Пропащая… И ее дети

В распахнутые окна врывался утренний свет. Ветер колыхал легкие занавески. Весело перекликались горлинки. Передразнивая кота, коротко мяукнул в густой кроне скворец. Какое счастье – жить в раю! Марина (имена и фамилия изменены) сладко потянулась, открыла глаза…

По-прежнему перекликаются горлинки. Скворца не слыхать – вместо него дятел долбит трухлявый старый тополь. На окне без стекол – грязные занавески. Заплеванный окурками пол. Девочка не успела расстаться с приятным сновидением, как дверь в комнату со стуком распахнулась, и на пороге появилась мать. К обветренным до черноты губам прилипла сигарета, в руках – бутылка водки и пакет, из которого густо пахнет дешевой домашней колбасой.

– Гул-ляем! – сказала кому-то. Потухшая сигарета вывалилась изо рта.

Из-за материной спины выплыла красная рожа с выпуклыми, как у рака, глазами и пьяно подтвердила:

– Г-гуляем, Верка.

После уроков идти домой не хочется, но надо – Марина беспокоилась о 3-летнем братике Антошке. Если мать не отвела его утром в детский сад, он сейчас сидит один в запертой комнате, голодный…

Из комнаты доносился мощный храп. Мать с приятелем спали, положив головы на стол с остатками еды и выпивки. Антошки не было. Марина взяла учебник, тетрадки с задачками и вышла во двор. Там под старым тополем у нее было укромное местечко, где она пряталась от пьяной матери.

К вечеру двор старого 2-этажного дома заполнился ребятней и стариками. Марина всполошилась: «Антошка-то до сих пор в саду!» Но брата в саду не было. «Его уже несколько дней не приводили», – сказала воспитательница, с сочувствием глядя на девочку. Та бросилась домой. Мать была одна – сонной мухой двигалась по комнате с веником в руках, пыталась навести порядок.

– Где Антон? – крикнула ей.

Мать вздрогнула, уставилась на дочь бессмысленным взглядом огромных карих глаз. Марина дернула ее за руку:

– Где Антошка, спрашиваю?

– Антошка? Ах, да… Нет его! – развела в сторону руки. – Но ты не жалей, дочка, Антосик у добрых людей. Ему там хорошо. А ты учись, школу заканчивай. Я мешать тебе не буду, в больницу лягу – лечиться. Болею я, доченька, – Вера шмыгнула носом, потерла кулаком сухие глаза.

– Кому ты отдала Антона? Или продала?

Вера сидела на грязном полу, ничего не отвечала и плакала уже по-настоящему.

– Быстро говори, кто эти люди, где они, а то я тебя сейчас убью! – Марина замахнулась на мать. Та съежилась от страха, и девочка опустила руку. Она сама не понимала, что с ней происходит. Всегда жалела маму, а тут действительно готова была ее убить.

Мать лепетала что-то невнятное, от нее ничего невозможно было добиться. Вместе с соседкой Марина пошла в милицию. Там пообещали, что мальчика обязательно найдут, но это дело времени, потому что пока нет никаких сведений о людях, в чьи руки попал ребенок.

Семью Мазуриных еще до рождения Антошки поставили на учете как неблагополучную. Однако Веру родительских прав не лишили, потому что дочка ее, Марина Мазурина, во всех отношениях была идеальным ребенком – хорошо училась в школе, со стороны педагогов и соседей не было никаких нареканий. Бывало, что Вера пропадала на несколько дней, и тогда Маринка шла разыскивать мать, приводила ее домой, ухаживала за ней, пока та, наконец, возвращалась в нормальное состояние.

После рождения сына запои у Веры стали более частыми. Марина теперь ухаживала не только за матерью, но и за маленьким братиком. Об отце (или отцах) обоих детей никто ничего не знал. Девочка училась в 9 классе и мечтала после окончания школы поступить в университет. Однако чувствовалось, что силы ее – и моральные, и физические – на исходе. В школе уроков много, и домашняя работа вся на ней. К тому же, она не хотела, чтобы братик выглядел несчастным, и нередко, чтобы купить ему обновку, подрабатывала на раздаче листовок и рекламных буклетов. В выходные брала с собой и брата.

