и процедур с целью защитить и восстановить нарушенные права и законные интересы лиц.

Владимир Петренко, к.ю.н., доцент, судья Киевского районного суда Одессы

— Проект изменений в процессуальные кодексы содержит как положительные новации, так и ряд спорных положений, требующих более взвешенного подхода и глубокого анализа практических последствий принятия в предложенной редакции.

В качестве положительных изменений можно отметить внедрение более эффективных механизмов предотвращения злоупотреблений процессуальными правами, расширение и усиление роли альтернативных способов разрешения споров, расширение способов защиты, действенные механизмы обеспечения иска и доказательств, встречного обеспечения, медиацию, упрощенное исковое производство.

Вместе с тем некоторые положения требуют доработки. В частности, проектом предлагается внесение изменений в ст. 10 ГПК Украины, в соответствии с которыми если суд приходит к выводу, что закон или иной правовой акт противоречит Конституции Украины, он не применяет такой закон или иной правовой акт, а применяет нормы Конституции Украины как нормы прямого действия. В таком случае суд после принятия решения по делу обращается в Верховный Суд для решения вопроса относительно внесения в Конституционный суд Украины представления о конституционности закона или другого нормативно-правового акта, решение вопроса о конституционности которого относится к юрисдикции КСУ.

Данную норму целесообразно оставить в редакции действующего ГПК. Решение вопроса о несоответствии нормы закона Конституции Украины не относится к компетенции суда, рассматривающего дело в порядке гражданского или хозяйственного судопроизводства. Решая дело вопреки положениям закона, исключительно на основании собственного толкования норм Конституции, которые имеют наиболее общий характер, суд может и ошибиться. В случае последующего признания Конституционным Судом Украины нормы закона соответствующей Конституции возникнет проблема отмены решения суда или целого ряда решений, поскольку одна и та же норма закона будет применяться многими судьями. Одни судьи будут считать эту норму конституционной, а другие нет. Поэтому вопрос о неконституционности закона не должен отдаваться на усмотрение суда в гражданском или хозяйственном судопроизводстве. Свои разъяснения по этому поводу дал Пленум Верховного Суда Украины в п. 2 постановления №9 от 01.11.1996 «О применении Конституции Украины при осуществлении правосудия», которое является аналогичным норме действующего ГПК Украины.

Наибольшее количество споров вызвал проект ст. 14 ГПК. Предлагается установить, что суд проводит рассмотрение дела по материалам судебного дела в электронной форме. Процессуальные и иные документы и доказательства в бумажной форме не позднее следующего дня со дня их поступления в суд переводятся в электронную форму и приобщаются к материалам электронного дела.

Подобная форма бездокументарного судопроизводства существует в некоторых экономически развитых странах (Сингапур, ОАЭ), но на современном этапе развития нашей страны полный отказ от дел в традиционной бумажной форме представляется несколько преждевременным. Поскольку формирование электронного дела не предусматривает его дублирования в бумажном виде, возникают определенные риски относительно возможности обеспечения корректной и непрерывной работы соответствующего программного обеспечения, технического оснащения всех судов. На переходный период необходимо установить правило о дублировании дела в традиционном виде, например, еще в течение 5 или 10 лет, для постепенного уменьшения указанных рисков, обеспечения всех судов необходимой техникой. Предлагается установить обязательное 100% дублирование электронного дела материалами в бумажной форме, которые будут храниться в суде первой инстанции и в случае необходимости могут быть истребованы апелляционной и кассационной инстанцией.

Существенные замечания вызвала и редакция проекта ч. 7 ст. 34 ГПК, в соответствии с которой нерешенные судебные дела по мотивированному распоряжению руководителя аппарата суда, прилагаемому к материалам дела, передаются для повторного автоматизированного распределения дел исключительно в случае, когда судья (если дело рассматривается единолично) или судья-докладчик из состава коллегии судей (если дело рассматривается коллегиально) в предусмотренных законом случаях не может продолжать рассмотрение дела более 14 дней, что может воспрепятствовать рассмотрению дела в сроки, установленные Кодексом.

Предложенная новелла, при наличии определенных противоречий с принципом несменяемости судей, действительно будет способствовать быстрому рассмотрению гражданских дел, но только при условии, что из нее будут исключены нормы, которые создают потенциальные риски для еще большего затягивания рассмотрения дел. Не нужно забывать, что в случае повторного распределения и передачи дела на рассмотрение другому судье рассмотрение дела начнется сначала. Поэтому все сложные дела, которые попадут в производство за полгода до выхода судьи в отпуск, будут находиться под угрозой повторного распределения. И чем ближе это дело к отпуску судьи, тем эта угроза более реальна. А если после повторного распределения дела, когда его рассмотрение началось сначала, пройдет еще несколько месяцев, и новый судья, который рассматривает дело, уйдет на больничный, судебная волокита может стать для сторон просто невыносимой.

