Кто судье не указ?

Заявления политиков разрушают независимый статус судей, а несовершенные законы создают условия для влияния на суды

События, происходящие сейчас в судебной системе, отличаются высокой динамикой как в отношении перемещения лиц на руководящих постах, так и в части принятия законов, уточняющих и корректирующих реформу правосудия. В то же время основной вопрос – насколько независима на сегодняшний день судебная ветвь власти? – остается открытым. Сами судьи в свою независимость, похоже, верят не полностью, о чем свидетельствуют результаты последнего мониторинга. Так, 78,9% судей считают, что парламент не принимает все возможные меры для обеспечения независимости судебной власти.

Не способствуют этому и заявления некоторых политиков, публично сомневающихся в незаангажированности судей и законности принятых ими решений. А на прошлой неделе произошло и вовсе неординарное событие, заставившее всколыхнуться судейскую общественность. Заместитель Генпрокурора, член Высшего совета юстиции Михаил Гаврилюк заявил о том, что в ВСЮ поступили обращения от народных депутатов Украины, послужившие причиной для проверки действий судей всей (!) уголовной судебной палаты Верховного Суда Украины на предмет нарушения ими присяги. Особое внимание вызывает тот факт, что это заявление прозвучало накануне выборов нового главы ВСУ, при том, что Суду уже вернули значительную часть дореформенных полномочий, а его решения фактически принимают облик прецедентных. Заметим, что обвинение прозвучало из уст представителя органа исполнительной власти, инициатором проверок выступила власть законодательная, а суть обращений касается конкретных решений, вынесенных судебной властью. Налицо конфликт интересов между ветвями власти. Суть дискуссии выясняла «Судебно-юридическая газета».

Ответ судей Верховного Суда на заявление заместителя Генпрокурора не заставил себя ждать – уже на следующий день они опубликовали свои доводы, назвав утверждение М. Гаврилюка о том, что судьи ВСУ, участвовавшие в принятии указанных судебных решений, нарушили присягу, «безосновательным». Практически мгновенно появилась и реакция Высшего совета юстиции, который охарактеризовал публикацию ВСУ как «вмешательство в деятельность ВСЮ с целью влияния на его решения».

Таким образом, то, что ВСУ и ВСЮ, по сути, включились в открытую дискуссию (чего ранее не происходило) – факт, который указывает на важность и неординарность ситуации. И от того, к какому заключению все участники придут в итоге, зависит дальнейшая история отечественной судебной системы.

Суть вменяемых судьям ВСУ нарушений сводится к тому, что они в течение 2009–2010 гг. изменили приговоры 15 лицам, совершившим, по словам заместителя Генпрокурора, крайне опасные преступления, в т. ч. связанные с изнасилованием, заменив им меру наказания с пожизненного заключения на лишение свободы сроком на 15 лет. Данные определения приняты на совместных заседаниях действующих на то время Судебной палаты по уголовным делам и Военной судебной коллегии ВСУ, в ходе которых ряд уголовных дел был пересмотрен в порядке исключительного производства. В распоряжении «Судебно-юридической газеты» имеются некоторые такие решения ВСУ. В частности, от 30 апреля 2010 г., где по одному делу судьей-докладчиком выступила Галина Каныгина, по другому – Валентин Косарев, от 29 января 2010 г., где докладчиком был Александр Коротких, от 11 декабря 2009 г. (докладчик – Марина Клименко). Как отмечает ВСУ в своем ответе на обвинения, пересмотр указанных уголовных дел осуществлялся с участием занимавшего на тот момент должность заместителя Генпрокурора Виктора Кудрявцева, который считал позицию заявителей о необходимости замены наказания юридически обоснованной. Более того, в ряде случаев основанием для пересмотра приговоров в такой категории дел было представление самой ГПУ. Теперь же, очевидно, позиция у гособвинителей «несколько» изменилась.