Кто знает, на сколько еще хватило бы у девочки сил и терпения, если бы Антошка не исчез. Марина чувствовала, что мать что-то недоговаривает. Она и могла бы продать Антона, но тогда у нее были бы деньги, а их наличия не замечалось. Марина была почти уверена, что мать просто где-то потеряла сынишку.

…У Веры все внутренности горели огнем. Пересчитав имевшуюся наличность, она купила на вокзале чекушку дрянной водки. Выпила ее там же, возле ларька, а потом села в трамвай и поехала… Дома оказалась только к полуночи. И вспомнила про Антошку. Протрезвела: «Я же его на перроне оставила!» Засуетилась, будто собиралась ехать за сыном, но таким образом просто пыталась оправдаться перед собой. За окном грохотнул гром, сверкнула молния. «Непогода, – подумала. – Завтра поеду».

…Скамейка на перроне холодная, а тут еще ветер подул, дождь начался. Рубашонка на спине быстро промокла, но мальчик не прятался – боялся, что мама заругает. Она наказывала никуда не уходить. Какой-то бомж силком потащил ребенка в зал ожидания. Антошка продрог, и бомжи поделились с ним булочкой и теплым чаем.

Он проспал на скамейке до утра. Когда милиционер поинтересовался, чей это ребенок, бомжи ответили: «Наш!»

Вера приехала на вокзал через день. Спрашивала у всех: «Вы не видели здесь маленького мальчика? Светлые волосы, рубашечка синяя…» Те бомжи сами подошли к ней. Сказали, что мальчика забрали какие-то люди – вместе с ребенком сели в поезд и уехали. За информацию бездомные потребовали две бутылки водки, но денег у Веры не было. Совершенно трезвая и несчастная, она сидела на вокзальных ступеньках и размазывала по щекам слезы. Какой-то прилично одетый мужчина участливо спросил, почему она плачет. Женщина рассказала о своем горе. Незнакомец посоветовал обратиться в милицию, и уходя, протянул ей две купюры по 10 грн. Вера обрадовалась и пошла «поправлять здоровье». О сыне она в тот день больше не вспоминала.

***

Сотрудникам милиции удалось задержать людей, которые увезли с собой 3-летнего Антона Мазурина. Те занимались преступным бизнесом – торговлей людьми, но Антона с ними уже не было. По их словам, ночью в поезде у мальчика поднялась температура, он бредил. «Мы испугались, что он умрет, и на рассвете оставили его на станции В.»

В отношении троих граждан из западных областей Украины возбуждено уголовное дело по двум статьям Уголовного кодекса Украины – 135 (оставление в опасности) и 149 (торговля людьми либо иная незаконная сделка в отношении человека).

***

На станции В. лежал под скамейкой маленький мальчик – светлоголовый, в грязной синей рубашечке. Он свернулся клубочком и, казалось, не дышал. Работники станции вызвали милицию и «скорую». Малыша отвезли в местную больницу. Состояние здоровья Антона Мазурина определялось как тяжелое. Когда ребенок увидел рядом с собой сестру, он взял ее руку, поцеловал и заплакал. С тех пор малыш начал медленно, но заметно поправляться.

Вера Мазурина лишена родительских прав. В отношении 36-летней матери двоих детей возбуждено уголовное дело по ст. 135 УК. Что будет дальше с Антоном и Мариной, пока неизвестно. Девочка не хочет отдавать братишку в детский дом. Самой ей на днях исполнилось 16. Она очень надеется, что родственница, проживающая в соседней области, возьмет их под свою опеку. «Только на время, пока я окончу школу и устроюсь на работу, – говорит девочка. – Потом мы с братом будем жить в нашей квартире и ждать маму».

Валентина Индовицкая,
специально для «Судебно-юридической газеты»