В связи с этим целесообразно дополнить ст. 34 положением о том, что данное правило о перераспределении дел не распространяется на случаи нахождения судьи в ежегодном отпуске. При невозможности судьи выполнять профессиональные обязанности по причине временной нетрудоспособности в связи с болезнью дело передается для повторного автоматизированного распределения, если такая временная нетрудоспособность длится более 30 дней.

Много нареканий вызвал предложенный в проекте ГПК новый процессуальный порядок решения вопроса об отводе судьи, поскольку он создает благоприятные условия для злоупотреблений участниками дела правом на заявление отвода с целью затягивания судебного рассмотрения дела. Если в деле значительное количество участников, и каждый из них хотя бы раз заявит отвод судье, приостановление производства по делу будет происходить постоянно. Если же вопрос об отводе будет передаваться на рассмотрение судье другого суда, как это предусмотрено ч. 4 ст. 41 ГПК, его решение вообще может затянуться на неопределенный срок.

На сегодняшний день юристы не сталкиваются со сколько-нибудь значительным количеством необоснованных отказов судей в удовлетворении отводов, особенно если у стороны имеются доказательства, которые свидетельствуют о реальном существовании предусмотренных законом оснований для отвода. Вряд ли судья в таком случае под угрозой возможного дисциплинарного производства будет продолжать рассмотрение дела. Поэтому насущной необходимости закрепления в законе положений о том, чтобы вопрос об отводе судьи обязательно решал другой судья, нет.

Положительно оценивая многие предлагаемые законодателем нововведения, в рамках деятельности ОО «Ассоциация следственных судей Украины» было разработано порядка 60 правок в проект нового ГПК. Очень хочется верить, что при принятии изменений в процессуальные кодексы законодатель прислушается к мнению судей, ученых, адвокатов, которые принимали участие в разработке и обсуждении поправок. Это позволит в будущем избежать многих проблем правоприменения.

Дмитрий Мовчан, судья Ленинского районного суда Днепропетровска

— Вопрос обновления украинского процессуального законодательства стоял с самого начала судебной реформы. Но если проекты процессуальных кодексов уже давно были в открытом доступе, то интрига окончательной редакции такого процессуального инструментария, за который должны отдать голоса народные избранники, держится до последнего. Ведь количество поправок к проектам достигало почти 5 тысяч.

Безусловно, как с теоретической, так и с практической точек зрения есть и важные положительные новации, так и изменения, вызывающие определенное беспокойство из-за проблематики их практически-прикладной реализации.

Целесообразно подчеркнуть почти полную унификацию процессуального законодательства. Если раньше процессуальные кодексы хозяйственной, административной и гражданской юрисдикций содержали довольно заметные и четкие отличия, то сейчас можно наблюдать унификацию их процессуального инструментария. Фактически законодатель приблизил кодексы друг к другу с помощью их одинакового структурирования и включения в них сходных по смыслу правовых норм, регламентирующих совершение однотипных процессуальных действий судами разных юрисдикций. С одной стороны, теоретически такая унификация, вроде бы, сохраняет определенные различия каждого из процессов, а с другой — призывает обеспечить единство и последовательность судебной практики. Ведь примеры неодинакового разрешения споров с тем же предметом, например в гражданской и хозяйственной юрисдикции, действительно случались, а отличие сроков совершения одинаковых процессуальных действий в разных юрисдикциях уже давно стало предметом научных и профессиональных дискуссий.

Предложенный процессуальный инструментарий планируется внедрять в т.ч. через гармонизацию сроков для совершения конкретных процессуальных действий, обязанность раскрытия всех доказательств по делу и предотвращения сокрытия обстоятельств дела на стадии предварительного производства, изложение позиции по сути дела в определенных Кодексом процессуальных документах. Отзыв на иск, ответ на отзыв, возражения ответчика и т.п. должны подаваться на конкретных этапах и в соответствующие сроки определенной стадии процесса. Уместно также отметить, что и сами процессуальные стадии и этапы приобрели более четкое регламентирование со стороны законодателя.