Обратная сила

Как отмечают в Верховном Суде, еще в 2009 г. возникла проблема неодинаковой судебной практики, обусловленная решением КСУ от 29.12.1999 №11-рп/99, признавшим наказание в виде смертной казни неконституционным. Вместе с тем, после его принятия в Уголовном кодексе 1960 г. все еще продолжала значиться соответствующая санкция. Закон №1483-III от 22.02.2000, который исключил ее из УК и установил новый вид наказания (пожизненное лишение свободы), вступил в силу только 4 апреля 2000 г. Рассматривая дела о преступлениях, совершенных в указанный период, суды по-разному применяли нормы уголовного законодательства: одни считали возможным назначение таким лицам пожизненного лишения свободы, другие назначали наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет. Данная ситуация вызвала многочисленные обращения в ВСУ лиц, осужденных за особо тяжкие преступления, совершенные ими в период с 29 декабря 1999 г. по 4 апреля 2000 г., с ходатайствами о замене наказания. И ВСУ, пересмотрев ряд таких дел, принял решение удовлетворить их. Напомним, согласно требованиям ч. 1 ст. 6 УК 1960 г. и ч. 2 ст. 4 УК 2001 г. преступность и наказуемость деяния определяются законом об уголовной ответственности, который действовал на момент его совершения. Все эти решения ВСУ не отменены и в настоящее время выполняются соответствующими государственными органами, а осужденные по этим делам лица отбывают назначенное им наказание. В чем же тогда народные депутаты усмотрели нарушение судьями ВСУ присяги?

К слову, народный депутат, член Комитета ВР по вопросам правосудия Ирина Бережная подтвердила «Судебно-юридической газете», что именно она выступила автором одного из обращений, однако пояснить, чем его мотивировала, отказалась – несмотря на призыв Президента Украины к политикам быть открытыми для СМИ (20 апреля 2011 г., 13:46, Виктор Янукович: «Всегда буду отстаивать свободу прессы, буду защищать журналистов и делать все, чтобы власть была прозрачной, а ее действия – открытыми для прессы и для общества» - прим. Ред.).

Отметим, что ВСУ, понимая необходимость юридической четкости и однозначности правовой ситуации, еще 4 июня 2010 г. обратился в КСУ с представлением об официальном толковании соответствующих норм Конституции и УК относительно действия во времени положения, определившего замену смертной казни пожизненным лишением свободы. Соответствующее толкование КСУ предоставил в своем решении от 26.01.2011 №1-рп/2011, где указал, что наличие упомянутого промежутка времени не означает, что существующие к тому времени санкции статей УК 1960 г. утратили альтернативный характер и предусматривали только наказание в виде лишения свободы на максимальный срок до 15 лет. По мнению Высшего совета юстиции, этим решением КСУ фактически подтверждена ошибочность позиции ВСУ. «Соответствующие приговоры были пересмотрены Верховным Судом как кассационной инстанцией и оставлены без изменений в части установления наказания в виде пожизненного лишения свободы в 2000 г., т.е. уже после решения КСУ от 29.12.1999 и вступления в силу ЗУ № 1483-III от 22.03.2000 «О внесении изменений в Уголовный, Уголовно-процессуальный и Исправительно-трудовой кодексы», – подчеркивается в заявлении Совета. Таким образом, ВСУ понадобилось целых 10 лет, чтобы прийти к ошибочному выводу относительно действия Закона во времени и очередности применения измененных норм права».

Кто прав, а кто виноват, будет установлено по результатам проверки. Однако уже сейчас возникает вопрос: не будет ли пересечена та грань, за которой любые утверждения о независимости судебной власти в Украине будут казаться голословными?

Что проверяет ВСЮ?

Стоит сказать, что неоднозначность судебной практики не раз «спасала» судей, которым вменялось нарушение присяги, от увольнения. Один из последних примеров – неодинаковое применение отдельными судьями хозяйственных судов, в частности, Хозсуда Киева, законодательства в сфере земельных правоотношений. Конечно, сейчас речь идет о судьях Верховного Суда Украины, однако толкование содержания термина «нарушение присяги», очевидно, не может быть различным в зависимости от инстанции. Сами члены Совета отмечают, что обращения народных депутатов являются лишь основанием для проверки. Другое дело, какое предложение будет внесено по ее результатам, будет ли в нем указание на процессуальные нарушения со стороны судей, имеющие признаки злоупотребления судейской «клятвой».

Возникает еще один закономерный вопрос: как быть с тем, что Высший совет юстиции не вправе давать правовую оценку законности судебных решений?

Законность и обоснованность судебных решений, в т. ч. неправильное применение или нарушение судом норм материального или процессуального права, повлекшие неправильное решение дела, несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, проверяются только судами апелляционной и кассационной инстанций.

Указанная позиция не раз звучала из уст членов ВСЮ. Судя по всему, они не собираются отрекаться от своих слов, т. е. в любом случае будут оценивать не правильность правовой позиции судей ВСУ в конкретных делах. Отметим, что в соответствии с международными стандартами толкование закона, которое осуществляют судьи для решения дела, не может быть основанием для дисциплинарной ответственности, за исключением случаев преступного намерения или грубой халатности.

В данном случае есть еще один интересный аспект – своеобразная «коллективная» ответственность, ведь решения принимались не одним судьей, а совместным заседанием палат. Как в таком случае выделить «виновного»? Перспектива увольнения за нарушение присяги всех судей уголовной специализации наивысшего судебного органа (почти половины состава ВСУ), т. е. парализация деятельности вновь возвращенной Верховному Суду Судебной палаты по уголовным делам, представляется совсем уж нелепой. Впрочем, по словам Михаила Гаврилюка, причастна к вынесению решений лишь часть судей палаты.

Стоит сказать, что в Высшем совете юстиции периодически появляются предложения об увольнении того или иного судьи ВСУ, но случай с увольнением председателя Военной судебной коллегии ВСУ Александра Волкова пока остается уникальным. В то же время, в повестке дня последних заседаний значилось предложение заместителя Генпрокурора Рената Кузьмина от 2008 г. об увольнении судей Богдана Пошвы, Владимира Заголдного и Николая Лавренюка (все были в составе Судебной палаты по уголовным делам, г-н Лавренюк в 2010 г. ушел в отставку). Богдан Пошва даже появился на заседании и дал пояснения. Однако, поскольку, по словам членов ВСЮ, не явился сам автор предложения, вопрос о принятии окончательного «вердикта» в отношении судей ВСУ перенесли.

«Проверяют» сейчас и экс-главу ВСУ Василия Онопенко, а также судью Татьяну Жайворонок в связи с обращением нардепа Анжелики Лабунской от 7 ноября с. г., но в связи с решением по гражданскому делу.

Не избежать в данном случае и разговоров о том, что итоги проведения проверки напрямую зависят от предпочтений судей в вопросе кандидатуры председателя ВСУ, на пост которого пророчат нынешнего главу КСУ Анатолия Головина. Хотя стоит напомнить, что проведение Пленума ВСУ о выражении недоверия г-ну Онопенко было инициировано в т. ч. за счет подписей 7 судей уголовной специализации.

Обвинительное наклонение

Не будем приводить в пример многочисленные рекомендации и международные декларации относительно независимости судей. Напомним только, что при подготовке судебной реформы учитывалось мнение экспертов Венецианской комиссии. Они четко указали: влияние других ветвей власти на деятельность судебной системы необходимо сводить к минимуму. Это касается и состава Высшего совета юстиции, где мнение представителей прокуратуры по-прежнему играет не последнюю роль. «Все материалы, касающиеся проверки действий судей ВСУ, в ближайшее время будут рассмотрены на заседании Высшего совета юстиции, и будет принято соответствующее решение», – подчеркнул заместитель Генпрокурора. Примечательно, что г-н Гаврилюк не исключил возможной уголовной ответственности для этих судей, хотя пока нет даже результатов проверки. Вероятно, он озвучил свою позицию как член Высшего совета юстиции, но факт остается фактом: представитель прокуратуры сделал прогноз по еще не рассмотренным обращениям народных депутатов. Как отметил член Комитета ВР по вопросам правосудия Святослав Олийнык, «то, что претензии к судьям Верховного Суда в момент переизбрания председателя озвучивает представитель Генпрокуратуры, уже является крайне нецивилизованным. Это надо рассматривать исключительно как вмешательство в ситуацию внутри ВСУ».

Согласно изменениям к ст. 324 УПК, избирая при постановлении приговора норму уголовного закона, который подлежит применению к общественно опасным деяниям, суд обязан учитывать выводы Верховного Суда Украина. Т. е., как отмечает Советник Президента Андрей Портнов, после вступления в силу данного Закона у ВСУ фактически появилось право создавать прецеденты. Интересно, как в таком случае планируется дать «прецедентное» право в руки судьям, сумевшим настолько – вплоть до нарушения присяги, по мнению нардепов – ошибиться при изменении приговоров?

В ВСУ продолжают изучать ситуацию – 10 ноября состоялось собрание его судей, продолжение которого назначено на 14 ноября. По его итогам, вероятно, будет выражена определенная позиция по поводу проверки ВСЮ.