Новые процессуальные кодексы содержат и ряд новых для украинского судопроизводства институтов. Например, институт встречного обеспечения. Такой процессуальный инструмент не является новым для мировой практики, ведь давно и успешно применяется в отдельных странах ЕС (в частности в Германии и Франции). Однако в Украине указанного правового института до сих пор не существовало, а применение судом такого обычного процессуального инструмента, как обеспечение иска, часто сочеталось с обвинениями (и иногда не без оснований) служителей Фемиды в злоупотреблениях предоставленными им правами с подачей на них соответствующих жалоб компетентным органам. В случае введения института встречного обеспечения отечественный законодатель не дает исчерпывающего перечня таких мероприятий, а необходимость принятия встречного обеспечения вообще охватывается дискрецией. Однако, как показывает практика, применение абсолютно нового процессуального инструментария на начальном этапе всегда сочетается с риском значительного количества процессуальных ошибок и недостатков. Таким образом, насколько успешно и как быстро такие нововведения будут реализованы именно в практической плоскости, может показать только время.

Нельзя не сказать о процессуальной имплементации принципа верховенства права через применение специальных норм, дающих суду право отказаться при рассмотрении дела применять нормы закона, который суд считает противоречащими Конституции, и применить вместо них норму Конституции Украины как норму прямого действия. Практическая особенность применения этого института заключается в том, что суд должен быть убежден в неконституционности соответствующего нормативно-правого акта. В случае применения такой процессуальной нормы суд после вынесения решения по делу обращается в Верховный Суд для решения вопроса о внесении в Конституционный суд Украины представления о конституционности закона или иного правового акта. Как видим, такая процессуальная деятельность выглядит громоздкой по объему и требует на воплощение значительного времени. В условиях хронической перегрузки судов и нехватки судейских кадров совершение таких действий на практике (изготовление полного текста решения, подготовка мотивированного обращения и т.п.) будет занимать довольно значительный промежуток времени, что обязательно отразится на его эффективности.

Стоит отметить и введение в осуществление судопроизводства информационных технологий, в частности создание Единой судебной информационно-телекоммуникационной системы, которая должна обеспечивать обмен документами в электронной форме между судами, между судом и участниками судебного процесса, а также фиксирование судебного процесса и участие участников судебного процесса в судебном заседании в режиме видеоконференции. С одной стороны, в век информационных технологий и использования благ научно-технического прогресса это, безусловно, шаг вперед. С другой стороны, не секрет, что значительная часть граждан Украины не имеют возможности пользоваться информационными технологиями из-за своего неудовлетворительного материального положения и/или отсутствия надлежащего телекоммуникационного оборудования во многих регионах, особенно в сельской местности. Нередки случаи, когда даже суды в течение длительного времени лишены возможности получать телекоммуникационные услуги из-за хищения оборудования провайдеров интернет-связи. Таким образом, полноценное внедрение этой новеллы на общегосударственном уровне будет возможно только при условии преодоления указанных выше проблем.

Андрей Иванов, и.о. председателя Яремчанского городского суда Ивано-Франковской области

— В проекте Гражданского процессуального кодекса фактически появляется принцип официального выяснения обстоятельств дела судом, хотя до обнародования изменений считалось, что он присущ только административному процессу. Там принцип официальности обусловлен тем, что в публично-правовых отношениях стороны имеют неравные возможности: лицу противостоит мощный государственный аппарат. И суд помогал истцу в сборе доказательств, выравнивая определенное неравенство сторон. В гражданском процессе такого не было. А теперь, хотя этот принцип формально в проекте ГПК не закреплен, его наличие следует из некоторых норм.

Действующая ст. 10 ГПК закрепляет принцип состязательности сторон, а ст. 11 — принцип диспозитивности гражданского процесса. Согласно нормам действующего ГПК, судья лишен возможности собирать доказательства по собственной инициативе. Теперь же ч. 2 ст. 13 проекта нового ГПК определяет, что суд может собирать доказательства по собственной инициативе в случаях, когда это необходимо для защиты малолетних, несовершеннолетних или лиц, признанных судом недееспособными, или дееспособность которых ограничена, а также в других случаях, предусмотренных Кодексом.

Таким образом, законодатель фактически вводит в гражданский процесс принцип официального выяснения обстоятельств дела судом. Однако у упомянутых лиц есть в процессе законные представители. Кроме того, в ч. 4 ст. 13 проекта ГПК сказано, что суд привлекает соответствующий орган или лицо, которых закон уполномачивает защищать права, свободы и интересы других лиц, если действия законного представителя противоречат интересам лица, которое он представляет. Т.е. у несовершеннолетних всегда есть лицо, которое дополняет его способность осуществлять защиту своих прав и интересов.