Таким образом, несмотря на то, что в заключении по результатам мониторинга независимости судей, который в 2011 г. провели Совет судей Украины совместно с Центром судейских студий, сказано, что публичное давление на судебную власть со стороны представителей законодательной и исполнительной власти «постепенно уменьшается», ситуация с судьями Верховного Суда наглядно демонстрирует, что общие тенденции в судебной системе остаются неутешительными. Возможно, местным судам нет особого дела до того, что происходит «в верхах», однако то, что прокуратура и другие органы исполнительной власти, выступающие стороной по делу, достаточно сильно влияют и нередко давят на личную позицию судьи, ни для кого не секрет. Стоит лишь обратить внимание на процент оправдательных приговоров: 0,2–0,3% от общего числа. Насколько сложно судьям «держать позицию», иллюстрирует и то, что, например, «холодные» отношения руководства суда с руководством местной прокуратуры могут привести к негативным последствиям для рассмотрения самих дел. «Продолжают иметь место попытки представителей исполнительной и законодательной власти управлять судебной системой», – отмечают сами судьи. О том, до каких пор они будут продолжаться, наверное, стоит задуматься и самим судьям как представителям самостоятельной ветви власти, уполномоченной вершить судьбы людей.

Наталья Мамченко,

«Судебно-юридическая газета»

**Комментарии**

Председатель Высшего совета юстиции Владимир Колесниченко:

– Необходимо прояснить ситуацию. Дело в том, что Высший совет юстиции не сам инициировал вопрос о начале проверки в отношении судей Верховного Суда. К ВСЮ обратились депутаты, причем как от провластной фракции, так и от оппозиции. Мы начали проверки не только в отношении судей ВСУ, но и в отношении судьи Печерского райсуда Киева Родиона Киреева и судьи Окружного админсуда Киева Алексея Огурцова. Поэтому я считаю неправильным передергивать факты.

Конституционный Суд четко указал, что позиция судей ВСУ была ошибочной в данном вопросе. Мера наказания была изменения на лишение свободы относительно лиц, которые совершили жестокие преступления, в т. ч. не одно убийство. Почему тогда применялись двойные стандарты к наказанию?

ВСУ занял интересную позицию – он сразу же начал обсуждать это в СМИ, обосновывая тем, что действия судей были справедливыми. Если все правильно, дождитесь решения Высшего совета юстиции. Мы поручили вопрос опытным юристам – пусть они детально изучат его. Можно заподозрить нас в чем угодно, но не в том, что мы сегодня, когда ВСУ стоит на пороге избрания председателя, умышленно будем нагнетать ситуацию. Мы не даем оценку судебным решениям ВСУ, но говорим сейчас о процедуре и о превышении полномочий, поскольку в п. 22 ст. 92 Конституции говорится, что вопросы причисления деяний к преступлениям и ответственности за них регулируется исключительно законами Украины.

Спешить мы не будем. Мы хотим услышать позицию ВСУ, правовую аргументацию. Очевидно, что вопрос непростой.

Замруководителя аппарата Верховного Суда Украины Николай Хавронюк:

– На мой взгляд, Высший совет юстиции не имеет права давать оценку судебным решениям. Судебные решения являются окончательными и подлежат обязательному исполнению согласно Конституции. Любое проявление неуважения к суду и судьям влечет за собой ответственность, предусмотренную законом. Это тоже норма Конституции. С другой стороны – да, ВСЮ имеет право осуществлять проверки в рамках, обозначенных законом. Насколько он будет придерживаться этих рамок, увидим.

Член Высшего совета юстиции Сергей Сафулько:

– Мне, к сожалению, известно по данному вопросу немного. Действительно, ЗУ «О Высшем совете юстиции» не позволяет давать правовую оценку тому, что относится к исключительной компетенции суда как органа правосудия. Т. е. мы не можем делать заключений относительно того, заслуженно или не заслуженно избрали наказание в виде лишения свободы на определенный срок. Но если при этом были нарушены какие-то нормы, которые предусматривают процедуру принятия решений в судебном порядке, и нарушение подтверждено, ВСЮ может делать вывод, имели ли место в действиях судьи признаки дисциплинарного проступка либо нарушения присяги.

И. о. председателя Верховного Суда Украины Анатолий Ярема:

– Реалии жизни таковы, что независимость судебной власти вряд ли возможно автоматически обезопасить от разного рода посягательств. Учитывая, что независимость – явление многогранное, имеет различные составляющие, и формы попыток ее ограничения или вмешательства могут быть чрезвычайно разными – от политических, законодательных, финансовых до влияния на отдельно взятого судью или состав суда в связи с рассмотрением конкретного дела.

Стоит отметить актуальность для Украины данной внутренней государственной проблемы, не в последнюю очередь обусловленной уровнем правовой культуры в обществе. Попытки влиять на независимость суда чувствуют на себе, в первую очередь, судьи. В подобной ситуации орган судебной власти не может позволить себе ждать, пока дозреет общественная мысль или одумаются несознательные чиновники. Хочу особенно подчеркнуть, что Верховный Суд Украины, активно используя предоставленные ему Конституцией и законом полномочия, постоянно отстаивал и отстаивает независимость органов судебной власти.

«Шутки» с независимостью суда недопустимы, о чем красноречиво свидетельствует одно из последних решений Европейского суда по правам человека – от 6 октября 2011 г. в деле «Агрокомплекс» против Украины». Вмешательство органов власти в судебный процесс обусловило признание Европейским судом факта нарушения п. 1 ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола №1 к Конвенции, а государству Украина заявлено рекордную сумму справедливой компенсации – более 179 млн евро! Таким образом, поскольку государственная власть в Украине единственная, усилия ее должны быть совместными и одновекторными, и никоим образом не напоминать поведение героев известной басни Крылова про лебедя, рака и щуку.

Зампредседателя Ассоциации судей и работников судов Украины Святослав Пограничный:

– Сама по себе ситуация, когда принятые судьями наивысшего судебного органа решения подвергаются сомнению в аспекте их законности, удивительна. Ведь именно Верховный Суд Украины и ранее, и теперь, с подписанными Президентом Украины изменениями к процессуальным законам, направляет практику всех судов страны. Более того, суды теперь обязаны ее учитывать. И если правовая позиция ВСУ называется незаконной публично, до каких-либо официальных заключений, это может подорвать единство всей судебной системы и доверие к ней граждан.

Проверкой обращений народных депутатов на предмет их обоснованности должны заняться компетентные органы и предоставить свой вывод по этому поводу. В любом случае, к незыблемости правовой позиции судей ВСУ нужно относиться аккуратно. От имени Ассоциации судей и работников судов хочу отметить, что сегодня проблема независимости чрезвычайно актуальна, потому что борьба за нее – это не акция, а постоянный процесс реализации определенных принципов, без которых бессмысленно говорить об эффективности судебной системы. Без независимости судей невозможны не только независимость судов, но и правовое государство как таковое. Ведь статус судей – не самоцель, а, прежде всего, гарантия эффективности судебной защиты граждан.

Судья Конституционного Суда Украины в отставке Николай Козюбра:

– В действующем законе отсутствуют критерии привлечения судей к ответственности. И особенно ярким примером является положение о таком основании, как увольнение за нарушение присяги. В той форме, как данное основание сейчас сформулировано в Конституции Украины, можно сказать, что это, по сути, путь к манипуляциям и злоупотреблениям. Можно привести и свежие примеры, которые связаны, в частности, с определенными судьями ВСУ – по крайней мере, согласно информации, опубликованной в СМИ.

Президент Института правовой политики Николай Онищук:

– Высший совет юстиции не имеет компетенции устанавливать законность решений Верховного Суда Украины и привлекать судей к дисциплинарной ответственности, руководствуясь такими мотивами. В соответствии с Конституцией Украины, к компетенции ВСЮ относится осуществление дисциплинарного производства относительно судей высшего судебного органа – ВСУ (с. 131, ч. 1, п. 3). ЗУ «О судоустройстве и статусе судей» устанавливает исчерпывающий перечень оснований для привлечения судей к дисциплинарной ответственности. В частности, отмена или изменение судебного решения не влечет за собой дисциплинарной ответственности судьи, который принимал участие в его принятии. Ответственность в этом случае наступает лишь тогда, когда незаконность решения установлена в соответствии с процессуальным законом и является следствием умышленного нарушения норм права или ненадлежащего отношения к служебным обязанностям (ст. 83, ч. 2). Таким образом, изложенное выше свидетельствует, что ВСЮ не имеет полномочий привлекать к дисциплинарной ответственности судей Верховного Суда на основании оценки законности его решений.