К тому же выражение «а также в других случаях» дает основания считать, что суд приобретает право самостоятельно собирать доказательства. Т.е. фактически нарушается такая основа гражданского судопроизводства, как принцип состязательности сторон, а в наших реалиях закрепление за судом подобного права может привести к разного рода злоупотреблениям им как со стороны сторон гражданского процесса, так и со стороны судей. Плюс, согласно ст. 104 проекта ГПК, суд может назначать экспертизу, если стороны не предоставили заключение эксперта. Как назначает, по чьей инициативе (возможно, по собственной?), на какой стадии процесса? На эти вопросы нормы проекта ответа не дают.

Хотя проект содержит нормы о том, что в определенных случаях суд может по собственной инициативе собирать доказательства и назначать экспертизы, сама процедура таких действий судьи не выписана. Так, гл. 5 проекта ГПК «Доказательства» соответствующих указаний не содержит. Там не говорится даже о том, что доказательства могут быть истребованы по инициативе суда, не выписаны ни порядок, ни процедура сбора доказательств по инициативе суда, как и порядок назначения судом экспертизы.

Хотелось бы напомнить, что указанный нормативный акт называется Процессуальным кодексом потому, что в нем должны быть четко прописаны нормы, как действовать суду и судьям в той или иной ситуации. И нечеткость формулировок приведет в конечном итоге к их разному толкованию и применению. Конечно, в дальнейшем на основании практики можно выработать и внести изменения, но почему не продумать все еще на этапе принятия Кодекса? При обсуждении проекта ГПК все эти замечания были озвучены. Надеюсь, что более 4 тыс. поправок, внесенных в этот проект, содержат и исправления, касающиеся этой проблемы.

Наиболее важным в проекте нового ГПК, на мой взгляд, является то, что он уделяет особое внимание вопросу злоупотребления процессуальными правами. Недопустимость таких злоупотреблений определена как одна из основ осуществления гражданского судопроизводства наряду с верховенством права, законностью и другими основными принципами. Это не может не радовать, поскольку проблема злоупотребления процессуальными правами приобрела в последнее время колоссальный масштаб. Огромное количество дел не рассматриваются именно потому, что стороны всячески затягивают их рассмотрение в собственных интересах.

Елена Кирилюк, председатель комиссии Нотариальной палаты Украины по вопросам сотрудничества с органами государственной власти и местного самоуправления

— Нотариусы, как третьи лица, очень часто выступают участниками судебных процессов между физическими и юридическими лицами участниками гражданских правоотношений. Порой нотариусы выступают ответчиками, если участники гражданских правоотношений усматривают нарушение их прав, допущенное нотариусом. С недавнего времени нотариусы стали также участниками административного судопроизводства в качестве государственных регистраторов. Таким образом, все процессуальные кодексы так или иначе могут касаться нотариусов.

Предложенные законопроекты имеют большое количество новелл касательно процессуальных сроков. К сожалению, в текстах проектов встречается много несогласованностей в терминологии, некоторые термины являются уже устаревшими, есть русизмы. Чувствуются определенные недочеты законодательной техники. Кроме того, встречаются противоречия между отдельными статьями. По-прежнему кодексы не дают четкого разграничения юрисдикций. Наблюдается повышение ставок судебного сбора, что приведет к усложнению доступа к правосудию граждан по материальному признаку. Некоторые новые категории, которые вводятся в проектах кодексов, требуют уточнения. Так, например, понятие «эксперт права» не содержится в других нормативно-правовых актах, а потому возникает вопрос, по каким квалификационным признакам можно считать человека «экспертом права». Вызывает вопросы также оценочная категория «малозначительность дела», которая применяется в проектах кодексов. Для некоторых категорий населения дело может быть малозначительным, в то время как для других оказаться «делом всей жизни», некоторые дела незначительны по материальным признакам и при этом очень важны по принципиальным соображениям. Таких примеров неоднозначности предложенных проектов можно привести много.

По нашей информации, в проекты уже внесено более 4000 правок, и их продолжают вносить. Надеемся, что в конечном результате будут учтены все несогласованности и противоречия.

Естественно, принятие настолько значимых нормативно-правовых актов для государства, как процессуальные кодексы, всегда сопряжено с большим количеством проблемных моментов. Они часто связаны со многими факторами, такими как сравнительно молодая правовая система государства, отсутствие единства во взглядах разных государственных институтов на те или иные моменты, в том числе на систему правосудия. Необходимость глобальной, комплексной судебной реформы не вызывает сомнения у всех членов общества. Поэтому обновление процессуального законодательства путем принятия новых кодексов и возведение этого в первостепенные задачи законодательной власти в целом является, безусловно, позитивным шагом. Однако этот шаг должен быть взвешенным и сделанным с учетом обоснованных замечаний всех заинтересованных лиц, чтобы нововведения, предложенные законодателем, были во благо общества.